Зал пересекала решительно. Но чем ближе я подходила к невоспитанному незнакомцу, тем меньше во мне оставалось этой решимости отстоять свою честь во что бы то ни стало. Под его прямым пронизывающим взглядом я будто становилась ниже ростом, и отчасти так оно и было.
Замерев в шаге от него, окончательно смутилась от осознания, что он выше меня на целую голову. Чтобы смотреть ему в глаза мне приходилось ощутимо задирать подбородок.
И какие же это были глаза, надо сказать. Зеленые, но совсем не такие, как у Бераны. Светлее и при этом с карими вкраплениями, что вкупе составляли удивительный болотный цвет.
Высокий, плечистый. Волосы шатена были острижены до плеч. Чуть вьющиеся короткие пряди свисали по бокам, открывая лоб.
Пока я испуганно рассматривала его, он даже позы не изменил. Выражение лица по-прежнему оставалось нечитаемым. Смотрел будто бы слегка свысока и это, пожалуй, разозлило больше всего. А еще тот факт, что шепотки за моей спиной стали на порядок громче.
Набравшись храбрости, собрав в кулак всю свою смелость, я с вызовом произнесла:
– Вам не понравилось мое платье?
Осознанно пропустила этап знакомства, как, впрочем, по дороге растеряла и всю вежливость. Тот, кто смел так откровенно компрометировать меня, просто не мог на нее рассчитывать.
Опустив удивленный взгляд ниже моего лица, незнакомец словно в принципе в первый раз увидел мое платье. Осмотрев его от кромки корсета чуть ниже ключиц до края пышных юбок, он вновь посмотрел мне в глаза и ответил:
– Чудесное платье.
– Вот как? – разыграла я изумление. – Так может быть, вам не понравилась я сама?
Едва заметная полуулыбка заняла уголок его губ.
– Леди, вы напрашиваетесь на комплимент? – поинтересовался шатен мягко, словно и не он совсем буквально только что поражал меня чудесами сосредоточенного наблюдения.
– Да в пекло вас! – вспылила я, не сумев и дальше держать лицо. – Я хочу, чтобы вы сейчас же перестали смотреть на меня!
Тонкая непонимающая насмешка появилась в уголках его глаз. При взгляде на него ощущала себя безумицей, которая пристала к добропорядочному лорду.
Однако узнать, что он думает на счет моих обоснованных претензий мне было не суждено. В бальном зале, прерывая ненавязчивую игру музыкантов, заиграл горензи.
На миг прикрыв веки, чтобы совладать с собственными эмоциями, я медленно осознавала всю непреклонность судьбы. Ее насмешки иногда загоняли меня в такие тупики, выбраться откуда получалось лишь чудом. Она каждый раз словно проверяла меня на прочность: а выстою ли?
Взяв себя в руки, я попыталась быстро выкрутиться из столь щекотливого положения. Рядом с наглым незнакомцем совершенно точно стоял один из семи королевских генералов. Я даже вспомнила его имя – герцог Авраим Юхоко.
Брюнет с глазами цвета меда молча наблюдал за нашей беседой, сопровождая пикировки едва заметной снисходительной улыбкой. Он точно знал причину возникшего недопонимания – так мне казалось, но вмешиваться в разговор не торопился.
Взглянув на него с надеждой – мужчина обладал располагающей внешностью озорника, я разочарованно сдулась. Обозначив для меня свои намерения намеком на кивок, он подал руку поспешившей к нему девушке. Она увела его буквально у меня из-под носа, зыркнув так, словно я и грязи под ее ногтями не стоила, не то что герцогского внимания.
Но во мне все еще теплился огонек надежды! Как говорила моя мама: «Попала, но не упала!»
Круто развернувшись на каблучках, я осознанно проигнорировала шатена. Свободные юноши примерно моего возраста стояли от меня в трех шагах, но не успела я даже поймать на себе их восхищенные взгляды, как перед ними появились Венейра и Задвига.
Обе девушки одарили меня победными взорами.
Уже предчувствуя двойную подставу, я повернулась лицом к шатену. И точно! Рядом с нами, сверля незнакомца взглядом, полным обожания, в глубоком реверансе присела Августа. Она разместилась сбоку от нас, пока мы вновь смотрели друг другу в глаза.
Немой вопрос – вот, что сейчас он наверняка видел в моей голубой радужке. Понимающая усмешка – вот, что читала я.
Сколько бы я ни крутилась вокруг своей оси, а выбор на этот раз мне не предоставили.
Вообще горензи считался танцем-весельем. Раньше – до представления Его Величеству, я была согласна с этим утверждением, но в итоге получал удовольствие при его исполнении только король.
На каждом балу во дворце он начинался в самый неподходящий момент и всегда, всегда неожиданно. Распорядитель мог прервать предыдущий танец на середине, чтобы музыканты мгновенно перестроились, или запросить его в самом начале праздника, да и в принципе в любое время.
Как того пожелает король.
Неизменными оставались лишь правила. Дамам приходилось танцевать с теми кавалерами, что находились в этот миг рядом с ними и при первых аккордах еще оставались свободными. Если кто-то противился, король публично объявлял этой паре бойкот, и следующий танец играл лишь для них двоих. Причем мелодию выбирал Его Величество, а потому это могла быть как заунывная ауле, так и быстрая задорная элька.
Нам все равно придется танцевать – этой мыслью я подбадривала себя, медленно склоняясь под насмешливом взором в намеке на реверанс. Лучше танец с этим наглецом, чем выдать свое местоположение королю.
В углу у колонны я успешно пряталась весь сегодняшний вечер именно от него.