Никто из них не хотел драться всерьез, но оба столкнулись с сестрой гордыни – упрямством. Потому и расплатились оба. Маркиза Харфурд отделалась легким испугом и обмороком из-за магического истощения (кто вообще разрешил ей вылезти из постели в таком состоянии?), а он – новой душевной раной.
Точнее, не так, нет. Он лично разворошил старую, одним единственным поцелуем вонзив в нее нож.
Почему он вообще позволил его себе? Те, кто любят сладости, говорят, что со временем возникает зависимость от сахара. Тебе яро хочется просто взять и съесть, будь то шоколад, пирожное или выпечка.
Так и здесь. Герцогу подвернулась возможность вновь глотнуть чистого воздуха, от которого кружится голова, и он этим шансом воспользовался, утолив шальное желание, возникшее в одночасье.
Это потом он оправдывался перед собой, что был зол в этот момент, что наказывал Аларию этим поцелуем, что чувства смазались. Да только в глубине души он прекрасно понимал, что опять позволил себе обмануться.
А ведь она была живой. Маркиза Харфурд. Не игрушка, не искусная подделка, не та, за чей счет можно вновь и вновь наслаждаться болью, возрождая осколки прошлого. Все понимал, потому и корил себя. Потому и пообещал себе больше никогда не видеться с ней. Не смотреть, не подходить, не разговаривать.
Она – другая, и он должен был это запомнить и уяснить.
Но это уже потом, когда ему удалось успокоиться и проанализировать все случившееся. А тогда он самолично отнес девушку в ее комнату во дворце. Сам бы не нашел – не знал какое крыло выделили студенткам, проходящим практику, но ее подруги, которых от падающей ветки ловко спас Авраим, подсказали ему дорогу.
И проводили. И подождали, пока он снесет все узлы защиты, намотанные будто в спешке. Заклинания были разного уровня силы, словно маг, навешавший их, творил все, что только удалось вспомнить.
Внутри спальни рядом с девушкой верные подруги его тоже одного не оставили. Благо, герцог Эльдоро взял их на себя, развлекая и отвлекая беседами, пока генерал Волдерт латал образовавшиеся в ауре дыры. Магические потоки Аларии оказались разорваны в клочья, вероятно, потому что всю свою силу до дна она потратила на установку защитных чар на покои.
И на него, конечно. На дуэль молодости и гордости ушли последние капли ее магии.
Генерал старался не усложнять себе жизнь лишними вопросами. Зачем, почему, как? Это было не его дело. Закончив с лечением, он влил в девушку столько собственной силы, сколько потребовалось, чтобы ей не понадобилась помощь целителей.
Но сразу не ушел. Освободил покои от своего присутствия лишь тогда, когда дыхание маркизы стало ровным, пульс твердым, а цвет лица не таким белым как у мертвеца.
Правда, просто уйти ему не позволила совесть. Вернуть на комнату те смешные узлы дракон, конечно, не мог, но повесил чары куда сильнее, завязав их воздействие лишь на девушке. Она через эту дверь пройти могла, кто-то другой – нет.
Раз для нее это было важно, кто он такой, чтобы нарушать ее планы?
Мысли о том, зачем ей нужна такая защита, не покидали. Да дворец был напичкан мощнейшими заклинаниями. Этот комплекс являлся самым защищенным местом в королевстве, а она…
Генерал Волдерт предположил, что маркиза боялась за сохранность своего имущества. Маркиза же! А значит, имела какие-никакие украшения. Иного объяснения он не нашел. Да и не искал. Вообще запретил себе о ней думать.
Тем вечером герцог Трудо навсегда попрощался с маркизой Аларией Харфурд.
Но как стало известно позднее, она с ним расставаться не думала. Увидеть ее в своем кабинете в поместье он ожидал меньше всего на свете. Однако именно там она и оказалась, отчего-то представившись иным именем.
Чужим именем.
Вспомнив “славных” представителей рода Африль, герцог Трудо поморщился. К сожалению, ему довелось узнать их лично. Эту семейку называли не иначе как скандалистами. На самую верхушку они пролезли лишь благодаря хитрости основателя рода. Титул он себе просто купил, забыв о том, что высшей знати требуется особое образование и воспитание.
К слову, о роде Харфурд герцог не мог сказать и этого. Маркизат с недавних пор входил именно в его земли и являлся не иначе чем пустыней посреди океана буйствующей зелени.
Прежний владелец – родной брат короля, совершенно точно имел иное имя рода. О предыдущем же владельце угодий генерал не знал ничего, хотя имя рода Харфурд показалось ему смутно знакомым.
Сделав еще один глоток горько-обжигающего напитка, Дэйривз потянулся за свежим выпуском газеты. Впрочем, свежим его можно было назвать этим утром, а к теперешнему часу новости из него уже наверняка устарели.
Однако первая же страница выпуска ввела мужчину в короткий ступор. На ней словоохотливые газетчики красивым витиеватым языком излагали горячую новость.
Она заключалась в том, что герцог Трудо впервые со дня смерти собственной жены посетил королевский бал, а причиной тому стала юная выпускница Академии благородных девиц.
Далее во всех красках был передан жадный взгляд генерала, каким он словно коршун следил за благородной леди. Еще два столбца были заняты описанием недурственной внешности девушки, а ниже разместился ее портрет. “Алария Харфурд” было подписано под ним, так что сомнений в личности нанятой им няни больше не возникало.
Он верно все расслышал, когда она представлялась впервые. А вот зачем назвалась другим именем в их третью встречу – большой вопрос.
Впрочем, логичный ответ на него у мужчины тоже нашелся. Вероятно, она боялась, что газетная статья разрушит ее репутацию и ей попросту откажут в работе.
И неудивительно, ведь о дуэли в статье также упомянули. Правда, в качестве дуэлянтов выбрали двух друзей – двух генералов. Придерживаясь официальной версии, газетчики писали, будто дуэль состоялась из-за маркизы, ведь ее красоте, достойным манерам и пылкому уму было сложно не покориться.
Глядя на черно-бело-серый портрет улыбающейся маркизы, Дэйривз невольно улыбнулся в ответ. Она действительно имела располагающую внешность, а еще изящную фигуру.
Бойкая и экстравагантная. Кажется, леди Харфурд пришлась по нраву его дочери. Сабира хоть и осторожничала, как это бывало со всеми кроме служанок и леди Волдерт, но с интересом отнеслась к новому человеку.
Да и матери Алария пришлась по душе, судя по ее маниакальному желанию немедленно женить его на ней. По крайней мере, палки в колеса девице она с первого дня вставлять не стала. Но и не помогала, заняв позицию наблюдателя.
За это генерал был искренне благодарен.
Отложив газету, герцог Трудо вновь взглянул в окно и усмехнулся. Нет, второй раз на эти острые грабли брака он совершенно точно не наступит. Слишком сильно болели и кровоточили те дыры, что они оставили в его сердце.
Любовь приносит боль – он уяснил это как никто другой, и тем приятнее стало осознание, что леди Харфурд также не стремилась к отношениям, не являлась очередной охотницей за перспективным вдовцом, как о нем говаривали в высшем свете.
Свидетелем ее беседы со служанкой генерал Волдерт стал случайно, за что вообще не испытывал мук совести. Они как раз поднимались по лестнице (уже позже мужчина узнал у кухарки, что его дочь отказалась ложиться спать голодной), а он намеревался спуститься вниз, чтобы разжиться чем-то запретным на сон грядущий.
Ну как на сон? После смерти супруги Дэйривз сменил не только покои, но и дом. Однако лучше от этого его сон не стал. Первую половину ночи он неизменно проводил за работой, осознанно доводя себя до состояния, когда буквально валишься с ног.
Так ему было проще засыпать.
Скосив глаза на черно-бело-серый портрет, герцог сделал еще один обжигающий глоток, допивая напиток до дна. Нет, он не станет потакать своим низменным желаниям. Ему требовалась хорошая няня и на этом точка.
Ему требовалась…
Отставив пустой стакан в сторону, генерал впервые за два прошедших года отправился спать раньше полуночи. Он еще не знал, не понимал, что произошло. Но в этот день в его доме стало на чуточку уютнее.