Сабира не засыпала дольше обычного, если те несколько раз, что ее укладывала спать именно я, вообще можно было назвать словом “обычно”. Однако это принесло свои плоды. Стоило герцогу сменить очередную книгу на ту, которая нравилась девочке больше остальных из-за открывающихся окошечек, как малышка сделала стойку.
Сначала она просто села, стараясь со своего места рассмотреть содержимое книги. Затем переползла ближе – туда, где обычно сидела или лежала, когда книжки ей читала я. Однако, когда стало понятно, что и оттуда ей почти ничего не видно, маленькая леди не растерялась.
Она взялась за край книжки и подвинула ее так, чтобы видеть ее содержимое. Выражение ее лица при этом демонстрировало суровую решимость.
Чтобы никто не подумал, что я смеюсь над ними, пришлось прятаться за декоративной подушкой. Потому что я правда не смеялась. Это была улыбка умиления, контролировать которую вообще не получалось.
И она стала лишь еще шире, когда два суровых взгляда перекочевали с друг друга на меня.
– Зябко стало. – ответила я приглушенно, даже придушенно. – Так что там произошло с лягушкой?
– Она сказала… – продолжил было генерал.
– Ква. – тоненьким голоском произнесла Сабира, тремя буквами ошеломляя всех присутствующих.
Замерли все: герцог, я, драконы-защитники. Казалось, затвердел сам воздух вокруг нас, пока мы с генералом пораженно смотрели друг на друга.
Медленно опустив декоративную подушку, я движением ладони постаралась показать, что теперь девочку надо похвалить. Обрадоваться, ярко выразить свои чувства, но без резких движений, чтобы не дай Всевышний не спугнуть.
Однако герцог Трудо вообще ничего не понял из моей жестикуляции, что и выразил пугающим взглядом.
Я закатила глаза. Мысленно.
– Какая вы молодец, леди Сабира! – начала я воодушевленно, играя бровями.
На этот раз предлагала продолжить похвалу, но генерал оказался непробиваем. Видимо, броня из драконьей чешуи не давала попасть моим намекам точно в цель.
– Лягушки и правда квакают, когда общаются между собой. – подтвердила я. – А еще лягушки зеленые и живут на болотах. А давайте посчитаем, сколько лягушек на картинке? Ваше Светлейшество, считайте вслух.
Последнее предложение отчего-то было озвучено мною с тонким намеком на угрозу в голосе, которой мужчина наконец внял. Девочка показывала пальцем на лягушек, а герцог озвучивал их количество. Когда подсчет был закончен, я снова спросила:
– Так что сказала лягушка, леди Сабира?
– Ква. – повторила девочка и скорее перевернула страницу, посчитав, что мы и так на ней задержались слишком долго.
Я ободряюще улыбнулась герцогу, встретившись с его внимательным взглядом, а малышка уже привстала, опершись на руку отца. Дорогу осилит идущий – это правило касалось всего на свете в жизни.
В том числе и воспитания маленьких детей.
Поумиляться со стороны почти идеальной картине у меня получилось недолго. Старалась не мешать этим двоим, пока они рассматривали иллюстрации к произведению, но Сабира все чаще зевала и клевала носом, поэтому вскоре мне пришлось подложить ей под голову подушку, а дракону пересесть так, чтобы девочка видела страницы из положения лежа. Но даже тогда она стойко сопротивлялась сну, однако он ее все же сморил.
И вот тогда-то встал насущный вопрос.
– Вы идете? – тихо поинтересовался герцог, освобождая кресло.
Дочитав до точки, он закрыл книгу и мимолетно взглянул на спящую дочь, но мне и этой секунды хватило, чтобы понять, как сильно он ее любит. Этот взор было не перепутать ни с чем. На меня так всегда смотрел папа.
– Я… Я еще немного здесь посижу. – ответила я, растерявшись.
У меня не было даже минуты на то, чтобы обдумать свой ответ, но первой реакцией на такой простой вопрос отчего-то явился страх. Я испугалась выйти вместе с драконом в гостиную, и рационального объяснения этому не нашла.
Не станет же он ругаться на меня за самоуправство? Нет, меня точно волновало не это, но тогда что?
Так и не отыскав ответ на этот вопрос, я и правда еще немного посидела в кресле. Убедившись, что малышка крепко заснула, а ее защитники бдят в четыре хвоста, отправилась к себе, чтобы привести себя в порядок. Прохладная вода остудила голову, но, прежде чем лечь спать, у меня еще имелись дела.
Открыв шкатулку, на которую сегодня активно покушались целых четыре раза, я вытащила из нее крохотный белый носочек с кружевной оборкой и два письма. Магический импульс горел неровным светом – слишком устала за этот долгий день, но его сияния хватало, чтобы я прочла оба послания.
Тексты мало чем отличались. Обе подруги писали, что у них все относительно хорошо, что они за меня безгранично рады и немножко завидуют, и что король во дворце отсутствует.
Прочитав последнюю строчку, я подняла глаза к потолку и с облегчением выдохнула. О том, что Его Величество раз в месяц на целую неделю уединяется в горах, я слышала из разных источников, но никогда не акцентировала на этом свое внимание.
А зря.
Это новость стала лучшей за последнее время. Как оказалось, он улетел следующим же утром после бала, а потому придворные вели ленивый образ жизни.
Но не все.
Вейоле и Беране, например, скучать не приходилось. Их снова отправили трудиться в крыло к королевским воспитанникам, а к дочерям Его Величества приставили вернувшуюся Августу. Слухи о скандале с участием этой змеюки уже облетели весь свет, и только я узнала о них в последнюю очередь.
И пожалела о том, что не видела произошедшее лично. Не злорадствовала, нет. Нельзя смеяться над убогими и обделенными умом. Но посмотреть хотелось очень.
Не иначе, это была расплата за всех тех воспитанниц Академии благородных девиц, которые пострадали из-за Африль. Назвать ее леди после произошедшего у меня язык не поворачивался.
И как после такого ей разрешили остаться при дворе? Даже самые разнузданные фаворитки короля не позволяли себе такого поведения открыто. Как леди, не обделенные мозгами, они умели не попадаться на своих нескромных шалостях.
Убедившись, что сегодня ко мне в окно никто не вознамерился залезть, я магией оживила начавший подсыхать букет, поставила его в воду в пустующую прежде вазу и замерла с ней у подоконника. В ночном небе с проблеском светлых облаков под светом яркой луны где-то вдалеке летали драконы. А может то были просто птицы, но их темные силуэты двигались красиво и целеустремленно.
Заперев окно на всякий случай, я забралась под прохладное одеяло. В первую ночь мне было не до того, но сейчас, следуя правилам ритуала, я повернулась сначала на левый бок, затем на правый, а потом шепотом проговорила:
– Сон идет на новом месте: ты жених, а я невеста.
Старая традиция не имела ничего общего с реальностью. Да и никакого жениха в моих планах, конечно, не было.
Но а вдруг? Знать, что он точно когда-нибудь будет – это ведь хорошо, не правда ли?