В тумане было тихо и спокойно. Чем дольше она шла, тем тише становилось в голове. Но эта тишина не походила на тишину Прадрева. Там тишина обостряла знание о мире, эта будто стирала его.
Алёнка уходила все дальше, и от этого помнила о цели своего путешествия все меньше.
– Кажется, я кого-то искала? Кажется, это было очень важным… Или, наоборот, кто-то потерял меня? Для чего я вообще тут?
О, как же хорошо, ступать по земле и ни о чем не думать. Из тумана выныривают стволы, я огибаю их и иду дальше.
Дальше и дальше. Шаг, другой. Движение ног. Мышцы работают. Раз и раз. Раз и раз. Шаг, другой.
Алёнка застыла в белёсой мути. Как хорошо стоять, ни о чем не заботиться, просто стоять на месте, как дерево и дышать. Вдох, выдох. Вдох, выдох. К чему эти сложности? Зачем нужны эти сокращения мышц. Как здорово осесть на землю и глядеть в белёсую муть остановившимися глазами…
Из мути высунулась серая морда. Алый язык ткнулся прямо в раскрытый глаз. Алёнка закричала, махнула рукой, затрепыхалась в сухой траве.
Мир начал складываться, как детская головоломка. Сперва в голове вспыхнуло.
Я.
Потом пришло осознание.
Я есть.
К ощущению существования прибавилось личностное.
Я человек?
Разом нахлынуло ощущение громоздкой нескладности. Руки, ноги, туловище. Ребра с хрустом пошли в стороны и шумно втянули воздух.
Мир. Вокруг есть мир, скрытый туманом. Воздух. Деревья. Трава.
Я есть Алёнка.
К ней вернулась личность, разом раскрыв шлюзы памяти. Водопад воспоминаний обрушился такой плотный, что едва не поломал и не упокоил под собой бедное многострадальное тело.
– Мама? Чудышко! Никита с Кикой! Вуйко!
Она вскочила и со стоном опустилась назад. Все тело нестерпимо кололо, словно оно было отсиженной ногой. Перед ней беспечно улыбался огромной пастью серый волк. Глаз саднил и слезился.
***
Потом она бежала по лесу, цепляясь за жёсткую серую шерсть.
– Никита! Кика! Ищи! – кричала она.
Они ушли в туман гораздо раньше неё, неужели они уже мертвы? Так легко оказалось забыться самой и забыть мир. Нет тебя, нет мира, нет жизни.
И тут она услышала какой-то звук. Это был первый звук, который Алёнка услышала в этой белёсой мути, поэтому она пошла на него. Вуйко весело трусил рядом.
– Нечисть! Я нечисть…
Девица ускорила шаг и выбежала прямо на Кику. Кикимора сидела посреди леса, лицо её кривилось от досады, а она твердила одно и тоже:
– Нечисть! Я тоже нечисть!
– Кикочка, ну что же ты говоришь? – Алёнка упала на колени рядом с кикиморой и попыталась её обнять. – Какая же ты нечисть? Ты у нас красавица. И душа у тебя тоже красивая. Не надо на себя наговаривать…
Кика повернула к ней незрячее лицо.
– Она была невинное дитя. А они на неё с топорами. А он стоял и смотрел… Ушёл… Потому что она нечисть!..
Вуйко заскулил и лизнул её в руку.
– Мне просто повезло, что я красивая. Понравилась ему. Нечисть тоже бывает красивой…
Алёнка обняла Кику, поглаживая её по волосам.
– Тише, тише, все хорошо. Тш-ш. Всё уже позади. Всё утрясётся. Все хорошо…
– А городским, что я нечисть, тоже Кощей сказал… Я видела. Я все видела. А Никита… Так охотно попался на его уловку и уехал совершать свои подвиги… Оставил меня на Ваську…
Кика бормотала, глядела перед собой остановившимся взглядом и ни на что не реагировала. Алёнка беспомощно поглядела на волка. Сестрица явно не могла сейчас никуда идти.
– Вуйко. Найди Никиту. Никита в опасности. Спаси. Тащи его сюда. Понял?
– Нечисть, Повезло. Просто нечисть красивая, – бормотала кикимора.
– Тише. Все хорошо. Тш-ш! Тш-ш! Вуйко, ступай. Никита в опасности. Тереби его, кусай, тащи. Иначе умрёт… Тшшш. Тише. Все хорошо.
Волк поглядел на неё с удивлением, ему казалось, что друг силен и не может попасть в опасность. Но эта странная девица была настойчива, а в ней волк чуял что-то родственное, ощущение, которое у него возникало только, когда он был в стае.
И Вуйко побежал. Никиту он нашёл без труда и быстро. Тот сидел, обхватив голову руками.
– Я был молод. Неужели одна ошибка молодости может убить всю жизнь. Так не может быть, так не должно быть. Кика…
Волк подбежал к нему и сунул морду под руку. Никита даже не заметил. Он продолжал глядеть в никуда и твердить одно и то же.
– Но ведь потом я уже был не так молод. Я поддался на уловку Кощея. Оставил Кику одну в городе, зная, что мой брат не сумеет её защитить… Это моя вина… А если бы не её весомость? Она бы умерла тогда, и только я в этом виноват!..
Вуйко удивлённо поглядел на него, сунулся ещё раз, богатырь качнулся, но опять не прореагировал. Похоже, двуногая права, его сильный друг попал в беду. Ему нужна помощь. Тогда волчище ухватил его за ногу и дёрнул. Никита как куль свалился на спину, продолжая бормотать своё. Волк потащил его, стараясь не сильно выворачивать ногу. Голова богатыря несколько раз с глухим звуком стукалась о корни и стволы деревьев, но это ни на миг не прерывало его бормотания.
***
Кика так и не пришла в себя. Она перестала твердить одно и то же, но и сознание к ней не вернулось. Алёнке стало казаться, что кикимора начала соскальзывать в небытие, как и она до того.
– Да что же это такое?! – вскричала девица. – Я сумела освободиться из тенет тумана с помощью Вуйко, но как мне вырвать друзей?!
И тут она поняла. Покой. Кот сказал, нужно спокойствие души, чтобы пройти туман Раздора. Он усиливает все противоречия, обиды и оскорбления, поднимает на поверхность скрытую-забытую вину.
Кощей постарался и влез в их жизни, везде оставил раздор и чувство вины. Будто знал, к чему все приведёт, и хотел, чтобы избушка одна дотопала до своего создателя.
Вот и я теперь неспокойна. Я слишком желаю помочь. Туман усиливает чувство моей беспомощности. Надо успокоиться. Решение найдётся.
Она поглядела на Кику, вспомнила какая она весомая, как крякнула и начала жаловаться избушка, когда кикимора впервые ступила на её крыльцо. Зато сейчас в избушке вместе с Кикой ещё более весомый богатырь, а она будто не заметила разницы. Все благодаря угощению, которое я добыла у Прадрева.
Точно. Изба. Я должна позвать её. Я хозяйка, изба обязана мне подчиняться. Туман не должен на неё действовать, ведь она избавилась от Тёмного Нутра.
Она отпустила Кику и выпрямилась.
– Чудышко. Я твоя хозяюшка. Жду тебя. Немедленно возвращайся ко мне. Где бы ни была.
Сказала и замерла. В голове метались мысли – не услышит, какая из тебя хозяйка, не придёт… Алёнка улыбнулась, после тишины Прадрева все это бормотание в собственной голове не имело никакого веса.
– Кыш, не до вас…
Она прикрыла глаза и окунулась в тишину. Истеричные мысли затухали одна за другой, когда же их не стало, осталась одна лишь уверенность. Я хозяйка, изба не может ослушаться. Изба придёт.
Тут же в тиши тумана раздался топот. Бам-бам, бам-бам. В белёсой мути проступил тёмный силуэт. Изба встала перед ней послушная и притихшая.
– Чудышко, ты пришла… – улыбнулась Алёнка. – Помоги мне с Кикой. Надо загрузить её…
В тумане раздался дробный топот и шуршание. К избе выметнулась тёмная тень, бах, рядом с лапой избы распластался богатырь.
– Молодец, Вуйко. Хороший мальчик, – прошептала она.
Здоровенный волчара расплылся в великолепной улыбке. Здоровенные зубы могли ввести в ужас кого угодно, но для Алёнки это была самая красивая улыбка в мире.
Она почесала волка за ухом и скомандовала:
– Чудышко, грузи обоих. Пора убираться отсюда…
Изба согнула ноги, на Кику и Никиту опустились шевелящиеся корни. С хрустом они прижали влюблённых друг к дружке и обвились вокруг множество раз.
– Как ты собираешься их поднима… – с сомнением заговорила Алёнка. Изба резко выпрямила ноги, замотанные Никита и Кика резко подскочили и по дуге залетели прямо в дверь. Из горницы донёсся грохот и звон чугунов.
Алёнка втянула голову в плечи и переглянулась с Вуйко.
– Думаешь, их весомости хватит, чтобы они не повредились?
Волк ничего не ответил, девица спешно скакнула в горницу…
То ли воздух в горнице был чище, то ли помог Алёнкин бодрящий чай, но через полчаса наваждение начало спадать.
Кика и Никита сидели за столом друг напротив друга, хлебали из кружек отвар и морщились, будто от похмелья.
– А я говорил… – в который уже раз кинул с печи Котофей. – Спать – это лучшее, что можно делать в тумане Раздора.
– Коли бы мы спали, мы бы не увидали историю избушки, – сказала Алёнка. – Многое стало ясно, но все равно вопросов больше, чем ответов.
Она поглядела на богатыря.
– Глаголь, – сказал тот. – Сдаётся мне, могу на часть их ответить.
Девица открыла рот и вдруг поняла, что должна сделать усилие, чтобы говорить дальше. Нахмурилась и упрямо тряхнула волосами.
– Изба напала на вас в тумане. Кто тогда пострадал?
– Несколько мужиков поломало руки-ноги, остальные отделались испугом…
Алёнка ощутила, как распускается в груди тугой узел.
– Значит, Кощей наврал…
– Все вернулись домой и вылечились. Все, кроме Кремня, того, кто меня нанял. Он в ту ночь пропал без вести. Мы искали, но так и не нашли его. Как и следов избы.
"Я приношу жертву!"– Алёнка вспомнила торжествующий голос Кощея. И страшный крик из тумана.
– А мама?.. – прошептала она помертвевшими губами.
Богатырь нахмурился, словно она уличила его в чем-то постыдном.
– В тот раз я поспешил уйти из деревни. Мне не чем было гордиться. Но потом, годы спустя, когда я вновь был в тех местах, я услышал, что девочка Калина была проклята собственной матерью и выгнана из деревни. За то, что из-за неё умер отец.
– Что? Маму выгнала родная мама?! – Алёнка не верила словам. – Ведь она была совсем кроха?
– Я тоже был поражён. Даже попытался отыскать её следы, но времени прошло не мало. Единственно, что я узнал – Калина добралась через лес в соседнюю деревню, и её взяла в услужения тамошняя старая женщина. Когда я туда попал, их в деревне уже не было, они перебрались в Колокольца.
Алёнка сидела, опустив голову. Мама всегда была такой жизнерадостной. И воспитывала радость в ней. Сама же видела столько горя.
– Мамочка, где же ты теперь?
Волчик ткнул холодным носом и вильнул хвостом. Она погладила его машинально, он заскулил.
– Теперь ясно, откуда у Кощея такая власть над хозяйками избы, – это были первые слова Кики, после возвращения из тумана. – Тёмный Алтарь. Именно через Темные Алтари Кощей держит власть в мёртвом мире. Коли один из них появлялся тут…
Она передёрнула плечами.
– Лесной Мастер сказал, что оступиться и вернуться на путь жизни способен только человек. Вот почему Яга не могла совладать с часами. Поэтому они похитили мою маму.
– И тебя, – добавил Никита задумчиво.
– Нет. Меня никто не похищал. Меня позвали, – она коснулась плата на шее, – и я пришла добровольно…
По взгляду поняла, что он ей не верит. И не мудрено, в их собственной жизни обнаружилось, что случайности не были случайны. Во всех их бедах виноват был Кощей.
– Зачем ему я, – эхом отозвалась на Алёнкины мысли Кика. – Я была юной невесомой кикиморой. Как он мог знать, что я обрету богатырскую весомость?
– Богатырскую? – раздался голос Кощея из картины. – Что за бред ты несёшь? Весомость приобретается через страх и боль. Чем больше нечисть боятся люди, тем более сильной и весомой она становится. Я всего лишь зажёг в людишках страх, они же переродили его в твою силу. Дальше мне осталось лишь дать тебе кров и предложить службу…
– Нечисть… – Кика опустила голову. – Я-то думала, что становлюсь человеком, а тут вона чего…
– Кика, не слушай его, – воскликнул богатырь. – Он извращает суть силы. Её даёт Единый Творец и лишь тем, кто достоин…
– И этот человек обвиняет меня в том, что я извращаю суть? – Кощей брезгливо скривился. – Он так говорит потому, что ему нравится считать себя избранным. Силу же ему даёт все тот же страх. Его дубину боятся и люди, и нечисть, этот страх даёт ему вес.
Никита раскрыл рот, но его опередила Алёнка.
– Лжец! Ты. Ты все подстроил. И с избой, и с Кикой, и сейчас ты врёшь. Как можно тебе верить?
– Подстроил, – не стал отпираться Кощей. – Я же тебе говорил, что понятия хорошо или плохо, добро или зло – это ваши человеческие взгляды. Я должен был получить власть над избой, я её получил. Мастер оказался хитёр и закрыл ход мёртвому к Сердцу леса. Но он слаб, как и все люди. Он не смог пожертвовать избой, оставил для неё лазейку назад, в жизнь. Я ей воспользовался, и вот результат. Мы почти в Сердце Леса.
У Алёнки закружилась голова. Все так перепуталось. Хорошее ведёт к победе зла, а злое могло бы всех спасти.
Холодные глаза уставились на Алёнку.
– Кто бы мог подумать, что ключом станет дочка той самой Калины, которая…
Алёнка вскрикнула и подалась вперёд.
– Что с моей мамой?
Кощей улыбнулся.
– Всему своё время. Я обещал тебе, что ты сумеешь её спасти. И это произойдёт совсем скоро. Когда изба вернётся в Сердце Леса к своему создателю.
– Не бывать этому! – воскликнул Никита.
– Кот прав, от вас уже ничего не зависит. Изба прошла Туман Раздора. Пойду, подготовлюсь к встрече с Мастером. А вам я советую попрятаться, как тараканам, чтобы не затоптали, когда старшие будут решать свои дела…
Что же делать? – подумала Алёнка. – И надо ли что-то делать? Ведь Кощей обещал помочь с мамой?
Пока раздумывала, изба дрогнула, потом сделала один робкий шаг, второй. Прямо на пустое пространство, которое было затянуто туманом. Кощей кивнул и исчез, оставив картину безжизненной.
Белёсая пелена отступила. Пространство больше не было пустым. Они вновь шагали среди огромных стволов Дремучего Леса.
– Нужно остановить избу. Мы не можем привезти его к Мастеру, – вскричал богатырь.
– Туман Раздора позади, – молвил кот с печи. – Нам позволено идти дальше. Уже ничего нельзя сделать.