А потом все наладилось. Алёнка привела себя в порядок, помылась и уложила волосы в причёску. Кушала она исправно и вскоре болезненная худоба и круги под глазами ушли. Она даже снова стала привечать зверят, тех, кто уже жил в вольере. Новых Алёнка избегала. Лес будто уловил её желание, перестал подсовывать страждущих. Как обрезало.
Так прошло две седмицы. Кот постепенно расслабился и сделался прежним беспечным и немного наивным зверем. Кика тоже играла в эту игру. У нас в избушке все в порядке. Мы дружная семья. Но в отличие от кота она точно знала, что это временно. Коли Кощей что-то задумал, рано или поздно сделает ход.
Знала это и Алёнка, но ни с кем не желала о том говорить. Даже с собой. Когда она сидела седмицу в Любой Комнате пытаясь совладать с тоской и безысходностью, вдруг поняла, что лучший выход запереть все мысли и ни о чем не думать. Нет мыслей, нет боли. Прошлое и будущее всего лишь рисунки на длинной доске. Жизнь катит тебя по этой доске, и ты глядишь их один за другим. Тогда, у перводрева тишина вознесла её над доской, и она увидела все эти рисунки разом, одновременно. Она одинаково просто вспомнила и прошлое и будущее, хоть и не поняла тогда, что произошло. И вот теперь часть этого вспомненного будущего случилась с ней уже в настоящем. Поэтому, все пустое. Спасительна лишь тишина.
Когда она стояла перед Серуней, когда все эмоции замедлились, она вдруг поняла, что может вернуться в эту тишину. Нет прошлого и нет будущего. Нет мысли, нет боли. Именно в момент, когда она поняла это, тело, как бы само собой скомандовало сапогам: "Остановитесь!"В тот миг Алёнка знала, что так правильно.
Одновременно она осознала: начать избивать человека, а потом вдруг остановиться – это что угодно, только не проявление доброты. И то, что она как бы проявила милость к Серуне, она, возможно, обрекла его на большие мучения.
– Это уже не моя забота, – сказала себе Алёнка и напрочь выбросила двуличного мужичка из головы. И все стало как раньше. Потому что – нет прошлого и нет будущего. Нет мыслей, нет боли.
***
– И всё-таки любопытно, какая за этим всём стоит тайна, – сказала Алёнка, наливая из самовара густого травяного отвара. – Почему именно волк на неё так действует…
Чтобы не поднимать больные темы, Алёнка ухватилась за тайну чужую – прошлое Кики. Что может связывать кикимору, пускай и лесную, с Призрачным волком?
– Кстати, кикиморы же болотные, нет? Никогда не слышала о лесных.
– Т-с-с, – кот покосился на двери в Любую комнату. – Ты уверена, что она не слышит?!
Ухватив кренделёк замысловатой формы, он обмакнул его в сметану и с удовольствием осмотрел с разных сторон.
– Думаю, нет, – Алёнка прихлебнула из блюдца и зажмурилась, наслаждаясь вкусом. – Они, как с Волчиком приходят с прогулки, оба спят без задних ног.
– Я тоже думаю, что она с болот, – расширив глаза, зашептал Кот. – Только вот странность – не бывает весомых болотников. С таким весом она провалится к самому Кощею на дно мира.
Алёнка точно так же расширила глаза.
– Да ты что. Об этом я даже не думала. А горные кикиморы бывают? Уж что-что, а камни любой вес выдержат! Слыхал, про Святогора богатыря?
Она придвинула к себе плошку с лесными ягодами и забросила в рот целую горсть. М-м-м! Вкусно!
– Про горных кикимор никогда не слышал. Там только дивы да змии живут, – кот ухватил чашку со сметаной и влез в неё прямо лапой, потом принялся облизывать, мурча от удовольствия. – Волчик. Ты думаешь в нём дело?
– Может быть, они виделись раньше? – Алёнка придвинула горшочек и зачерпнула в нём густого пахучего мёда. – М-м-м, что за вкуснятина. Даже не знаю, как благодарить того медведя…
– Не медведя, а медведицу. И ты её уже отблагодарила, ведь ты нашла её медвежат…
Алёнка опустила ложку и перестала притворяться довольной.
– Там нельзя было поступить иначе. Считай, я закрывала прошлые обещания.
Но Златая крупица все же упала. Всего одна, но сверху их осталось так мало, что даже одна ощущалась великой потерей. Она как бы говорила – твоё упорство бесполезно. Рано или поздно это произойдёт. Даже у Яги крупицы падали.
Алёнка ощутила озноб. Что и требовалось доказать. Мысли несут боль. А нет мыслей? Правильно, нет мыслей, нет боли.
Кот застыл, так и не донеся кренделёк до пасти. Глаза неподвижно уставились за спину Алёнки. Та жмурилась от удовольствия – нет прошлого, нет будущего – подбирая языком капли, тянущиеся с ложки, и ничего не заметила.
Взгляд кота зацепился за картину с пустым троном. С подлокотника таращился пустыми глазницами гладкий белый череп какого-то небольшого существа.
– Кошачьи кости… – мурявкнул Котофей и покосился на Костяшу. Несмотря на шерсть, вдоль спины пробежал озноб. Перевёл взгляд на Алёнку, та, наконец, решилась и сунула в рот всю ложку разом. Щеки раздуло, глаза превратились в щёлочки.
– М-м-м!
Намекают, что я стану таким же? – подумал кот. – Какой смысл просто запугивать? Что-то же от меня хотят?
Динь-Динь. На пол из картины упала крохотная склянка. Она прокатилась и замерла у ножки Алёнкиного табурета. Кот отложил так и не укушенный крендель и спустил лапу на пол.
Когда глянул на картину, черепа уже не было. А вот склянка была. Блестела посреди горницы за спиной Алёнки. Кот соскользнул с лавки и присел. За стеклом явно что-то желтеет…
– Ты чего там? – Алёнка сделала движение повернуться. Кот спешно цапнул бутылёк и спрятал за спиной. Хвост нервно дрожал, выдавая волнение. Алёнка ничего не замечала, увлечённо погружая ложку в горшочек с мёдом.
– Это не мёд, а жидкое удовольствие…
Кот сделал шаг, чтобы очутиться у неё за спиной и глянул на трофей. Внутри склянки комок пергамента. Котофей вытряхнул его на лапу и пробежал глазами. Кошачья морда вытягивалась все сильнее, он оглянулся на двери, за которыми почивала Кика.
Пуф! Он вздрогнул. Склянка рассыпалась мелкими стекляшками и истаяла прозрачным туманом. Очень похожим на туман Мары. Кот моргнул, на его лапе вместо листка лежал невесомый пепел.
– Кот? Ты чего там?
Алёнка, наконец, заинтересовалась его прыжками.
– Я… Э-э. Уронил тут… – он поспешно стряхнул пепел. Вернувшись на скамью, принялся тереть усы. – Слушай, Алёнушка. Я тут подумал… Помнишь, мы говорили… Я… Это…
Он покосился на дверь в Любую комнату. Оттуда не доносилось и звука.
– Давно уж я не направлял избу. А раньше Яга часто мне позволяла… А точнее даже приказывала, ведь это так скучно и нудно…
– Чего ж тут нудного, – улыбнулась девица. – Это как с Чудышкой мысленно поговорить. Люблю это делать…
– Я бы не хотел, эм, утратить навык… – кот порадовался, что его пушистость скрывает то, как он покраснел от вранья.
– Хорошо. Направляй, – Алёнка запихала в рот ещё одну полную ложку мёда и пробубнила. – Давай какое-то место красивое. Озеро лесное, или речушку…
Кот прикрыл глаза и принялся воображать место, виденное им на истлевшем пергаменте.
* * *
Девица сидела на крыльце, куда она перебралась после плотного перекуса в горнице, и держала в руках пыхавшую паром чашку.
– Что может быть лучше? – прошептала она, отхлебнув травяного чаю, и зажмурилась на косые лучи солнца. Давно уже научилась менять под себя Дремучий, вернее, Добрый лес.
– Добренькие деревца, добрые тропики, добрые зверюшечки, – то и дело говорила она. Деревья будто слышали, словно им самим нравилось не пугать, а быть красивыми.
Тень набежало на личико девицы. Они-то добрые, а ты нет. Но Алёнка отмахнулась от неё, легко и свободно. Главное, что крупицы не падают. И вообще – нет прошлого, нет будущего…
Деревья с пышными ветвями, косо падающие лучи, капельки росы на красиво сплетённой паутинке. Тихий шелест ветра в листве и пение птах.
Алёнка поймала себя на мысли, что избушка стала для неё настоящим домом. Тем самым домом, убежищем, тайным местом, в котором ощущаешь себя так, будто ты не зря родился в этом мире. Как будто ты не лишний на белом свете.
Раньше такое ощущение возникало лишь, когда рядом была мама. Теперь мамы нет, а она испытала это снова. Что это может означать? Что мама ей не нужна? Тут же в теле родилась едкая струя стыда. Или может быть мама рядом, а я такая глупая, что не могу понять… Теперь тело разъедает раздражение и досада на себя.
Да что же это такое?! Эти мысли словно в сговоре с телом. Приходят сами собой, я их не зову, не приглашаю, а тело подыгрывает. Этак выходит – я не хозяйка в собственной голове.
А мысли не унимались. Алёнка вдруг вспомнила обещание Кощея о том, что когда последняя из крупиц упадёт, он поможет маме…
Алёнка насупилась и тряхнула волосами. Нет! Как сказала Яга: "…мы про то не договаривались. Ихихи! Всегда эти людишки так. Спешат, не думают, а потом в слезы!"
Вот и я не стану Кощея слушать. Эти весомые все одинаковые, обманут – дорого не возьмут. Сама отыщу маму. Не зря же я ввязалась во все эти приключения. Из-за весточки маминой ушла из деревни. Ради поиска мамы согласилась стать хозяйкой избы… Не зря же мне порой чудится, что она рядом…
Усилием воли отогнала мысль про Костяшу. Нет, это всего лишь череп степного хана. Эх, жаль забыла спросить про то бабушку. Но Яга тоже сказала, что порой чует Калину. Алёнка вспомнила слова старухи и вздрогнула. "Разве что иной раз духом её словно издалече пахнет. Этак с примесью огоньку, словно сожгли девку…"Все! Хватит об этом думать!
– Котофей Мурьяныч, – громко сказала она, – ты выбрал хорошие места. Ступай сюда, погляди какая краса.
– Эм… Ну да… Краса…
Кот вышел на крыльцо, понуро опустив голову и прижав уши. Алёнка в это время глядела на деревца, что выстроились вдоль тропы, махали ветками, словно маленькими ручками. Они тоже чуяли их с избушкой счастье.
Котофей тихо скользнул за стол и уткнулся в чашку. Только мерцали настороженные глаза. Радостная Алёнка не заметила и не почувствовала, что с ним что-то не так. Она закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и вкусом трав из настоя. Кот сгорбился над столом и тоже будто задремал.
Девица дёрнула носом и нахмурились.
– Что это?
Она открыла глаза. Лес изменился. Округу застилал плотный туман. В воздухе разлилась влага, под когтями Чудышко захлюпало.
– Странно, – молвила девица. – Мы же просили озеро. Или речушку.
Изба замедлила шаг, словно в нерешительности. Корни брезгливо жались к крыльцу, чтобы быть подальше от земли.
– А вышло… – она недоговорила, словно подбирая слова. Половицы крыльца жалобно взвизгнул, рядом с Алёнкой встала кикимора.
– …болото, – закончила за неё Кика. Она пристально поглядела на Алёнку, потом резко перевела взгляд на кота. Тот сжался и сполз под стол.