Не спалось. Повернувшись на спину, я смотрела в белоснежный потолок и думала о подругах. Представляла, как бесились и плевались ядом Августа и ее подружки, когда узнали, что всех нас распределили во дворец. Эти трое являлись леди по рождению, в то время как в нашей компании леди по праву, по рождению и по воспитанию могла называться только я.
Леди Берана Трутс-Агайская и леди Вейола Трутс – именно эти имена я вывела на обратной стороне посланий в качестве получателей. Приставка Трутс означала, что леди не имела реального титула или родовитых родителей, а получила право так называться лишь потому, что закончила Академию благородных девиц.
Так в нашем учебном заведении отделяли шелуху от семечек.
Я бы тоже могла получить эту приставку в качестве имени рода или в дополнение к нему, если бы уже не имела титул маркизы. Причем на данный момент он являлся спорным, потому что маркизат вроде как имелся, но при этом мне больше не принадлежал.
За четыре года вообще многое изменилось. Земли, некогда процветавшие под руководством моего отца, на сегодняшний день оказались полностью разорены. Да они фактически были стерты, вытопчены, а я ничего не могла с этим сделать.
Потому что до сих пор не имела на них никаких прав. Сама подписала бумаги о временной передаче всего имущества под опеку короны, но тогда – в шестнадцать, меня практически заставили это сделать.
Обычно в ситуации, когда высокопоставленные родители погибали, а близких родственников не оказывалось, Его Величество забирал под опеку короны не только имущество, но и самих родовитых отпрысков. Причем любые материальные блага отписывались короне безвозвратно, так сказать в счет дальнейшего содержания во дворце, а на имеющиеся земли назначался наместник.
В моем случае все именно так и произошло. Временный наместник земли получил, прочно обосновался на них и уничтожил. Леса подверглись тщательной вырубке. За ними пришли в негодность поля, пострадавшие от нашествия лесных жителей и насекомых. Не стало и лугов для выпаса скота. Две крупные реки загрязнились из-за магических отходов, а единственное озеро, ранее прозванное “Хрустальным” из-за своей чистоты, обрело в своих недрах никому неизвестного монстра.
Сначала опустели города, а за ними оказались заброшены и деревни. Все быстро пришло в негодность. Люди оставляли все нажитое и просто уходили в желании спасти хотя бы свои жизни и жизни своих детей.
Не понимала: как? Как можно было все настолько испортить и уничтожить всего за четыре года?
Однако ответ на этот вопрос все равно мне ничем не помог бы. Подобное происходило с имуществом королевских воспитанников и раньше. Просто по достижении восемнадцати лет они получали постоянное, хорошо оплачиваемое место при дворе Его Величества и небольшой домик в столице королевства. На этом любые возражения заканчивались.
Потому что король мог не дать и этого.
То, что я как другие не попала под опеку Его Величества, везением назвать было попросту невозможно. На тот момент, когда мои родители погибли, мне уже исполнилось шестнадцать. Я узнала об их смерти прямо в день гибели – раненный кучер вернулся в дом, а уже вечером на пороге нашего особняка стоял поверенный короля по делам его воспитанников.
С его слов я узнала, что Его Величество с нетерпением ждал меня во дворце к обеду следующего дня, щедро выделив мне время на сборы. Вероятно, торопился утешить бедное дитя.
Мне не дали и нескольких дней на то, чтобы свыкнуться с мыслью, что я осталась в этом мире совершенно одна. Чтобы оценить пристальное внимание монарха к моей персоне, мне хватило бала дебютанток, который ежегодно проводили во дворце, а потому действовать пришлось стремительно. Я сама написала письмо в Академию благородных девиц от имени своего несуществующего дядюшки, не забыв приложить миниатюру портрета.
От своего дракона-защитника знала, что дочери крупных наместников там не учились. Их родителям подобное просто не требовалось.
Будь мои родители живы, я бы тоже там не оказалась, но увы.
Что примечательно, те, кто был победнее, обучение в этой академии для своих девочек оплачивали с удовольствием. Вероятно, в надежде на выгодный брак и на недурственное образование.
Из этих стен леди выходили исключительными. Именно так говорил мой дракон-защитник, восхищенно прицокивая языком. На момент гибели моих родителей ему уже было двадцать.
Поверенный короля первым делом выставил из особняка именно его.
Оплатить себе обучение в академии мне было попросту нечем. Едва королевский поверенный появился в наших стенах, сразу вручил мне документы на передачу всего имущества в пользу короля. Мне обещали непременно обо всем позаботиться.
Печальный итог этой заботы красовался выжженной землей.
Да, оплатить обучение мне оказалось нечем, но при мне все еще имелись миловидная внешность и титул. Они-то меня и спасли. Ответное письмо из академии вместе с копиями документов о зачислении пришло на следующий день в тот самый момент, когда я, подгоняемая королевским посланником, уже садилась в экипаж, чтобы отправиться во дворец вместе со своими пожитками.
Что удивительно, маминых украшений я к этому моменту среди своих вещей уже не досчиталась. Они вместе с деньгами пропали за ту ночь, что поверенный гостил в особняке.
Но мне уже было откровенно все равно. Просто знала: теперь за меня некому вступиться. На красивых благородных девушек всегда имелся спрос, а потому мою судьбу завидной назвать не получалось. Обучением в академии я лишь оттягивала неизбежное, потому что в конце концов тех, кто обучался бесплатно, все равно выгодно продавали нанимателям.
Собственно, по окончании обучения и со мной, и с Бераной, и с Вейолой так и получилось. Директриса продала всех, получив за свою работу щедрые откупные.
Их всегда платил первый наниматель. За возможность быть первым.
Не знала, сколько король заплатил за меня, но была уверена, что не поскупился. Четыре года назад он уже пытался выкупить меня у директрисы, едва поверенный вернулся во дворец один и сообщил ему о моем новом статусе. Но тогда она сумела настоять на своем, принимая высокого гостя в своем кабинете.
Вероятно, потому что заранее предполагала, насколько сильно увеличится ее выгода – прямо пропорционально моему возросшему образованию и возрасту.
Когда монарх покинул ее кабинет ни с чем, я была вынуждена встретиться с ним прямо в секретарской – лицом к лицу. Смотреть Его Величеству в глаза не позволялось до тех пор, пока он не вынуждал это делать.
Меня вынудил. Схватив двумя пальцами за подбородок, заставил выпрямиться из реверанса и поднять взгляд.
– Я подожду. – произнес он, опаляя мои губы дыханием.
В тот день я не верила, что мне когда-нибудь удастся от него спастись. Но сегодня посредством лжи и обмана я это сделать сумела.
Не без участия Дэйривза Волдерта.