Мастерне сразу пришел в сознание. Первый раз он очнулся, и несколько минут его качало на границе яви и тьмы, прежде чем он понял, что жив, что холод вокруг – иной. Из дымки и влажной мути вычертились темные глыбы и наросты льда. Эльф облегченно выдохнул и вернулся во мрак беспамятства. Во второй раз открыв глаза, маг понял, что лежит в каком-то подполе: кругом лед, ящики, бочки и кадки. Несколько раз Мастер открыл и закрыл рот, хватая стоялый ледяной воздух. Мысли путались, но он вспомнил, что в корчмах делают ледяные подполы и хранят там воду – глыбы льда. Скорее всего, он в таком подполе… Но зачем он здесь?.. Эльф почувствовал, что снова проваливается в небытие, и мотнул головой. С трудом оторвал себя от пола и перекатился за бочку. Сел, прислонившись спиной. Он не мог вспомнить, чего нужно бояться, а к горлу подступала тошнота, признак тяжелой усталости. Мастер позволил себе отдохнуть еще немного во тьме.
В третий раз он очнулся окончательно. Зубы стучали от холода, под носом намерзли сосульки. Эльф шмыгнул, откашлялся, затыкая рот кулаком. Стал растирать руки и уши, одновременно пытаясь понять, куда его занесло.
«О чем я подумал перед прыжком?» Пальцы ныли и не хотели теплеть, ног эльф не чувствовал. «О каком-то безопасном месте», – предположил Мастер. Он похлопал себя по бокам и по груди, стараясь не поднимать шума. Наконец, сообразил, что должен быть не один – и осторожно выглянул из укрытия. Санкэ по-прежнему был без сознания, грудой валялся там, где они появились. Мастервсё вспомнил. Они чудом спаслись у последней черты. Маг вытянул камень от телепортационной арки из кармана на поясе. Камень потемлен и треснул. Очевидно, он помог прыгнуть точнее и принял на себя часть удара Ледяных.
Эльф отодрал от себя малицу, которая теперь застыла коркой, и влез. Посыпались пластинки льда. Собрав еще немного сил, магподполз к шурину, проверил дыхание: оно было слабым, но не прерывалось, кожа – как лед, и рядом ни одеяла, ни огня. Маг начал растирать пальцы Санкэ.
Послышались шаги над головой, скрипнула дверь, потом – ступенька. В проеме появился женский силуэт и зажженный фонарь. После кромешной тьмы свет ослепил эльфа, он выставил руку, защищаясь.
– Кто здесь?! – испуганно прошептала девушка на тэином.
– Мы с миром, – ответил Мастер.
– А там кто?
– Там Санкэ.
– Санкэ?! – шепотом крикнула девушка и зажала рот. Быстро сбежала по ступеням и упала на колени рядом с волчарем, засуетилась, трогая руки, нос, щеки, не обморожены ли. Мастерузнал, наконец, фигуру, медно-русые косы, широкие скулы и ямочки в уголках рта. Кржуля. Они перенеслись в подпол к единственной душе во всей Таице, кто верил в невиновность Санкэ.
– Что с ним? – спросила девушка. Стянула с себя шаль и закутала грудь и руки волчаря.
– Болен.
Мастерзапоздало вспомнил, что необученные и миряне после удара часто мечутся, кричат, пытаются раздирать кожу на лице и шее. Санкэ – волчарь, и он будет вести себя как бешеный волк.
– Ты погубил его?..
– Я его спас… Насколько смог.
– Кто ты?
– Я…
Мастер сообразил, что последний раз был в корчме под личиной, и девушка не может его узнать.
– Не пугайся. Я тот, с кем ты слушала ветер.
Кржуля подняла брови и недоверчиво покачала головой, маг кивнул и объяснил, что был под волшебной маской. Девушка поверила и снова взглянула на Санкэ. От холода его губы посинели, а кожа была белой, как снег, глаза под веками бегали, а руки под шалью были скрюченными и застывшими.
– Я вылечу, – угрюмо пообещал эльф. Кржуля перевела на него то ли испуганный, то ли злой взгляд. Грудь ее высоко поднималась и опускалась, как после тяжелого бега.
– Вам нельзя тут оставаться. Вас найдут. Тут людно.
– Милая… – Мастерощутил, насколько он сейчас одинок и зависит от воли маленькой испуганной девушки. – Солнцесветная… Помоги. Я потратил почти все силы, чтобы перенести нас от Ледяных ведьм сюда.
Кржуля отчаянно помотала головой, но затем посмотрела на Сакнэ – он умрет на морозе. Маг выглядел немногим лучше.
– Я сейчас… – пробормотал эльф и несколько раз провел ладонями вокруг головы Санкэ. – Я окружил его таким заклинанием, что никто не услышит…
Девушка вздрогнула, будто обожглась, и отползла немного. Маг покачал головой.
– Не бойся. Ты помнишь, мы слушали ветер? Магия тебя не обидит. Магия будет тебя слушаться, если захочешь, а захочешь, прогонишь ее.
– Перенеси его к вашим лекарям…
– Не могу.
– Почему?
– Я потратил почти все силы. И ему… Ему такая сильная магия повредит еще сильнее. Хуже делать нельзя.
Голос мага не звучал даже, а сипел, похожий на свист ледяного сквозняка в щели под окном.
– Ты его вылечишь?
– Вылечу. Мы будем тихими. Только дай отогреться и отдохнуть.
Санкэ повернулся, зубы клацнули, но ни звука не донеслось. Кржуля поежилась и встала с колен. Она всё еще колебалась, но все яснее осознавала: оба мужчины умрут без ее помощи, умрут обязательно. Наконец, девушка решилась. Огляделась, сдернула шаль и велела магу:
– Обнимитесь крепко. Чтоб согреться. Как улягутся, я кликну вас. И спрячу в черной комнате.
– Спасибо!.. Только… дай еще ремней. Метаться будет. Повредит себе.
Кржуля снова испуганно покосилась, но сжала зубы и кивнула. Сходила к двери и принесла хорошие ремни – ими таскали лед и бочки с рыбой. Мастерсвязал руки и ноги Санкэ, чтобы он не навредил себе, когда будет метаться.
Девушка взяла пять толстых мерзлых рыбин, за которыми ее посылали в подпол, и вышла, лишь коротко обернувшись на прощание. Мастершмыгнул носом, лег вплотную к шурину и смежил веки. Чтобы согреть себя и Санкэ, эльф стал представлять любимый дом на острове Терезы, теплый бриз, горячее южное солнце, звонкий смех Мелиссы и неугомонный шум пятерых детей – то они играют, то ссорятся, то уже подрались, и Мелисса грозно обещает им, что сейчас позовет отца. Изумрудное тепло разлилось под ребрами, заполнило мысли и сердце, перешло к Санкэ. Лесиастрат крепче прижал к себе младшего брата своей жены – какой же он большой и сильный в дебряхи какой же маленький и слабый в мире магии…
Мастер несколько раз засыпал и просыпался. Волчарь мычал что-то, не приходя в себя – Мастербыл достаточно близко, чтобы слышать, – руки и ноги человека напрягались под ремнями и каменели от напряжения, потом размягчались, и волчарь затихал. Через три часа, которые магу показались отдельной жизнью, вернулась Кржуля. Она толкнула Мастера, и тот расцепил руки, которые стискивали, держали у Зорьки под взором покалеченного волчаря. То ли почувствовав холод, то ли просто по совпадению Санкэ вздрогнул и изогнулся, широко разевая рот – блеснули крупные ровные зубы. Кржуля прижала руки к губам, покосилась на Мастера, эльф успокаивающе кивнул:
– Это пройдет. Сейчас успокоится.
Им пришлось подождать, пока пройдет очередной приступ «бесовства», потом они потащили волчаря наверх. Девушка тянула ноги, а эльф протиснул руки под мышки и нес основную тяжесть. Девушка давала короткие тихие указания, куда повернуть, где лестница, где дверь. Мастер невольно вспоминал, как был комиссаром, и они пробирались по темным коридорам. Полузабытый навык пригодился,чтобы вовремя менять направление и не поднимать шум.
Из подпола и прошли в дальний левый угол темного тесного коридора. Дверь была уже открыта, и Мастерс Кржулей внесли Санкэ в маленькую комнату без окон, заставленную всяким скарбом, который жалко выкинуть, но использовать уже вряд ли будут. Тут были и треснувшие корыта, и проржавевшие косы и пилы, обломанный заступ для колки льда. У правой стены девушка успела освободить женскую кровать – короткую, с мягким сетчатым дном и деревянным резным изголовьем.
– Нельзя на мягкое, – проговорил Мастер, тяжело переводя дыхание. Санкэ положили на пол, а Мастер присел на край кровати. Спохватившись, повел рукой – окутал комнату заклинанием тишины.
– Ты опять колдуешь? – спросила Кржуля. В голосе ее уже не было страха, скорее, ворчливые ноты, как у хозяйки, чьи гости забыли вытереть ноги в сенях.
– Да, – отозвался маг, не поднимая глаз на собеседницу. – А как иначе? Если нас услышат, будет плохо и тебе, и нам.
– Город здесь…
– Я защищаю свою жизнь, – возразил Мастер. – Согласно уставу Комиссии по магической безопасности, комиссар имеет право колдовать в пределах таицкихгородов, если защищает свою или жизнь невиновного… Или обвиняемого, чья вина не доказана… А я точно знаю, что Санкэ невиновен.
– Разболтался ты, – только и ответила Кржуля. – Али голоден? На тумбочке еда.
Маг покосился на кувшин и миску, накрытую салфеткой. Нестерпимо пахло теплом и съестным. Он покачал головой:
– Пока не справлюсь. Надо бы досок. Не хочу его на полу оставлять. Кататься будет.
– И то верно… Жалко его… Да где же досок взять?
Хозяйка отошла к кувшину на тумбочке, легко наклонилась и гибко выпрямилась – подняла с полакеросиновый фонарь. Зажгла его и пошла вдоль комнаты, разглядывая вещи. Мастеруочень хотелось лечь на мягкую кровать – пусть даже придется подогнуть ноги – и уснуть. Чтобы не поддаться слабости, маг создал крохотный фотошар и пошел вдоль другой стены. Кржуляне отпрянула и не стала возмущаться новым колдовством. Вдвоем онискоро нашли кузов от старой полоски, узких саней. Полоска когда-то была обита кожей, но обивка облезла и прорвалась, кузов сняли с полозьев и водрузили в черную комнату в надежде когда-то разобрать на доски. Вот и пригодилось.
Мастерпомог Кржуле разломать сани и обустроить ложе. На последнем запасе сил подняливолчаря на кровать, перевязалиживот, руки и ноги так, чтобы Санкэ мог шевелиться, но не мог упасть или расцарапать себе шею и лицо.
От работы девушка запыхалась, раскраснелась, пряди выбились из косы и прилипли ко лбу. Кржуляухнула, хлопнула себя по бедрам и вдруг улыбнулась – светло и заразительно:
– Добре! Будет жив!
Мастерповел бровью ивяло поднял уголки губ в ответ. Не дождавшись слов, хозяйка заметила:
– Теперь и поесть не мешало бы.
Маг покачал головой. О еде ему думать не хотелось – слишком устал. Если Кржуля выглядела запыхавшейся, то он – измотанным. Грязные волосы, разлохматившаяся коса, прядь у левого виска свисает сальной сосулей и мешается – маг постоянно убирал ее за ухо. Борода тоже грязная, отросшая неравномерно, да еще свалявшаяся. С носа все время течет, и эльф вытирал губу рукавом, отчего тот залоснился и покрылся грязной коркой. Ногти на руках обломаны и забиты грязью. Любая девушка побрезговала бы таким гостем. Но Кржуля не первый раз видела человека, вернувшегося из бурана.
– Одеяло я тебе не принесла! – спохватилась хозяйка, снова хлопнув себя по бедрам. Круто развернулась и чуть не выбежала в дверь:
– Стой!
Девушка замерла и неуверенно обернулась. От проема она ощущала… магию.
– Комната зачарована, – подтвердил Мастер. – Ты выйдешь, обернешься, и двери не увидишь. Я ее спрятал.
– Как?..
– Магией. Я великий маг. Но слушай. Тебе не нужно смотреть. Ты по шагам, по расстоянию помнишь, где должна быть дверь. Подойди к тому месту и постучи. – Маг показал три коротких и один длинный удар по крышке тумбочки. Кржуля запомнила и кивнула. – Я тебя впущу. Выйти ты отсюда можешь в любое время. А войти сама не сможешь. Если мы тут с ним… – Мастерпокосился на шурина. Санкэопять метался, рычал, в углах губ показалась пена. Маг поморщился и закончил мысль, – не выживем… То магия рассеется, и дверь опять появится. Пока я жив, дверь будет невидима. Поняла ты меня?
– Да, барин, – выдохнула девушка и с тоской посмотрела на Санкэ. – Ты уж постарайся его выходить.
– Что ж я, зря… Вылечу. Я обещал…
– Кому? – спросила Кржуля, скорее, потому, что было принято спросить на такую фразу.
– Жене. Она его сестра. Иди.
Кржуля пошла не сразу – долгим, удивленным взглядом посмотрела на мага. Ее поразило и то, что колдун женат, и то, что он боится не сдержать перед ней слово.
Дверь, наконец, закрылась за хозяйкой, и маг упал на пол. Ни думать, ни колдовать, ни есть он не хотел и не мог. Уснул, и Кржуля понапрасну прождала под дверью, повторяя стук. Потом махнула рукой, и ушла с одеялом. Принесла его снова утром, когда пошла доить козу.