При первой же встрече после вечеринки Свелл излила на Гарта негодование. Парень, с которым никто так раньше не разговаривал, был зол, но молча выслушал брань в свой адрес, а когда девушка выплеснула первую волну гнева, то попытался даже вывести ее на диалог.
– Послушай! Какая сейчас разница, почему я с тобой познакомился. Главное ведь…
– Какая разница?! – вспыхнула Свелл с новой силой. – Мне есть разница! Я думала, это любовь с первого взгляда, а ты мне врал!
– Главное ведь то, что есть между нами сейчас, а не то, с чего все началось, – твердым, как сталь, голосом произнес Гарт. – Мне жаль, что так вышло, но я не могу изменить прошлое. Я познакомился с тобой из-за желания насолить напыщенному придурку Райовейну, но потом…
– При чем здесь вообще Райовейн? Каким таким образом твой роман со мной мог хоть как-то на него повлиять?
– Мне казалось, ты ему нравишься, – пожал плечами Гарт.
– Ему казалось! – вскрикнула девушка. – Да он, наоборот, терпеть меня не может!
– Это не имеет значения! – повысил голос Гарт. – Я же говорю тебе, что так было раньше. А сейчас я тебя по-настоящему люблю!
Парень заключил ее в крепкие объятия и поцеловал в макушку. Свелл сделала несколько попыток вырваться, но потом сдалась и расслабилась. На нее накатила волна грусти и бессилия, она зажмурилась, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы.
– Извини, – прошептал парень. – Мне и правда жаль.
Девушка понимала, что глупо злиться, но все равно не могла полностью отгородиться от этого чувства. Где-то внутри, в душе, поселилась обида, которую могло вывести только время.
В последующие полчаса они помирились и дальше старались делать вид, что ничего не случилось. Настолько успешно, что даже друг в друге не могли распознать фальши.
– Завтра мой первый поединок, – напряженно проговорил парень. – Говорят, со временем начинаешь забывать как своих соперников, так и характер самих поединков. Но только не дебютного. Ну и не чемпионского, раз уж на то пошло. Я должен буду выложиться на максимум своих сил, даже больше, чтобы мне не пришлось потом всю жизнь вспоминать что-то позорное.
– Волнуешься?
– Еще чего! Я одержу победу во что бы то ни стало.
– Волнение – это абсолютно нормально, – сказала Свелл. – Перед каким-то важным событием все волнуются.
– А я нет!
Девушка с трудом удержалась от дальнейших споров. Она знала, что это вранье, но если он не хочет признаваться, то так тому и быть. Раз не волнуется, то и поддержка ему особо не нужна.
– Ладно, пойду к себе. Увидимся вечером, после твоего поединка.
– Хорошо.
Он выглядел недовольным, очевидно, надеясь, что девушка выразит желание побыть с ним, но Свелл лишь небрежно поцеловала его в щеку и нарочито медленно зашагала домой.
Скрывшись за поворотом, она ускорилась, желая скорее оказаться у себя и принять освежающую прохладную ванну. На улице стояла невыносимая жара, и одежда липла к телу. К тому же ей все-таки предстояло выйти в свет, и пусть идти на арену в вечернем платье было бы глупо, все равно стоило позаботиться о том, чтобы выглядеть хорошо.
Проходя мимо больницы, девушка подумала о Берефе, и настроение ее тут же улучшилось. С каждым новым визитом она замечала, как он крепнет, а это значило, что уже скоро его могут отпустить домой. Она старалась навещать его как можно чаще, но не всегда находила время. То подготовка к академии, то домашние дела, то еще что-нибудь. Например, Гарт со своей дурацкой вечеринкой, будь она неладна. В результате Береф дни напролет проводил в обществе других больных, отнюдь не всегда приятных людей.
Да взять хотя бы нового старичка, которого совсем недавно привезли со сломанной рукой. Более ворчливого и вредного человека Свелл в жизни не встречала. Она виделась с ним всего один раз, да и то лишь на несколько минут, но даже этого хватило, чтобы девушку передергивало при воспоминании о встрече. Старик выражал недовольство абсолютно всем, начиная от солнечной погоды и заканчивая тем, что Свелл, видите ли, слишком много и слишком громко разговаривала.
Хорошо еще, что к Берефу приходил и Райовейн, с которым сын пекаря немало сдружился, но он никогда не говорил, навещал ли его кто-то из членов семьи. В любом случае визиты друзей изрядно скрашивали серую жизнь в больнице, прибавляя к повседневной тоске хоть немного красок. Она сочувствовала Берефу еще и потому, что он лечился уже долго и наверняка с грустью наблюдал, как выписывают других, как за окном проходит лето. Его ранение было слишком серьезным, чтобы доктор мог отпустить юношу из-под надзора, не убедившись в полном восстановлении. Хотя Свелл не понимала, почему нельзя разрешить парню восстанавливаться дома и ежедневно приходить на осмотр.
Когда Свелл озвучила эту мысль Берефу, тот растерялся и постарался уйти от разговора, и девушке показалось, что сын пекаря явно умалчивает о чем-то, но она не стала приставать с расспросами. Если захочет, расскажет сам.
Повинуясь внезапному порыву, Свелл повернула к лечебнице, позабыв о манящей прохладной ванне и желании освежиться. Войдя в палату, девушка увидела Райовейна, сидящего напротив кровати Берефа, и тут же решила развернуться и уйти, чувствуя, что не сможет сейчас вытерпеть его враждебность. Он сидел к входу спиной и не мог видеть, как она вошла, поэтому нужно было уходить быстро, пока ее не заметили. К несчастью, Береф увидел ее из-за плеча Райовейна, встал и помахал рукой.
– Свелл! Привет!
Райовейн подскочил, как ужаленный, и развернулся, в его глазах она уловила что-то вроде испуга, который тут же сменился раздраженным выражением лица, и это немало обескуражило девушку. Однако пути назад уже не было, поэтому она подошла к Берефу и встала за Райо, который уже отвернулся.
– Привет! Я не помешала? Могу зайти попозже…
– Конечно, нет! Я рад тебя видеть, – с радостной улыбкой перебил ее сын пекаря. – К тому же мне нужно поговорить с вами обоими. Мне… э-э-э… нужна ваша помощь.
Свелл тут же придвинулась ближе и обратилась в слух, показывая свою готовность помочь всем, чем сможет. Райо сделал то же самое.
– Вы оба не раз спрашивали, почему меня до сих пор не отпустили домой. Мне… неприятно говорить об этом, но… я сам попросил об этом доктора.
– Почему? – тихо спросил Райо.
– Из-за отца. Он… в общем, он пьяница! – сказал Береф, чуть не плача. – Мы с ним ссорились в последнее время, и мне… э-э-э… как-бы это сказать… доставалось.
– Он тебя бил? – с ужасом спросила Свелл.
– Угу, – пожал плечами Береф нарочито спокойно, будто говорил о погоде. – В последний раз, примерно за неделю до дня посвящения молодежи, мы рассорились в пух и прах. Я ушел из дома, стал подрабатывать и снимать комнату в таверне, а потом попал сюда. Домой я не вернусь и с отцом больше общаться не намерен. Хорошо еще, я успел забрать деньги, которые мама так старательно копила.
– Ты можешь жить у меня, если проблема в этом, – сразу же сказала Свелл.
– Или у меня, – бросив на нее короткий взгляд, поддержал Райовейн. – Дом большой, а я сейчас вообще один живу.
– Спасибо ребята, но я не об этом, – в глазах у растроганного Берефа даже заблестели слезы. – Я пока полежу здесь, а как полностью оправлюсь и снова смогу работать, вернусь в таверну.
– Еще чего! – запротестовал Райо. – Как только решишь выписаться, жду тебя у себя. И никаких возражений. Не будет мой друг перебиваться по тавернам.
– Неудобно как-то…
– Да перестань, – улыбнулась Свелл.
– Ну ладно-ладно! Там будет видно. А пока полежу здесь, я уже с доктором договорился.
– Зачем тебе ждать? Можешь сейчас выписываться! – настаивал Райо.
– Я правда ценю то, что вы предложили мне кров, – положив им обоим на плечи руки, сказал сын пекаря. – Но пока что я побуду здесь. Прошу меня не переубеждать, это все равно бесполезно. В любом случае, это не суть моей проблемы. Мне нужна помощь в другом.
– И в чем? – напряженно спросила Свелл. Раз уж эта проблема казалась Берефу несерьезной, девушка даже боялась представить, что сейчас услышит.
– Мои мама и брат переехали из Великого Города в деревню к родне, довольно далеко отсюда, почти год назад. Мы с ними обменивались письмами и… в общем, жизнь там у них не сложилась из-за местного вельможи. Они собираются ехать назад в начале осени, а лето уже кончается. Не знаю точно, сколько займет дорога, но наверняка больше месяца. Так вот, когда они доедут до пригорода, я должен буду там с ними встретиться и заплатить деньги проводнику.
– Проводнику? – приподнял бровь Райовейн.
– Их будет сопровождать отряд воинов. Они организуют целые походы, защищая простых людей от банды Однорукого и прочих бандитов, но, конечно, делают это не бесплатно.
– У тебя деньги-то есть? – пристально глядя на него, спросила Свелл.
– Есть. Но я еще не знаю точно, сколько будет нужно. Примерно за две недели до них должно прибыть письмо. В нем они укажут сумму и время прибытия, – сказал Береф. – Мы должны были ехать им навстречу с отцом, но теперь это невозможно. Мне больше не к кому обратиться, вы мои единственные друзья, да и к тому же оба владеете мечом. Если бы вы согласились пойти со мной…
– Я пойду, – в один голос сказали Райо и Свелл.
Девушка улыбнулась и посмотрела на Райовейна, но тот не повернул головы, вновь заговорив с Берефом.
– Так значит, будет письмо с уточнением времени, но, если я правильно понял, оно придет в твой дом?
– Да, – смутился Береф. – Я не сказал вам… Вы должны забрать письмо.
– Но как именно мы должны сделать это? Просто попросить его у твоего отца? Тогда он начнет допытываться, где ты и что происходит. Рассказать ему?
– Нет! Это исключено! – воскликнул парень. – Не вздумайте это сделать! Пообещайте!
– Хорошо, обещаю! – поспешно проговорила Свелл, и Райовейн сделал то же самое.
– Я не знаю, как вам достать письмо, – вздохнул Береф. – Если он прочтет его, то, возможно, тоже поедет встречать родных. В этом случае мы пересечемся, чего мне бы не хотелось. Если удастся, заберите письмо прямо из почтового ящика. Если нет, то вам нужно будет убедить его отдать вам письмо и не раскрыть при этом мое местоположение.
Береф выглядел таким несчастным, что Свелл стало искренне его жаль. Было видно – парень очень стыдился того, что загружал их своими проблемами, но и не попросить о помощи тоже не мог.
– Береф, да не переживай ты так! – уверенно произнесла Свелл.
– Простите, – стиснув зубы, сказал Береф, отвел взгляд и сел обратно на койку. – Мне и правда неудобно.
– Ерунда, приятель. Но скажи мне, неужели есть такая ссора, которая может навсегда развести пути отца и сына? – тихо спросил Райо.
– Ты рассказывал о папе не так уж и много, но я понял, что он был замечательным человеком и отцом. Мой таким не был.
– Может расскажешь, что между вами произошло? – предложил Райовейн. – Это помогло бы нам понять…
– Нечего рассказывать, – перебил его Береф. – Он всегда был свиньей. Издевался над мамой, пока не вырос брат, а потом принялся за меня, когда они уехали. Стоит ему напиться, как он лезет воспитывать меня кулаками. Я не хочу ни видеть, ни слышать его. И это не только мое мнение, но и моих родных. И говорить о нем тоже никогда не хочу.
– Ладно, дружище, как скажешь. Можешь рассчитывать на мою помощь.
– И на мою, – добавила Свелл.
– Спасибо вам огромное, – искренне поблагодарил Береф.
– Пустяки, – тряхнула головой Свелл, ей действительно очень хотелось помочь. – Мы же друзья.
Они посидели еще несколько минут все вместе, после чего Райовейн объявил, что ему пора. Парень встал, обменялся рукопожатием с Берефом, кивком попрощался со Свелл и вышел из лечебницы.
– Спасибо, что пришла, – улыбнулся сын пекаря. – И что согласилась помочь.
– Ты уже благодарил, – напомнила ему девушка. – Кстати, где твой сосед-ворчун?
– Его на сегодня отпустили домой, – закатив глаза, проговорил Береф. – Поскорее бы его уже выписали.
– Понимаю, – хихикнула она. – Изводит?
– Да не особо. Немного на нервы действует, но если привыкнуть, то терпеть можно.
Они продолжили беседу в том же ключе, и больше не обсуждали ничего серьезного. Расспросили друг друга о том, у кого что приключилось со времени последней встречи, вспоминали и рассказывали забавные истории из прошлого, а напоследок Свелл в подробностях рассказала ему о том, как проходило собеседование в академии, ведь это могло пригодиться юноше в следующем году. После этого они распрощались, и девушка заторопилась домой, все сильнее сомневаясь, что все успеет.
И неспроста. Как только она забежала в свою комнату и бросила взгляд на часы, ее хорошее настроение, подаренное Берефом и Райовейном, который сегодня даже ей ни разу не нагрубил, быстро улетучилось. До дебютного боя Гарта оставалось всего полтора часа, а ей нужно было помыться, высушить длинные волосы, одеться и каким-то чудом добежать до арены. Оставалось только одно – торопиться. Времени на то, чтобы справиться с платьями, у нее уже не было, зато на вешалке висел выглаженный и вполне солидный костюм, форма одежды академии.
Форма буквально спасла ее. Темно-синий цвет костюма, согласно традициям академии, обозначал принадлежность студента к воинскому факультету, а это было вполне символично, ведь Свелл шла на арену. Кроме того, он был красивым и удобным: прямые штаны, не стесняющие движений, но и не широкие, белая рубаха мужского кроя, укороченный до середины бедра камзол, и черные кожаные сапоги до середины голени, подходящие в том числе для верховой езды.
Девушка быстро облачилась в форму, затянула кожаный ремень и подошла к зеркалу. Удовлетворенная тем, как сидит костюм, она сняла камзол, чтобы взять его с собой и накинуть на плечи уже на арене, зачесала волосы в высокий хвост и чуть подрумянила щеки. До боя оставалось еще двадцать минут, а путь до арены занимал примерно пятнадцать.
– Успею, – с облегчением вздохнула девушка и вышла из дому.
В умеренном темпе шагая к арене, Свелл вспоминала разговор у кровати Берефа, бок о бок с Райовейном. Еще утром она не могла и подумать, что будет находиться с ним в одном помещении, не ощущая от парня ауры раздражения. Но проблемы Берефа магическим образом сделали их единомышленниками. Пусть парень недолюбливал ее, теперь у них появилась единая цель – помочь общему другу.
Это ее не только приободрило, но и обрадовало. Райовейн был надежным человеком, что доказал на дне посвящения молодежи, позаботившись о ней, а не думая только о спасении собственной шкуры. И теперь Райо без колебаний согласился помочь Берефу, а ведь до той злополучной ночи они даже были незнакомы. А теперь Райовейн тесно сдружился с сыном пекаря, как и Свелл. А это что-то да значило.
Она не могла сказать, что хорошо разбирается в людях, но почему-то была твердо уверена в том, что Райовейн в душе вовсе не был злым, хоть и пытался таковым казаться, и сегодняшнее его поведение в больнице только укрепляло такую уверенность. Может быть, если они познакомятся получше, юноша изменит к ней отношение, и тогда Свелл сможет обрести в его лице друга?
Так, размышляя, девушка даже не заметила, как дошла до арены.