Перелет прошел спокойно. Волчарь досаждал Мастеру своим присутствием только на обеде и ужине. В основном оба молчали – не хотели делиться мыслями. Мастер снова и снова прокручивал в голове то, что знал. Обай желает всё сохранить в тайне. Вьюги преследовали Санкэ. Шурин дал две телеграммы из Тушита: «Месяц буду дома» и «Нога черна», – то ли день-в-день, то ли близко к этому. Точно ли Санкэ дал обе телеграммы? Если никто его не перехватил в промежутке, то самый вероятный ход событий: он добрался до Тушита и дал телеграмму домой, что жив-здоров, утром проспался и пошел проверить груз, а с ним было что-то не так. Настолько не так, что Санкэ побоялся показаться на глаза генералу и отправил срочное послание на остров Терезы.
Что может явственно показать мирянину, что дело касается магии?.. Мастерприпомнил разные случаи из своей службы. В основном, миряне были бесполезны как свидетели – они не могли отличить порчу от сажи, взрыв изнутри от взрыва снаружи, взрыв пороха от взрыва магии. Так что пока вопрос оставался открытым. «Был бы у меня Ходун, – подумал Мастер, – я бы просто сходил в прошлое и посмотрел, что произошло». Но единственный образец машины времени хранится в Цыге, под замком, принцип его работы до сих пор не понятен, и робот ходилто в пространстве, то во времени, то вообще не включался. Мастер вздохнул. Придется по старинке: опрашивать, высматривать и лезть в котел к Ледяным… Мастер поежился, и Жагра предложил пересесть от сквозняка. Эльф отказался и уткнулся в маленький том кармайских стихов, которые всё ещё ждали перевода.
В Тушите, в порту десятник и маг предъявили свои документы на выходе в город. Демон опасливо прижимал уши и держался поближе к попутчику, временами бросая на него взгляд, полный упрека. Эльф похлопал его по холке и заверил, что это не на долго.
Начали проталкиваться в общей куче приезжих… И маг сообразил, что это отличная возможность. Он скользнул вдоль мохнатого бока Демона и шагнул всторону, потом еще, в тень, за столб сходен, в закут между складами. Там отдышался. Воняло нечистотами и помоями. Немного пожалев, Мастер сбросил шубу и втоптал в грязь. Достал из рюкзака малицу и оделся. Провел ладонью по лицу – и для мирян стал заурядным эльфийцем. Личину скопировал с Фуарэ – карйского губернатора точно не знают в лицо в северной глуши. Рост и запах, конечно, не изменились, но пока еще десятник доберется до Управы, выпросит волков и начнет погоню… Демон озадаченно сел, разглядывая попутчика. Маг подмигнул – зарич дернул ушами, вздохнул. Потерся боком об эльфа, чтобы точно не потерять в толчее. Бурый волк запаниковал бы, оскалился или сбежал. Серебряные – умнее.
Мастер выбрал подходящую толпу и пошел с ней. Санкэ прибыл в Тушу не по воздуху, а через дебри. И он огибал буран – значит, ночевал в какой-то корчме на северном краю.
До темноты маг и волк мотались по городу, заходя погреться в лавки и корчмы. Люди ворчали на погоду, кто-то предрекал, что весны не будет, многие винили Северных. Никого не волновал лукавый волчарь. И заезжий дылда с серебряным волком мало кого удивлял. Его принимали за карийского барыгу, который пытается разжиться мехом или самоцветами. Выдерживать роль было не то чтобы просто, но и не слишком тяжело. Люди видят то, что им хочется, а тушитцам хотелось продать меха подороже заграничному дельцу. Маг собрал ворох записок с адресами и именами, где можно закупиться. Узнал, что главный в городе – управский комендант, а генерал при нем на побегушках. Отметил, что красных тулупов в Туше почти нет, зато бурые повсюду, и манера у них далеко не светская, как у Жагра. Мастер видел, как на одного мужика, задолжавшего сверх того, что мог отдать, натравили волка. Зверь помотал тушитца, изорвал шубу и телогрейку – полетела шерсть и пух. Потом палками беднягу загнали на спину волку и поволокли в Управу. Мастерпереглянулся с Демоном, погрозил кулаком: не вздумай так же. Волк хрюкнул и сделал вид, что ничего не видел.
Часам к девяти вечера, уставший и замерзший, маг добрался до какой-то корчмы. Пахло из нее отвратительно, но искать другую уже не было ни времени, ни сил. У северных ворот оказалось не так много корчм, а приличных – ни одной.
Малчишка-служка перехватил Демона за шлею и уволок в загон. Мастербросил кошель корчмарю, встречавшему запоздалого гостя. Корчмарь махнул кому-то, и на второй этаж мага повела красивая девушка. От нее пахло вкусно, молоком и кашей. Лестница была темной, с крутыми, истертыми по центру ступенями. Девушка толкнула дверь в номер, и маг ввалился, как свинья в закут, не раздеваясь, упална низкую кровать и завозился.
– Кушать будете, барин? – спросила девушка.
– Нет, – пропыхтел эльф в одеяло. – Волка покормите.
Дверь захлопнулась, и стало тихо, темно и тепло. Мастерзавернулся в колючее одеяло с головой, и уснул. Ночью ему снилось, что его схватили, тащат в застенки, стегают кнутом и скармливают волку, под утро ему приснилось, что его жену и детей лишают титулов и земель, предают позору, они стоят в грязном порту Фенхеля, не имея даже слуг, чтобы тащить сундуки с вещами.