Прошло три недели и четыре дня. У Кржули закончились деньги, которые дал ей маг. Осталось только кольцо – серебряное, литое, инкрутсированное хрусталем, с сердечником и кружевной ополоской. В Таице никого не удивишь ни золотом, ни серебром, ни хрусталем, но искусную работу рыночные менялыоценили бы высоко. Девушка надела кольцо на большой палеци выглянула из комнаты, прислушалась. Брат получал нагоняй от отца, тот с утра всегда был злым с похмелья. Постояльцев было пятеро, и все они еще храпели в своих комнатах. Хозяйка решилась и пошла к Мастеру. Постучала, как условились. Тишина. Девушка повторила – на этот раз ей открыли. Стена подалась, на мигновениепоказалась дверь, и вот уже девушка внутри комнаты, а дверь закрыта наглухо.
Маг сидел на тюфяке и менял повязку на ухе. Оно еще болело, хотя гной вышел и жар спал.
– Барин…
– Просил же мастером называть.
– Мастер, у меня закончились деньги, что ты давал мне.
– Деньги?.. Уже?.. Сколько прошло?
– Три недели и еще четыре дня. Я уж из своих немного выскребла.
– Там так мало было?..
Мастерзакончил с повязкой и растерянно посмотрел на Кржулю. Сейчас только девушка заметила, что маска из черных узоров стала гуще, и на руках узоры тоже расползлись, ногти стали черными, будто их покрасили земляным маслом. Мастеросвоил ментальную магию. Хозяйка видела только открытые участки тела, а узор стал гуще повсюду, и на спине соткал крест с огненным оперением – силуэт дракона. Метка, которую носил первый наездник драконов из рода Ратэ, один из тех, кто огнем и кровью остановил Последнюю магическую войну 2020 лет назад.
– Я думал, там хватит на пару месяцев, если скромно… Мы много ели, видимо…
– Да нет же. Исхудали вон… Не ваша тут вина.
– А чья?
– Весна не наступила, – выдохнула Кржуля, и впревые за эти трудные дни маг увидел слезы и беспомощное выражение на лице хозяйки. – Всё дороже хлеб и дороже. Да и тот с плесенью. Уж я его скоблила. Сухари брала завместо хлеба и размачивала. Да цены выше всё и выше… Вот…
– Какой теперь день-месяц? – нахмурился Мастер.
– Да как уже семнадцатый день Солнцеврата.
– Коловрата?
– Да то старое название…
– И часто у вас на Коловрат покров не сходит?
– На семнадцатый-то день всегда уж сходит. Солнце греет. А у нас одна пурга за другой.
– Сестры?
– Кто ж их знает… Ба… Мастер, тут ко…
– Оденься. Да найди мне шишку. Ну, орех кедровый. Дай. И жди у выхода с корчмы.
Девушка растерялась и просто послушалась, по тону решив: маг знает, что делает. На самом деле Мастерплохо представлял, что может противопоставить магии Северных магинь. В голове у него было давнее заклинание, которое они разучили с Одуваном одним из первых. Они научились выращивать деревья-обереги – древа жизни. Где-то на поляне поодаль от высохшего Проклятого озера до сих пор, наверное, есть сосна и кедр с исполинскими корявыми стволами и ветками, похожими на жадные хищные руки злобных великанов. Рядом с этими деревьями всегда наступает весна, зима, осень и лето в свой черед, не работают ни проклятия, ни заклятия.
Кржуля выудила из мешка для гостей несколько орехов. Брат покосился на нее:
– Опять на рынок собралась?
– Не ваше дело, братец. Ты согрел гостям? Почистил валенки и шубы?
– Да тебя спросить забыл, – огрызнулся подросток и вышел в клетку за углем. А Кржуля завернула пуховой платок вокруг головы и выпрыгнула на улицу. Через минуту ее окликнул незнакомый старик с козьей бородой.
– Ну, что, любезная? Уж проводи, болезная, старого человека до ворот. Аль у вас не принято гостей почетных провожать?
Кржуля вгляделась. Сама не зная, каким чутьем, хозяйка уловила, что перед ней не старый человек, а эльф, окруживший себя обманчивой личиной. Маг-старик похлопал по бокам, точно как тушитец, и Кржуля прыснула в кулак от смеха. Взяла «старика» под локоть истепенно повела со двора.
– К каким воротам-то тебе?
– Да к северным. Пожалуй, там-то сходен нет?
– Да нету. Для чего ж? На север только лес да Сестры..
– Я о прошлый год, как шел по этим сходням, проклятым, упал, так руку поломал. И, вишь, по сей день слабая рука. Я ей хвачу, а она прогнется под локтем, и нету хватки. У!… Кто напридумал эти сходни делать, где нипопадя?
Кружуля не удержалась и расхохоталась. Быстро зажала рот, но еще долго в ее глазах прыгали веселые огоньки. Старик улыбался уголками губ и шел, глубоко вдыхая свежий, открытый воздух, радуясь небу, земле и даже ветру и морозу.
И вдруг им преградил дорогу волк. Серебряная шкура побурела то ли на весну, то ли от плохой жизни. Кржуля взвизгнула и махнула на зверя:
– Пшел, проклятый!
Волк пригнул голову и оскалил зубы, потом попятился.
– Постой… Ты?..
Волк услышал голос мага и подпрыгнул, как резвый щенок. Вильнул хвостом и лег на брюхо, будто извинялся, что так долго шел, так долго не мог сыскать своего соратника… «Да как тебя узнать-то! – жаловались волчьи желтые глаза. – Ты вон, как постарел!»
– Ну, Демон, ну. Ну, будет, – прохрипел «старик», и грудь его сдавило то ли от радости, то ли от жалости, то ли от предчувствия беды. – Ты отыскал меня… Ты отыскал… Теперь беги. Домой, Демон! Жди меня дома!
Волк заскулил, зарычал и тявкнул одновременно. Попятился, замотал ушами.
– Жди, сказал! Жди дома! – прокричал Мастер. – А то опять потупеешь!
Волк взвыл нервно, но уступил дорогу, спрыгнул со сходен и пошел поверх помоев и испражнений горожан – на запад, в Дикий. Другого дома он не знал. Люди вокруг недовольно качали головами, а старик заскреб грудь, скинул шапку и все заспешил, прибавляя и прибавляя шаг. Наконец, побежал, забыв о возрасте. В воротах было пусто, только трое сторожей – старик оттолкнул их и выскочил за стену.
– Там буран! – долетело ему в спину. Раздался визг корчмарской дочери – хозяйка извернулась, вырвалась из рук охраны и догнала своего спутника.
На горизонте поднималась черная стена вперемежку с иглами льда и всполохами молний.
– Стервы! – закричал Мастер, и жилы вздулись на его шее. Обернулся. Кржуля, перепуганная, стояла рядом. Косу растрепало, платок слез с головы. Но в кулаке она по-прежнему сжимала кедровые орехи. Маг требовательно протянул ладонь. Девушка ссыпала ядрышки, все просыпались, кроме одного. Эльф сжал его, заставив скорлупу разлезться, расвториться. Потом взорвал снег с почвой – Кржуля отшатнулась. Маг быстро опустил очищенное ядрышко в лунку и засыпал, чем нашлось.
– Ложись! – приказал он девушке. – Защищай росток! И головы не поднимай! Я защищу тебя!
Кржуля, как подкошенная, упала ниц, закрыв руками лунку с орешком. Мастернатянул платок на медно-русый затылок. И поднял ладонь по направлению к стене из мглы и смерти.
– За волком шли, подлюки, – прорычал маг. Вокруг него образовалась муть, воздух завибрировал, засветился, как стая светляков, раскалился, и в каждую сторону от Тушита взвилась до стратосферы непроходимая стена горячего воздуха. Снег зашипел, побежал рекой; поднялся и опрокинулся вихрь. Между лесом и Мастеромзакрутился смерч. Пять молний разом ударили в землю. Гром выбил стекла в сторожевой башне Северных ворот. Мастерпопятился. За ним лежала Кржуля, под ее руками – новорожденное древо жизни. А дальше – Тушит. Люди, звери, Санкэ спит, едва добравшись до живой человеческой жизни, первый день без ремней и без заклятья тишины на лице, с подстриженной бородой. Он видит последний сон, навеянный целителем – сон о зеленых дебрях, о верной волчьей стае, о жене, что ждет у дома…
Лесиастрат— плохой, ну, просто никудышный маг ветра. Но люди погибнут от смерча и молний – жаром холод не остановить. Не в сказке… И он впустил холодный ветер в кровь. Ожгло, Мастер зарычал, по венам полетели лезвия, и дрожь сотрясла изнутри, он ощутил, как кровь по венам леденеет, расширяется и рвет сосуды, он запретил ей застывать в той области, где сердце, голова, спина. Он держал лед дальше от души, но он не мог направить ветер. И он больше ничего не видел, онслился с ветром, и тотрвал его на части. Маг скрипнул зубами, вспоминая свет, вспоминая ласковый бриз над островом Терезы, веселый смех Мелиссы, когда она, оседлав порыв, летела над лужайкой, и дети гнались вслед, как за мотыльком. Он вспомнил Толстеня, Ирэру, Офальда, будь он неладен. Вспомнил свет. И, кажется, он ощутил их рядом – своих соратников. Двенадцатьмагов, эльфов и полувеликанов, хранителей магической безопасности. И если бы это было правдой, они соединили бы свои маны и создали круг света. Их сила возросла бы в двадцать четырераза, и стена из льда и холода опала бы, осела, разошлась, как штора старого театра, и до Тушита долетел был только ветер, сильный, но терпимый. А под руками Кржули из земли проклюнулся бы нежный, сильный и живой росток Хранителя… Если бы только он смог направить ветер!..