Аня сидела в аудитории накинув на голову капюшон. Ее пара закончилась пятнадцать минут назад, но Алессия была на консультации. В последнее время девушки виделись так редко… Даже не так, они виделись часто, но всякая их встреча была связана со «Сказкой», а потому они совершенно не понимали, что у кого в жизни происходит. Так, волевым решением они договорились отложить все дела, пойти по магазинам и наесться чего-нибудь сладкого. Осталось только дождаться Алессию с консультации по диплому. В этом году Алессия наконец-то заканчивает бакалавриат.
Внезапно Аня почувствовала, что рядом кто-то сел. Она осторожно выглянула из-за капюшона. Еще не все смогли сопоставить, что та молодая девушка Эвана Стоунхарта и Аня Романовская из Метрополитана – один и тот же человек, но ведь это вопрос времени.
Антуан поставил перед ней стакан кофе. Сделал он это молча и не глядя на Аню. Антуан Дюваль никогда не ощущал себя виноватым. Ему даже иногда казалось, что в его мозге отсутствует отдел отвечающий за самокритику. А сейчас, почему-то ему было неловко перед Аней. Он по прежнему считал, что совершенно прав в том, что хочет к их общему делу привлечь Стоунхарта, но где-то на задворках сознания понимал, что конфликт с Аней ни к чему хорошему не приведет.
Потому, уповая на ее рациональность, пришел по пунктам объяснить, почему не считает полным кринжем то, что известный актер способствует продаже их книги.
– Можем поговорить? – глядя прямо перед собой начал Антуан.
Аня вытащила наушники и тоскливо посмотрела на своего злобного сммщика:
– Валяй.
– Я хотел извиниться. Если ты вдруг решила, что я считаю тебя содержанкой – это не так. Хотя, признаюсь, нашелся бы и на мою долю какой-нибудь папик… В любом случае, я не хотел назвать тебя приспосабленкой.
– Неужели? Не кажется ли тебе, что есть нечто нечестное в том, что мы к нашей компании привлечем селебрити? Не у всех же есть такая возможность! Как это будет выглядеть? Что я сама не могу чего-то добиться, что победу мне принес влиятельный парень? А кем я буду без него?
Антуан не стал скрывать усмешку: Аня говорила об их победе, как о чем-то решенном. Хорошо раз так.
– Аня, послушай меня внимательно, – вернулся он к предмету прений. – Ты хочешь поиграть в пиар-компанию или сделать ее? Ты знаешь, как сильно современным писателям нужна хорошая реклама? Наш рынок перенасыщен, как книге Билли выделиться из миллиона подобных?
– «Сказка, рассказанная лгуньей» – не заурядная история, она…
– Аня, Алессия мне рассказывала о том, как профессор Капур упрекнула тебя в излишне рациональном подходе к изданию книг. Пожалуйста, высунь голову из задницы и засунь в кучу с цифрами и статистикой.
– Хочешь сказать, я не реалистично смотрю на наш проект? – нахмурилась Аня.
– Хочу сказать, что ты не смотришь на этот конкурс, как на реальный проект. Ты мыслишь категориями симуляций и школьных игр, а я хочу, чтобы ты смотрела на наше дело, как на работу, – Антуан говорил поразительно спокойно.
– Ты не понимаешь? Эван – золотой билет. Это тот «инструмент», которого нет у других! Это же не честно! – досада эхом разносилась в висках. Она не хотела, чтобы потом все говорили, что вся ее заслуга только в том, что она со Стоунхартом замутила. Не хотела!
– Аня, с чего ты взяла, что мир вообще справедлив? Забудь про это. Просто забудь. Возьми себя в руки, перестань наматывать сопли и стань уже нормальным тимлидером. Мы живем в жестокой конкурентной среде. Здесь побеждают те, у кого есть связи. Перестань быть ребенком и постоянно думать о том, что про тебя скажут. Если про тебя говорят, говорят что угодно, значит ты уже на верном пути!
Аня замерла. Она не сильно слушала то, что злобный сммщик говорил прямо сейчас. Ее задели слова Антуана про то, что она не воспринимает работу над «Сказкой», как реальную работу. Она с самого начала относилась к этому как к студенческому конкурсу. И боялась только вылететь с какого-нибудь этапа…
– Ты прав, – с нежданной решимостью заявила Аня. – Ты совершенно прав. Я фокусировалась не на том. Я не думала о том, что мы можем так раскрутить Билли, что нам даже победа будет ненужна.
– Зришь в корень, – подмигнул Антуан. – Поэтому, перестань отрицать свою исключительность и используй все шансы, подкинутые тебе судьбой.
– Я читала Эвану синопсис, над которым сейчас работаю, – призналась Аня.
– И как ему?
– Разумеется понравилось, – улыбнулась она.
– Тем легче. Знаешь, он оказался куда более нормальным мужиком, чем я думал до того, как познакомился. Он хочет тебе помочь, так не мешай ему делать тебя счастливой.
– Я поговорю с ним, – пообещала Аня.
– Нет, ты поговоришь с ним только того, когда ознакомишься со списком публикаций, которые вы вдвоем должны будете сделать, – покачал головой Антуан.
– Тебе напомнить о том, что и у Эвана есть пиарщики? Что если они не согласятся? – вновь встревожилась Аня.
– Куколка, Эван – звезда такой величины, что ему уже можно без опаски пиарить свою девушку в соцсетях. Поверь, про вас уже говорят, нужно только помочь людям найти твои соцсети и убедиться в том, что ты – мощь. Ну, да, наверняка тебя станут ненавидеть еще сильнее, чем сейчас…
– Меня ненавидят?
– Разумеется! – Антуан посмотрел на Аню, как на дурочку. – Ты отхватила себе горячего миллионера, у которого невероятная карьера. Напомни, кто ты? Преподша из России? Очнись, сказки про Золушку любят только, когда они в сборнике Братьев Гримм или Шарля Перро. Когда дело доходит до реальных Золушек, все превращаются в злобных сестре, – он развел руками. – Но ты не отчаивайся, вместе с хейтерами придут и те, кто с удивлением обнаружит в тебе не только русскую содержанку, но и глубокую личность.
– Скажи, Антуан, как у тебя получается успокаивать меня такими словами, что становится еще тревожнее?
– Уж прости, куколка, но я не привык к эвфемизмам. Но ты не переживай, у меня есть ключи от твоего аккаунта, поэтому, я с радостью возьмусь разгребать комменты и директ.
Антуан поднялся, очевидно считая, что и без того уделил Ане достаточно времени. Как ни в чем не бывало он подхватил нетронутый кофе, который в начале этого невероятного разговора поставил перед подругой.
– Я думала это мне…
– Да, но поскольку ты ждешь Алессию, я не стану гнать тебя в кафетерий мне за кофе, а просто возьму твой стакан. Не благодари меня за то, что я готов довольствоваться остывшим капучино! – Антуан поднял глаза к потолку, отчего сделался похожим на лик с полотен католической церкви.