Маркиза заломила руки и прошлась по комнате.
– Три года назад мой жених погиб. Лишь после этого я согласилась выйти замуж за маркиза. В своем дневнике, в своих последних словах, Лелуш думал обо мне. Он заклинал меня никогда, никогда не бывать на море. И умолял предупредить всех, что отныне проход по морю опасен. Помимо природы и китов, там вершит свою злую волю этот монстр. И что же? Я вышла замуж. И мой супруг отказался жить в Столице. Он привез меня не куда-нибудь, а на берег моря! Того самого моря, от которого меня остерегал Лелуш. Скажите же мне правду, Ваше сиятельство! Может ли это чудовище напасть? Или его власть сильна только далеко от берега?
Мастернесколько раз перечитал последнюю запись в дневнике. Затем прикрыл глаза и погрузился в давние воспоминания – о временах, когда он был подростком и исследовал Мир. Он чаще всего устраивался матросом на торговый корабль и плыл до первого порта, который ему приглянется. Так он объехал все южное полушарие. Самыми страшными были сороковыешироты: незадолго до экватора природа словно взрывалась проклятьем. Ветер достигал тридцати двух километров в час. Пройти «Безумные сороковые» без шторма было не просто удачей, а божьим прикосновением – моряки научили эльфа уважать бога, даже если не веришь в него.
Побыв немного в прошлом, Мастервернулся к перепуганной маркизе.
– Вы говорите, это было три года назад. Та же дата стоит в дневнике. Три года назад летом я был в Таице, мы навещали родителей жены. Погода была обычной. Но то, что описано в дневнике, говорит об обратном. Маркиза, не бойтесь. То, что Лелуш принял за монстра, было обманом зрения. Это был особый шторм. Когда дует как бы не один ветер, а два. Происходит сдвиг ветра. Воздух начинает крутиться с огромной скоростью. Образуется что-то вроде водоворота, только в воздухе. Смерч. На море начинается шторм, и смерчи, как гигантские черные треугольники и извилины, пронзают воздух то здесь, то там. В мешанине вздымающихся волн эти смерчи напоминают то змей, то гигантские человеческие фигуры. Но это неживые сущности. Это воронки из бешено закручивающегося воздуха. Кроме того, кораблекрушение произошло в океане, намного севернее сороковыхширот.
– А Фенхель?..
– В безопасности. Наше море окружено континентом, теплое – одно из самых спокойных. Холодные ветры Таицы согреваются, пока идут к нам. К тому же, на острове Терезы живет моя супруга. Она знает, как управлять ветром.
Маркиза успокоилась и робко улыбнулась.
– Благодарю Вас. Я знала, что Вы откроете мне правду.
– Если позволите, я оставлю дневник у себя.
– Оставите?..
Маркиза потянулась к книге, но тут же отдернула руки.
– Мой милый Лелуш… Его последние слова… Но если мой супруг найдет этот дневник… О…
Маркизастрадальчески заломила руки, нежно коснулась книги, даже не заметив, как близко наклонилась к полураздетому мужчине. Мастерсделал вид, что тоже не заметил, как грубо попирают его личное пространство. Маркиза отошла и постояла молча. В своем сердце она примирялась с горем.
– Да. Заберите его. Если маркиз прочитает эти строки, он будет ревновать. Мой супруг – добрейший и образованнейший эльфиец. Но он умеет быть ужасно докучным…
– Я передам дневник в библиотеку Коллокувиума. Он будет в безопасности.
– Благодарю Вас!
Маркиза заставила себя улыбнуться.
– Доброй ночи, Ваше сиятельство.
– Доброй ночи.
Маркизаеще раз взглянула на дневник и вышла, прихватив поднос с пустым бокалом и сливочником. Мастер выдохнул. И понадеялся, что камердинер никогда не узнает, в каком виде маркиза лицезрела гостя. Маг снял шейный платок, накинулплед на колении ещё раз перечитал описание шторма. Затем – более ранние записи. Лелуш упоминал о росте атмосферного давления:
«Давление продолжает расти, моя бесценная. И это внушает мне радость и наполняет грудь мою сладостным предчувствием. Такая погода, моя ненаглядная, говорит о том, что корабль наш ожидает быстрое плавание по ровному морю. Мы доберемся до порта так же легко и скоро, как если бы ехали от Вашего папеньки к Бони…»
На следующий день корабль погиб в сильнейшем шторме, который не удалось обойти ни против ветра, ни по касательной. Из уголков памяти Мастеранастойчиво возвращался голос лотмана: «Погода свихнулась с пьяненькой». Что означало резкую смену ветра и температуры. Мастер отложил дневник и откинул плед. Взял с прикроватной тумбы волшебное зеркало и связался с Толстенем – полувеликаном, магом огня, соратником Мастерапо и главой ВосточногоотделаКМБ, Комиссии по магической безопасности.
Толстень не поверил, что Северные магии вмешиваются в мировой климат, но всё-таки подошел к шкафу с магическим замком, открыл полку со сложным рисунком заклинания. Мастер сверился с рукояткой зеркала и продиктовал свои координаты. Толстень внес их мелом в заклинание на полке. На прикероватной тумбе перед Мастером засветился круг, полыхнул невидимым огном и замерцал блестками. Маг положил дневник в центр круга, и книга перенеслась в кабинет Толстеня.
– Раз ты светишь сам, значит, дело серьезное, – заметил полувеликан, разглядывая дневник Лелуша. – Я сообщу, куда следует. Они разберутся.
– Благодарю, Толстень.
– Ты что-то затеваешь? – маг огня сощурился, и глаза пропали в тени между бровями и усами.
Мастерзадумался: стоит ли посвящать постороннего в семейные дела. И решил, что стоит. Дела из семейных неотвратимо превращались в международные.
– Я еду в Таицу. Шурин пропал в дебрях…
– Ты женат?? – Теперь глаза не просто появились, а заняли всё свободное пространство на лице Толстеня.
– Я хочу его найти, – закончил фразу Мастери только после этого ответил на вопрос о семье. – Старшему сыну тринадцатьлет.
– Вот это да! Ирэна знает?
– Я не рассказывал. Толстень. Я еду в таицкиелеса. Это очень близко к Северным магиням. Тебе нужна какая-нибудь информация оттуда?
На этот раз задумался Толстень. Мастерне смог расшифровать его сопение и жевание усов. Наконец, полувеликан крякнул и широко улыбнулся:
– Там всë в пределах. Я бы лучше о жене твоей послушал!
Мастерсмахнул, и связь прервалась. Блестки всколыхнулись и погасли, круг для телепортации исчез.