Билли нравились их регулярные собрания в кафе странного Рауля Мартинеса. У него и прежде было предостаточно друзей и знакомых, но еще не было тех, кто с такой же страстностью разделял его любовь к книгам. Да и компания оказалась приятнее, чем ему виделось изначально. То и дело Билли хотел объясниться с Аней, но не находил в себе сил. Искренность хороша, когда не может разрушить дорогие твоему сердцу связи. А Билли не был уверен в том, что его признание не навредит их отношениям. Поэтому, он просто смотрел, как с видом опытного педагога Аня рассказывала об успехах их проекта.
– И последнее, что мы сегодня должны обсудить…
Аня сверилась с записями в ежедневнике. Антуан покосился на корявые буквы, напоминающие арабскую вязь. Аня все писала на русском, вероятно опасаясь, что кто-нибудь прочтет ее невероятные планы по захвату Британии. С другой стороны, в отсеке каждого дня у Ани тянулись длинные списки, записанные убористым почерком. Жуткое зрелище. Антуан считал себя невероятно продуктивным человеком, но Аня… Русский терминатор какой-то.
– На днях я беседовала с Ислой МакКиннон…
– Мы знаем! – рассмеялась Алессия и чуть ли не вывернула на Минли остатки кофе.
Аня лишь вздохнула.
– Она сказала, что может написать рецензию на «Сказку». Ну, или хотя бы посмотреть…
– Сама Исла? – Прежде Аня не видела Билли таким обеспокоенным.
– Если ей не понравится, она обещала ничего не говорить, – поспешила успокоить его Аня.
– Пусть хоть помоями историю Лекс обливает! – резко выпрямился Билли и хлопнул по столу. – Сама Исла МакКиннон прочтет «Сказку»! – он прижал ладонь к сердцу и посмотрел куда-то в потолок.
– Вас, пишущих, не поймешь, – хмыкнул Антуан, ища профиль Ислы. – Кому вообще есть дело до сценаристов? В фильмах главный режиссер, а как эта тетка выглядела я знать не знал, пока фотки с Аней не увидел… О… Пол лям фоловеров… Беру слова назад! Отличная женщина!
– Нельзя всех мерить количеством подписчиков! – возмутилась Алессия.
– Можно. – Перебила ее Минли. – У всего есть рейтинг. Подписчики – показатель качества. Нет подписчиков. Нет смысла читать. У Ани отличные оценки, мы хотим с ней работать. Это рейтинг.
– È da impazzire (это невыносимо)!
– Ипаццири – то, что ты все время говоришь на итальянском, – возразила Минли. – А это взрослая жизнь.
Аня покачала головой. Почему в их компании собрались такие злобные люди… Хорошие… Но злобные…
– В любом случае, нужно, чтобы Билли дописал финал истории. Я страшно хочу знать, выживет ли Лекс.
– Может быть это решение примешь ты? На правах главного редактора? – Билли было слишком тревожно от навалившейся ответственности. Он соглашался на этот проект, не думая, что кто-нибудь кроме Ани станет читать эту рукопись, а теперь…
– Ну уж нет! – излишне категорично заявила Аня. – Подумай о моих читательских чувствах! Не возьму я на себя ответственность за весь современный Лондон!
– Ладно, тогда, Минли жду от тебя ссылку на сайт и начинаю консервировать посты для наших соцсетей. В январе у нас будет работы… – Антуан тоже что-то пометил в телефоне.
Зима для Ани станет невыносимым испытанием. Эван уезжает, оставляя ее совершенно одну. Наверное, хорошо, что в ее жизни будут столько рабочих задач, а иначе и с ума сойти можно.
– Allore, tutti (ладно, ребята)! – Алессия покосилась на телефон и начала собираться. – Если все обсудили, меня ждут незабываемый вечер! – Она покосилась на Минли и деловито добавила: – Можешь не переживать, cara mia, я не стану тебе докучать по дороге домой!
– Свидание? – заинтересовался Антуан.
– Не для прессы! – Алессия подмигнула злобному сммщику и спрятала глаза за своими огромными очками Gucci. – Chao (пока)!