Помощница нашей “Великой и ужасной” не стеснялась в выражениях, провожая меня к северному крыльцу дворца. Практически тащила за руку, не дав толком опомниться и понять, что же такое я в очередной раз натворила. Ее энергичный подход обуславливался тем, что нанятый экипаж ждал Августу вот уже целый час. Ее отправление из-за длительности пути было назначено ровно на двенадцать, а я такая сякая леди умудрилась проворонить этот знаменательный час, хотя меня заранее предупреждали.
Как-то очень кстати сразу вспомнилась вчерашняя угроза леди Африль. Видимо, она действительно каким-то образом умудрилась заранее разведать, куда именно нас с девушками так щедро распределили, когда получала информацию по себе.
Впрочем, подобная осведомленность не удивляла. Августа была единственной из нас, кто не жил в академии постоянно. У нее имелась полноценная семья, защитники, которыми она не раз прикрывала свой острый язык. Мы и связываться-то с ней не хотели лишь потому, что в академию в любой момент мог явиться ее отец и нажаловаться директрисе, что его деточку обижают.
Так уже случалось на первом курсе. С тех пор она нагло пользовалась своей безнаказанностью, строя козни не только нам.
Что удивляло, в академию эта верткая леди попала добровольно. Никогда не скрывала, что метит в любовницы кого-то высокопоставленного, а наши презрительные взгляды встречала с улыбкой и кверху задранным носом.
Говорила, что мы просто не понимаем, какой шанс нам на самом деле предоставила судьба.
Я бы от такой судьбы бежала, не щадя каблуков. Что, собственно, и делала прямо сейчас. Но любопытство разбирало. Интересно, где в этот час пропадала сама Августа Африль?
Спешно спускаясь по ступенькам широкой лестницы, которая отчего-то показалась бесконечной, все боялась, что меня вот-вот окликнут. Сам король, его секретарь или бравая семерка советников. Последние почти постоянно так или иначе крутились во дворце, за исключением, может быть, герцога Трудо. Встреть я его сейчас, и точно провалилась бы под землю со стыда, потому что поблагодарить за спасение язык не повернулся бы, но нам на пути никто так и не встретился.
В такую рань большая часть дворца после праздников предпочитала нежиться в своих или чужих постелях. Тут уж кто как закончил вечер.
Лично я благодарила Всевышнего, что выбыла еще до фейерверка. Как минимум не успела найти себе новых приключений, а как максимум выспалась перед дальней дорогой. Лишь надеялась, что успею подписать договор с нанимателем Августы раньше, чем меня хватятся.
Если он еще не видел ее в лицо, это дело займет лишь пару минут.
Едва мы выбрались на крыльцо, расположенное у северной башни, я в последний раз бегло окинула взглядом королевский дворец. Мне было искренне стыдно перед подругами, что я бросаю их вот так, оставляя здесь, если Августа, конечно, не соврала, но по-другому поступить не могла. Величавое светло-бежевое здание с золотой и белоснежной отделкой не прельщало меня ни на грамм.
Мне было душно в этих стенах от постоянного пристального внимания придворных. Я терпеть не могла общие завтраки, обеды и ужины. В те дни, когда они случались, часто сказывалась больной, лишь бы не видеться с Его Величеством лишний раз.
Его интерес ко мне переходил все разумные границы, но таким людям не отказывали. Если была дорога жизнь. Цену своей я знала, несмотря на периодическое участие в дуэлях. Но там на кон ставилось нечто более важное – честь, хотя теперь я обзавелась сомнениями, а настолько ли она важна, как твердил мне папа?
Честь семьи, честь рода, личные честь и достоинство. Так ли они важны, если на противоположной чаше весов твоя жизнь?
– Леди, ваши документы! – занырнула секретарь в нутро простого, но добротного экипажа.
Я поднялась в него буквально только что, воспользовавшись откидной ступенькой, и едва успела разместиться на не слишком широкой лавке, обитой коричневым бархатом. Такой же тканью, но темно-синего цвета изнутри оказались обиты стены кареты.
Снаружи же экипаж не имел опознавательных знаков. Сосна, из которой изготавливали кареты, сверху покрывалась влагостойкой черной краской. Последним слоем наносились заклинания, которыми сдерживали возрастные изменения, а также защита.
Именно на таких повозках передвигались патрициат и знать, не обладающая большими состояниями. Отправление Августы оплачивал наниматель, а потому роскошества, достойного короля, ждать не стоило.
– Спасибо. – забрала я серую папку без каких-либо опознавательных документов.
Стоило возничему захлопнуть дверцу и тронуться, погоняя лошадей, как я без зазрения совести раскрыла папку. Внутри находился лишь один полностью заполненный лист – распределительный. В нем сверху значилось имя Августы, а потому я даже не стала его читать. Ни адрес, ни имя нанимателя все равно не дали бы мне никакой информации для размышления.
За годы, проведенные мною в академии, многие рода сменили свое местоположение на королевской арене. Кто-то забрался непомерно высоко, а другие сгинули, разорившись. Были и те, кто обрел титул и земли недавно, получив их в качестве благосклонности короля. Мне еще предстояло разузнать последние новости тех земель, куда спешно уносился наш экипаж.
– Милейший, а долго нам ехать? – поинтересовалась я, отодвинув в сторону металлическую задвижку, скрывающую узкое зарешеченное окно.
– Весь день, миледи. – громко отозвался возничий, перекрикивая стук копыт по мостовой. – И это с учетом порталов. Скоро будет первый переход, приготовьтесь. И еще… Из-за задержки вам придется переночевать в городе близ поместья. Ваш наниматель предусмотрел подобный исход, поэтому вам не о чем переживать. Уже утром сможете поблагодарить его лично.
Кивнув так, словно возничий мог меня видеть, я задвинула железку на место и вернулась к документам. Под распределительным листом лежал договор, составленный исходя из предпочтений нанимателя, но ни его имя, ни имя Августы еще не было вписано в текст. Это делалось на месте специальным пером, которое защищало документы магически, скрепляя соглашение клятвой.
Так от разного рода неурядиц были защищены обе стороны.