Внутри царил ужасный беспорядок. Алёнка скривилась, но тут же постаралась придать лицу бесстрастное выражение. Изба волшебная, может она способна видеть всё, что в ней происходит.
Перед Алёнкой раскинулась неожиданно просторная горница. Напротив входа стояла огромная печь, сложенная из обтёсанных камней. Высокая, с деревянной лесенкой и обширными палатями. За неплотно придвинутой чугунной заслонкой полыхал огонь, бросая на закопчённые стены алые сполохи.
Пола не было видно из-за мусора. Рыбьи и звериные кости, черепки разбитых горшков, пучки сена на вид даже не прошлогодние, а лежащие тут не меньше дюжины лет. Один угол порос мхом, в другом пышным цветом колосилась плесень. По мусору ползали жуки с длиннющими усами. Один из них ткнулся в обнажённую кожу. Алёнка вскрикнула и отскочила, перебирая босыми ногами. Плечики передёрнулись, как не пыталась удержаться.
Из мусорных куч вздымались глыбы массивного стола, лавки и пары табуретов. Стол был таков, что на нем можно было уложить спать три Алёнки. Если сперва убрать хлам. Массивная дубовая столешница была засыпана объедками и обломками, разве что один угол свободен, но видно, что это произошло благодаря небрежному спихиванию безобразия на пол.
Стены покрывали густые тенета, из-за них сложно было разглядеть детали. На скамье высились башни из грязных чугунов и глиняных тарелок. Алёнка услышала писк и насчитала не меньше трёх торчащих мышиных хвостов. Девицу перекосило ещё больше.
Табуреты были свободны. На один из них и взгромоздилась Алёнка, чтобы очутиться подальше от тараканов и мышей.
– Уф, – молвила она. – Ну и не убрано у тебя, Чудышко.
Пол дрогнул и качнулся. Девице представилось, будто изба переступила с лапы на лапу и стыдливо опустила крыльцо.
– Ты только не переживай, – зачастила девица. – Сейчас я всё поправлю. Наверняка твоя хозяйка жутко занятой человек. Я помогу. Вот увидишь, всё будет шибко хорошо.
В ней пробудилось то самое чувство, которое так ненавидела тётка Параскова – желание угодить, помочь, исправить то, что ей казалось неправильным. А уж заваленная хламом горница точно неправильна. Это значит – Алёнка должна помочь.
Она бесстрашно соскочила с табурета. В ступню впилась кость от устрашающего вида скелета рыбы. Алёнка отбросила его в сторону и огляделась.
– Начнём! Показывай где у тебя метла и ведро…
К работе Алёнка была привычна. Случалось ей и пол драить, и чугуны от жира отчищать. Метла нашлась за печкой. Там же стояли деревянная лопата, ухват и огромный чугунный котёл, такой большой, что Алёнка влезла бы в него с головой.
– Целого быка сварить можно, – хихикнула девица и подхватила метлу.
А потом началась работа. Метла сгребала мусор, тараканы и мыши так и прыскали в стороны. Босые ноги ощутили, наконец, ровную чистую поверхность пола, Алёнка даже рассмеялась от удовольствия. Изба застыла, словно боялась спугнуть самоотверженность гостьи.
– Тараканов и мышей я повыведу, – приговаривала девица, взмахивая метлой. – Пауков и усачей я повыгоню.
Алёнка так и кружилась по горнице, словно в танце. Грязь и мусор таяли на глазах. И вот уже за исключением одной кучи в углу пол и стол сияют чистотой.
Скри-ип. Дверца напротив входа отворилась, за ней Алёнка увидала крохотную комнатку, в которой стояло ведро с водой. От поверхности шёл пар.
– Горячая?! – она тронула воду пальцем. – И правда, горячая. Спасибо, Чудышко.
Девица рассмеялась звонко и принялась вытирать стол и лавки, прошлась по окошечкам у дверей. Тенета со стен стремительно таяли под её умелыми руками. Потом намотала тряпку на метлу и начала мыть пол. Изба так и осела, издав довольный скрип.
– Будь я твоей хозяюшкой, мыла бы тебя раз в седмицу, – проговорила Алёнка.– Ничего, явится – я ей покажу и расскажу.
При упоминании о хозяйке изба притихла и присела. Занятая дальним углом Алёнка ничего не заметила. Наконец, она встала посреди горницы и осмотрела проделанную работу.
Пол, стол и печь сияли чистотой. Чугуны да тарелки Алёнка вымыла и составила аккуратными стопками на краю стола. Они заняли совсем немного места.
– Ого, как у тебя тут загадочно! – молвила девица.
Что у обычных людей в горнице по стенам? Висят охотничьи снасти, у рыбаков растянута сеть. Часто шкуры, у кого травы, у мастера – полочки с горшками или глиняными фигурками.
Здесь всё было иначе. В углу стоит большой колченогий шкаф, Алёнке показалось, что он вырублен, или даже выгрызен из цельного куска дерева. На полках вещи весьма жуткие. В банках плавают замоченные в разноцветных прозрачных жидкостях части тел. Медвежьи, волчьи, заячьи, Алёнка увидала даже человеческую руку и тут же отвела глаза.
– Может лекарь здесь живёт… – проговорила она быстро.
На верхней полке шкафа собралась коллекция костей. Сразу же бросился в глаза человеческий череп, лосиные рога, чья-то берцовая кость, такая огромная, что страшно вообразить, кому она принадлежала. Полумесяцем всё это огибал огромный толстый бивень. Его острая часть была такой длины, что свешивалась со шкафа до середины горницы. Там она была подвязана верёвочкой за потолочную балку. На бивень в свою очередь были подвешены пучки трав, мелкие побрякушки, похожие на обереги и амулеты.
Четыре стены избы имели свои особенности. На той, что справа от входа висела одинокая картина в массивной золочёной раме. На холсте изображён мрачный пустой зал какого-то каменного замка с троном посредине. Будто художник приготовил место, а тот, чей портрет собирались рисовать – не явился.
Меж двух дверей напротив входа расположились большие часы похожие на песочные. Толстые прозрачные стекла были встроены в массивный механизм из незнакомого Алёнке зеленоватого металла. Он был выкован с таким изяществом, что деревенский кузнец Колун от зависти сделался бы такого же оттенка, как тот металл. Только вместо песка внутри переливались крохотные самоцветные камушки. Казалось, что в верхней чаше их ничего не удерживает, тем не менее, внизу блестела лишь маленькая горка.
– Любопытно, – сказала Алёнка и ударила пальчиком по стеклу, крупицы не шелохнулись.
На противоположной от картин стене висело большое зеркало в золотистой с завитушками раме. Алёнка увидела там худую девочку с жалобным личиком и не сразу узнала себя. Высунула язык, скорчила рожу и вдруг загрустила. Подобными вещами любила заниматься в детстве, когда мама была рядом. Странно, про это помнит, а мамино лицо запамятовала.
Рядом с зеркалом в дальнем углу затаилась картина со странно размазанным изображением. Более всего это напоминало вихрь или водоворот. Алëнка не могла точно определить, из воды он создан или из воздуха, но чем дольше смотрела, тем скорее двигались завихрения. Вот уже она чувствует, как развеваются волосы, подол платья рвануло и потянуло вперёд, словно в него вцепился игривый щенок.
Алёнка дрогнула и попыталась отвернуться. Спину ожгло страхом. Она не могла себя заставить. Глаза, как прилипшие, глядели в самый центр вихря, а ноги ступали вперёд сами собой.
Ветер нарастал. Платье трепыхалось, словно вокруг бушевал ураган, волосы вытянулись в сторону картины. В спину толкала плотная стена воздуха, Алёнке показалось – подпрыгни, её подхватит и впечатает прямо в картину.
Мимо пролетел скомканный кусок пергамента из кучи мусора в углу. Вместо того чтобы стукнуться о поверхность картины, он пролетел внутрь. С ужасом Алёнка увидела, как он мелькнул по спирали и пропал в чёрном оке нарисованной бури. Девицу пронзил ужас. Ведь ноги несли её туда же, где сгинул клочок пергамента.
Она попыталась остановиться – не тут то было. Хотела ухватиться за что-нибудь руками, но ни до чего не дотянулась. Ступни почти не касались пола. Ещё один шажок, и её втянет в раму, которая распахнулась перед ней, как дверь в неведомый мир.
– Нет! Не хочу… – пискнула Алёнка. Ноги оторвались от пола, и она полетела. Око урагана плотоядно темнело впереди. Девица зажмурилась и закричала.
Что произошло дальше, не могла бы описать словами. Она летела, потом мир вокруг будто перевернулся, траектория полёта изогнулось, её шмякнуло обо что-то ребристое, потом бросило и потащило. Бах! Приложилась о твёрдую поверхность так, что за закрытыми веками полыхнули искры. Больно прикусила губу.
Глаза распахнулись от ужаса и боли. Нашла себя сидящей на стене. Вся изба, отчего-то, наклонилась, пол стал стеной. Но странным образом ничто не скатывалось и не валилось на неё. Стол стоял, как и положено, куча мусора в углу не спешила скользить по полу.
Скрип-скрип. Всё вернулось на место. Едва успела подставить руки, иначе влетела бы головой прямо в дубовый пол.
– Уф, – выдохнула она. – Будешь ли ещё заглядывать, куда не след.
Зацепила взглядом картину. Благодаря падениям очутилась в стороне от створа рамы, ураган пропал, её больше не тянуло внутрь.
– У-уф! – выдохнула с облегчением и поглядела наверх. – Чудышко, это ты спасла меня? Спасибо.
Алёнка погладила половицы, пол качнулся, будто изба смущённо переступила с ноги на ногу. Передёрнула плечами. Ужас. От чего именно спасла её Чудышко, можно было лишь гадать.
Взгляд упал на кучу мусора, из которой, как и прежде торчали мышиные хвостики, потом переместился на картину с вихрем.
– Хм, – сказала Алёнка и улыбнулась. – А я-то думала, как от мусора избавиться и лес уберечь…
***
Последний чугун с дырой в боку, из которого торчал острый мышиный нос, стремительно закружился и канул в чёрном оке бури. Алёнка видела это краем глаза, подходить спереди больше не решалась. Мусор клала на деревянную лопату, обнаруженную рядом с котлом, и аккуратно подносила снизу. Со свистящим звуком мусор исчезал.
– Удобная штука, – сказала она избе, ставя лопату на место. – Главное самой не попасть…
Держась подальше, вдоль печки она отошла от картины с вихрем и огляделась. Пол сверкает чистотой, чугуны да тарелки стоят ровными стопками на полках, банки со страшным содержимым выбросить не решилась, просто задвинула их подальше к стенкам. Только череп не стала трогать, слишком уж высокомерно он глядел на неё пустыми глазницами.
Отжав тряпку, с сомнением поглядела на дверь, потом на картину с вихрем. Задумчиво прикусила губу, в глазах озорно блеснуло.
– А вот любопытно…
Подхватила ведро и выплеснула воду прямо перед картиной. Шух, грязная жидкость зависла в воздухе. Вш-ш-ш! Со свистящим звуком её втянуло в створ картины. Алёнка выдохнула и хихикнула.
После приборки в избе сделалось светлее и просторней, будто стены раздвинулись и впустили свет. Горница сияла чистотой и свежестью, у Алёнки даже возникло ощущение, что изба теперь бежит скорее и почти не касается лапами земли.
– Так-то лучше, – сказала Алёнка. – Что я ещё могу для тебя сделать?
Скрип-скрип, – дёрнула изба ставнями.
– Ой, точно. Прости, Чудышко. Я и забыла про петлички-то. Показывай где маслице.
С одной из полок шкафа соскочил прямо в руки бутылёк с полупрозрачной жидкостью. Алёнка зубами вытащила пробку и принюхалась. Какой странный запах. Нюхаешь, а в ушах будто тихая мелодия звучит.
– Давай попробуем…
Она подошла к двери, та растворилась перед ней с жутким скрипом. Изба сбилась с шага.
– Нечего тут стыдиться, – сказала Алёнка. – Ты не виновата.
Она аккуратно капнула на петли из пузырька. В сознании отозвалось – динь-динь – будто росинка на колокольчики ландышей упала.
– Пробуй.
Дверь прикрылась, дёрнулась туда и обратно. Скрипа не было, вместо него в голове Алёнки заиграли невидимые бубенчики.
– Какие чудесные звуки, – рассмеялась девица. – Чудо к Чудышко.
Изба двинула дверью туда-сюда и закружилась, словно в танце. Алёнка, смеясь, ухватилась за стену.
– Тише, тише, я так вывалюсь.
Изба перестала кружить и остановилась. Алёнка отворила дверь и вышла на крыльцо.
– Давай-ка мы тебе ещё ставни подмажем и половички крыльца поправим. Весь Дремучий Лес ахнет от такой красавицы…
Изба притихла, потом подпрыгнула, как ребёнок. Давай-давай!
Через некоторое время Алёнка сидела на крыльце, а изба попеременно отворяла ставни и дверь, извлекая мелодии, которые переходили одна в другую и растекались вокруг, как облако. Жителям леса они явно пришлись по душе. Из чащи выпорхнула стайка мелких пташек, на опушке показался барсук, а на дерево высыпало целое семейство белочек.
– Вы пришли послушать, – улыбкой приветствовала их Алёнка. – Вот. А Петрусь на Дремучий Лес наговаривал.
И только она это сказала, как верхушки деревьев рванул вихрь. Под сводами потемнело, раздался гул, словно на них катилась целая гора. Птичек унесло, белки прыснули в разные стороны, барсук мгновенно пропал из вида. Мелодия оборвалась, Изба застыла с приоткрытыми створками.
– Что случилось? – воскликнула Алёнка.
Изба распахнула дверь и качнулась назад. Девицу внесло в горницу. Бац! Дверь захлопнулась. "Хозяйка идёт!"– будто наяву услыхала Алёнка голос в своей голове.