Из всех порождений Минитрии реже всего себя обнаруживают Хитоны Дюрана. Лишь раз эти жуки жужжащей волной пронеслись по небесам вслед за своим темным вожаком, когда Верховный Владыка призвал их на бой с драконами.
У генерал-лейтенанта, стража Клерии, и привилегии генеральские. Завидное жалование, связь с высшими созданиями, и только одной роскоши удручающе недостает: сна.
Я посмотрел в окно на сад и трудящихся в нем садовников. Воздух стоял уже совсем весенний. Я впил его легкими.
За вратами поместья кипели жизнью ухоженные улочки Клерии, а под окнами ходила прислуга. День был самый заурядный.
– Прошу. – Сару внес в мой кабинет на подносе дымящийся чай с печеньем и поставил на кленовый стол.
Я как можно искреннее поблагодарил дворецкого и потуже закутался в покрывало. Сару наверняка и накрыл меня.
То, что он шавину, а не человек, выдавали два признака: характерная лавандовая кожа и вертикальная щелка на лбу – там, где должен быть распахнутый глаз. Щелку пересекал уродливый рубец. Клеймо изгоя.
Если бы не фрак, не утонченный вид, он сошел бы за бродягу.
– Эрефиэль, так нельзя. Нужно выспаться как положено, а вы опять.
– Высплюсь, высплюсь.
Мы оба знали, что очень скоро этот разговор повторится. Сару тягостно вздохнул.
– Я не шучу. Вы опять чужие проблемы решали?
– Когда спас тебя, ты не жаловался, – ушел я от ответа.
Сару на миг замялся.
– Не оправдывайте этим, что так пренебрегаете собой.
Я молча подошел к столу и взял чашку. Горячий чай обжег язык. Не то чтобы я очень любил черный, зато он бодрит сильнее других.
Между тем Сару все не выходил.
– Что? – Я поставил чашку.
Он помедлил с ответом.
– Вас хочет видеть некая Нора.
Так меня даже пряному чаю не взбодрить.
– И? Зачем явилась?
– Не говорит, – помотал он головой. – Сказала лишь, что дело важное.
– Давно ждет?
– Уже час.
Я сдержал возмущение. Он явно это заметил.
– Сердитесь сколько угодно, но вам надо было поспать, – тут же оправдался он. Сару ниже меня, до смешного упрям, зато под моим взглядом никогда не отводит амарантовых глаз.
– Веди ее.
Он с кивком вышел. Я для пущей бодрости обжег рот большим глотком и повел плечами, сбрасывая плед на кресло.
Вскоре вошла Нора. Я был во вчерашнем: в свободных штанах, белой рубахе и с босыми ногами. Полководец и в таком виде не утрачивает авторитета.
Она отдала честь.
Последний раз мы виделись полгода назад, и с тех пор я устроил ее в новый полк, где она быстро заработала повышение.
– Сама Симург, Сумеречная птица. Или Нетленное пламя? Как тебя только не называют в народе.
Она попыталась скрыть смущение.
– Рада видеть, командир. – Нора коротко, почтительно кивнула. Каштановые волосы были убраны в хвост. Она позволила себе чуть скрасить образ челкой почти до бровей.
– Если ты по поводу вспышки гнили, я все уже знаю. Других дел нет?
Нора мотнула головой.
– Я в увольнении. У меня кое-что важное.
Я опустил руки. Видел: она не горит желанием открываться.
– Что случилось?
Тут она посмотрела мне в глаза. Без слез, но с тенью вины.
– Правда о Далиле всплыла. Я не знаю, к кому еще обратиться.
Самообладание слетело с меня, точно покрывало с плеч.
– Что? Как?!
Она молчала.
– Что ты скрываешь? – Я подступил.
– Родители раскололи Джеремию. Знаю, и вы, и ваш отец здесь бессильны, но она так юна. Без нее брат бы погиб…
– Демонова срань! – не сдержался я.
Нора явно готовилась меня уговаривать, но это оказалось ни к чему.
Я вылетел из кабинета.
– Эрефиэль! Стойте!
Ни за что. Я свернул к своим покоям. Нора неслась следом.
– Это не все!
Я резко развернулся.
– Ну что? Что еще?!
Нора окаменела под моим взглядом. Я отражался в ее испуганных глазах. Надо успокоиться. Вдох, выдох.
– Прости, ты не виновата. – Я сжал ее плечо, призывая себя к порядку. – Хочешь как лучше, и только.
«Еще одна дворняжка в коллекцию?» – громче прежнего дразнил голос.
– За ней отправили Эрика Ричардсона.
У меня упало сердце. Я ускорил бег, на ходу срывая одежду.
Нора ойкнула. В иной день это бы позабавило: как просто оказалось смутить непоколебимую Симург! Но сейчас я ни о чем не думал, кроме Далилы. Что же с ней будет?
– Когда на нее донесли? – крикнул я Норе через дверь моих покоев.
– Четыре дня назад. Я сама узнала только сегодня из письма брата и сразу навела справки. За Далилой послали вчера.
– Молодчина. – Я закрепил новые сверкающие поножи. Страшно представить, что бедная девочка сейчас в обществе этого змея.
Взгляд уперся в стойку с латами. Доспех придаст мне лишней солидности.
– Суд уже назначен? – осведомился я.
– На полдень.
– Сару! – высунулся я из двери. Нора от неожиданности отпрянула. – Сару!.. Проклятье, да где он?
Глаза сами перескочили на Нору.
– Идем, поможешь. – И нырнул обратно в покои, приладил начищенную сталь на ногу.
– Что? – не поверила она ушам. – Нет, я не умею…
– Ну же, времени нет!
– Я позову шавину.
Она развернулась, но я раздраженно втянул ее за руку к себе.
– Некогда!
Пришлось ей совладать со стыдом. Я по мере возможностей руководил делом: вот здесь затянуть кирасу, здесь – поножи, не забыть взять перчатки, которые я надену позже.
Мы выбежали из дома. По пути попался Сару, который мечтательно созерцал в окне кухни стаю задорно щебечущих птичек. Объясняться было некогда: я спешил в конюшню.
Мой конюх Гарри в этот миг кормил и расчесывал Зефира.
– Седлать слишком долго, – заключил я.
Нора увлекла меня за руку на улицу.
– Тогда придется так. – Она окликнула едущий мимо экипаж.
Тучный кучер бросил на меня взгляд с козел, и в глазах мелькнула искра узнавания. Он исключительно деловито тронул полу шляпы и спросил, куда изволим ехать.
– Внешнее кольцо, – указала Нора. – Малый район.
Кучер кивнул, и мы забрались в карету.
Экипаж катил по улице. Норе не сиделось на месте: ее мучил какой-то вопрос.
– Вижу, тебя что-то гложет. Выкладывай. – Может, я сейчас резковат, но в этом нет злого умысла. Все мысли занимала Далила. Как уберечь ее от гибели?
Нора набралась смелости и заговорила.
– Я внутренне готовилась, что моя просьба вас возмутит. – Было непривычно видеть, как она нерешительно колеблется. – А вы вспыхнули огнем от моего известия и помчались одеваться. – Она надвинула брови еще ниже. – Дитя Белого Ястреба и госпожи Имри, нефилим от священного союза, урожденный хранитель Клерии… Почему вы так печетесь о деревенской девчушке?
Я на миг задержал на ней пронзительный взгляд.
– По-твоему, не стоит?
– Нет, что вы! – замялась она. – Я совсем не…
Я выставил руку. Конец фразы слетел с ее губ беззвучным выдохом.
– Все хорошо. – Я заставил себя улыбнуться и на время унять галоп мыслей. – Вспомни Сару, моего слугу шавину.
Нора кивнула.
– Я подобрал его совсем маленьким. Встретил во время экспедиции в Чащу сразу после асаманского конфликта. Его изгнал отец, выколов глаз.
– Чудовищно. – В ее голосе слышалась сдержанная жалость.
Воистину чудовищно.
– Я вырастил его как родного. Такова моя дурная привычка. Вечная потребность помогать ближним.
Нора задумалась над моими словами.
– Но почему?
Я дал скользнуть по губам самой призрачной улыбке.
– Потому что могу. Потому что это в моей власти.
Нора удовлетворилась ответом. Как жаль, что нельзя раскрыть ей всей правды.
На месте обнаружилось, что я в спешке забыл кошель. Нора без лишних слов заплатила за поездку.
– Мы не рано? – гадала она.
– Боюсь, поздно.
Клерия олицетворяла собой богатство и процветание. Тот, кто по жизни ведом алчностью и холоден к Музее, которая исповедует почти слепое поклонение искусству, влеком и Клерией. Улицы здесь опрятны и вымощены, проложены меж двухэтажных домишек; отовсюду слышится звон дверных колокольчиков, когда в лавку входит покупатель. Город насквозь пронизан запахом денег и цветов.
Однако Малый район с его исключительно суровой наружностью был серым пятном на лике столицы. Всю красоту, все живое своеобразие города его унылые стены отторгали полностью. Дома глядели сверху вниз с гнетущей строгостью, беспощадно довлея над всеми, кому не посчастливилось здесь оказаться.
Кроме горстки бродяг в стоках на улицах и в Клерии почти нет преступников – но сейчас это не искупало того, что здесь собрались судить за магию юную девочку.
– Там! – указала Нора.
Напротив тюрьмы высился суд – по-военному неприветливого вида трехэтажное здание обширнее тюрьмы, расположенной напротив. Посередине располагался декорированный двор, опоясанный аркадой, которая держала колончатую галерею второго этажа.
Через этот самый двор и шагал Эрик с убитой горем Далилой.
– Эрик! – окликнул я.
– Ах, генерал-лейтенант Эрефиэль! Какая дивная встреча! – жеманно пропел он. Широкая улыбка лучилась радушием – но только не взгляд.
– Прекрати. Куда ты ведешь эту девочку?
Эрик перевел озадаченный взгляд на Далилу.
– Ведьму? К вершителю, само собой, куда же еще.
Я кивнул. Повезло: позорное судилище над бедняжкой еще не началось. Она взглянула на меня. Я было хотел пообещать, что не дам ее в обиду, но какие опустевшие, мертвые увидел глаза! Узнала ли она меня вообще?
Безразличие Эрика сменилось любопытством.
– А у вас на нее планы?
– А тебе что? – С трудом сдерживаясь, я осанисто смотрел на шакала сверху вниз. В его холодном взгляде читалась усмешка.
Он не отворачивался, не содрогался.
– Да ничего, – в итоге пожал стражник плечами. – Велено мне доставить Далилу вершителю, я и доставил. – Он принюхался. – Чую, цвет клерианской знати имеет возражения.
Эрик зашагал прочь. Тут я заметил у него в руках цепь – негодяй дергал ей Далилу за оковы на манер поводка.
У меня кровь вскипела. Я вырвал цепь и прижал его к колонне.
– Генерал, вы что? – делано растерялся он.
Я потряс у него перед лицом цепью.
– Нравится издеваться над беззащитной девочкой? На смерть ее гнать?! – чуть не шипел я сквозь зубы. Так надвинулся, что видел щербины на его лице.
– Мне-то какое дело? – передернул он плечами. – Приказали – выполняю. А все замечания можете высказать моему командиру. – Эрик держался равнодушно. Этот спектакль явно его утомил.
– Выскажу! – пообещал я, скорее, себе и вырвал у изверга ключ. Приятно было согнать с его лица ухмылку.
Нора дисциплинированно ждала своей минуты в стороне.
Я опустился на колено. Далила в ступоре смотрела куда-то мимо, будто не видя меня.
– Далила, взгляни. – Я с бледной, тревожной улыбкой легонько встряхнул ее за плечо. – Далила, я Эрефиэль. Помнишь?
Девочка наконец-то уловила мой взгляд, пошарила глазами по лицу, пытаясь вспомнить.
– Э… Эрефиэль?..
Я свирепо повернулся к Эрику.
– Что ты с ней сделал?
Тот с не меньшим возмущением вскинул руки.
– Пальцем не тронул! Бука ужасная, за всю дорогу из нее и слова не вытянул. Пялилась вот так в никуда, и только. – От его напускной любезности не осталось и следа.
Я подался к ней.
– Далила, послушай. Все будет хорошо, даю слово. Понимаешь?
Она похлопала глазами, словно опять только заметила мое присутствие.
– Эрефиэль…
– Да? – Я с обнадеживающей улыбкой подставил ухо, стараясь не упустить ни единого слова.
– Семья.
– Что «семья»?
– Проведаете мою семью? – произнесла она так, будто не слышала моих увещаний.
– Безусловно, – кивнул я.
Тут рядом присела Нора.
– Я обязательно навещу их.
– А, Нора… – кротко обронила Далила, плутая во мгле полузабытья. – Джеремия поправился?
Нора кивнула. Я еще не видел эту непреклонную воительницу такой сокрушенной. У нее подрагивала нижняя губа.
Впереди отворились двери розового дерева, и на свет вышел светлокожий лысоватый мужчина в годах – судебный чиновник, судя по бордовой мантии и складным очкам.
– Эрик Ричардсон? Проследуйте в зал суда. – Он скривился в ухмылке, не тая неприязни к мерзкому стражнику.
– Иду. – Эрик повернулся к нам и как ни в чем не бывало добавил: – Меня здесь задержали.
Я снял с Далилы кандалы. Как трудно было не взорваться при виде ссаженной железом кожи на запястьях.
– Эрефиэль, – впервые подала она голос сама. – Что со мной станет?
У меня свело скулы. Хотелось все объяснить, но суд больше не мог ждать.
– Ты будешь жить, – только и смог ответить я.