Через час наших занятий на ковре леди Волдерт сдалась под моим натиском и аргументами. Портрет молодой златовласой девушки был принесен откуда-то из архива, а я приступила к новой игре. Мы показывали, где находятся глазки, где расположены носы и даже губы. Уши, голова, лоб, брови, подбородок и щеки. Я продолжала прощупывать знания девочки, а она с удовольствием повторяла за странной тетей в моем лице.
Сидя в кресле недалеко от нас, леди Волдерт рассматривала портрет невестки. Перечислив все шаги к правильному развитию ребенка, которые помнила, я умолчала лишь об одном. Так и не смогла сказать вслух, что малышка нуждается в тесном физическом контакте. Объятия, любовь и живое человеческое тепло. Поцелуи в щеки и рука в руке – вот что еще требовалось девочке.
Однако в высших кругах было не принято так близко контактировать с собственными детьми. Матери часто отдавали чадо кормилицам, нянькам и воспитателям, а сами продолжали придерживаться собственного графика жизни.
Отцов дети и вовсе видели редко.
Не представляла, как можно считать подобное нормой. Мне повезло родиться в простой семье. Это уже потом отец получил наследуемый титул и земли, а потому мое изначальное воспитание кардинально отличалось от общепринятого.
Мое детство было счастливым, теплым и уютным.
– Красавица, не правда ли? – вдруг спросила леди, демонстрируя мне портрет своей невестки. – Вы чем-то даже похожи. Разрез глаз и может оттенок волос?
– По портрету трудно сказать. – честно призналась я.
Служанка леди Вулия вновь вернулась в гостиную. Смирившись с моей идеей, бабушка Сабиры приказала также принести из галереи ее портрет и портрет ее покойного супруга.
– Она была очень веселой, задорной, светлой. – улыбалась женщина, любуясь работой художника. – Когда она входила в комнату, все будто озарялось солнечным светом.
– Она была чудесной? – спросила я, для удобства расставляя портреты у стены.
– Она была лучшей. Другой такой не отыскать. – припечатала леди и все же передала мне портрет.
Однако обижаться на женщину я не стала. Лично мне казалось, что попросту не на что, хотя ее намек я уловила с лихвой. Что было странно в свете вчерашних сплетен. Леди Волдерт следовало определиться, подходящая ли я кандидатура для ее сына.
Впрочем, для меня это не имело никакого значения. Я хотела узнать больше о матери Сабиры.
– Ваша внучка очень похожа на свою мать. – оценила я и теплую улыбку, и открытый взгляд. – Она умерла в родах?
– В родах. – согласилась леди бабушка сухо и добавила глубокомысленно: – Иногда в этом деле даже целители оказываются бессильны. Ребенок – это дар Всевышнего, но только женщины знают, сколько уплачено за появление на свет этого чуда.
– Это все родственники девочки? – спросила я, кивнув на вереницу портретов, расставленную у стены.
В это же время юное дарование, вооружившись карандашом, по всей видимости, намеревалось отточить художественные навыки. Использовать при этом она собиралась не желтоватые листы бумаги, а портреты, но я вовремя перехватила малышку.
– Если вы намекаете на родителей Тианы, то в возрасте четырнадцати лет она осталась круглой сиротой. Ее родители были призваны ко двору для личной аудиенции с Его Величеством, но в Симурском лесу на их экипаж напали разбойники. Граф и графиня были убиты, а девушка попала во дворец в качестве королевской воспитанницы. Портреты ее родителей не сохранились, так как в их имении немногим после случился пожар. Что с вами, Алария? Вы побледнели.
– Я… – горло сдавило спазмом и мне пришлось откашляться.
Выпустив Сабиру из рук, я лишь успела выхватить у нее карандаш, отчего девочка моментально расстроилась. Но я быстро показала ей, как на бумаге рисуются круги. И еще раз. И в третий, после чего предложила девочке повторить.
– Я… Просто ваш рассказ. – попыталась я объясниться, возвращаясь к беседе.
Пальцы отчего-то похолодели, и я сжала их в кулаки, попробовав согреть.
– Да в чем дело? – не выдержала леди Волдерт.
– Я уже говорила вам, что мои родители погибли. – напомнила я, буквально выуживая из себя слова. – История Тианы очень схожа с моей. Мне было шестнадцать, когда я видела своих родителей в последний раз. Будучи приглашенными на личную аудиенцию к Его Величеству, они привычно отправились в дорогу в экипаже.
– На них тоже напали в лесу? – правильно поняла меня леди.
Я кивнула.
– Как сказал кучер – ему раненному удалось вернуться обратно в имение, у них просто не имелось ни шанса на спасение. Только брать у них толком было нечего: пара сережек и брошь у мамы, запонки у отца. Я до сих пор задаюсь вопросом, неужели человеческая жизнь стоит так дешево?
– Увы, моя дорогая, иногда эта цена еще меньше. – грустно ответила женщина.
Молчание между нами длилось минуту или две. Непрошенная слеза скользнула по щеке, но быстро вытерев ее, я улыбнулась и взялась за портрет Тианы.
– Мама. – проговорила я, продемонстрировав девочке юную девушку немногим старше меня.
По щеке предательски скользнула вторая слеза, но я сжалась всем телом и постаралась взять себя в руки.
Кто бы знал, как мне ее не хватало. Кто бы знал, как сильно мне хотелось ее просто обнять.