…нашествие ненасытных раши в конце десятого цикла. Их жажда крови опустошала целые города, но им дал отпор один необыкновенный герой: деревенский мальчик, что не убоялся взять судьбу в свои руки. Вскоре, увы, его не стало.
Акар несся за нами сродни пантере, скачущей по деревьям на запах дичи. Он что-то выкрикивал; его бас рокотал, точно землетрясение, но за бешеным стуком в ушах и свистом ветра я не могла уловить ни слова.
Перри увлек меня в узкий овраг. Акар мазнул по нам тенью, перемахивая бревна. Я еле увернулась от его хватки: Перри нагнул меня и врезал чудищу веткой.
И тут из занавеси листвы вырвалась Нора с мечом наголо и что было мочи влетела в акара, отшвырнула его на спину. Клинок чуть-чуть промазал.
– Там Нора! – крикнула я Перри, но он так и тянул меня, подгибаясь под ветками. – Нора, Перри!
– Знаю! Шевелись! – лихорадочно выпалил он.
В конце концов мы налетели на Джеремию – столь загнанного, что бедняга оперся о колени, а из горла вырывался сиплый свист. Бэк был не лучше: еле стоял, держась за бок.
– Где Дейл? – встревожилась я.
Тот словно по команде вылетел из куста, держа лютню на манер дубины. Порванная штанина разошлась до колена.
– Нельзя тут стоять, – сказал Перри.
– Где чудище? – вставил Дейл.
– Там, – махнула я назад. – С ним Нора бьется. Выпрыгнула из ниоткуда.
– Нора… здесь? – вопросительно свистнул Джеремия. Слышалось, как ему больно дышать.
Он то ли не поверил, то ли испугался за сестру – или все сразу. Ноги шатко понесли его назад. Перри поймал его за шиворот.
– Куда?!
– Сестре помочь!
– Глупостей не говори. – Перри притянул его. – Она солдат и умеет биться с акарами, а мы – нет.
– Это не акар, – помотал головой Дейл. – Не опасный.
– В смысле? – недоумевал Джеремия.
– Одежда, размеры… Он наверняка из поселения.
– Не знаю, я разглядела только громилу с угольной кожей. – По правде, я лишь видела, как между деревьев стрелой мечется огромная тень.
– Он прав, – поддакнул Перри.
– Что ж ты побежал? – Бэк все не отпускал колющий бок.
– Все побежали, Далила закричала! Или, скажешь, надо было стоять?
– Он все равно акар! – продолжал Бэк. – Им из лагеря никуда нельзя.
– Ладно, бежим в город, – сказал Перри. – Сообщим страже, вдруг Норе нужна помощь. – В его голос, что странно, вплелась стыдливая нотка.
И в этот миг перед нами выросло самое громадное существо на моей памяти.
Да, теперь я поняла Дейла: прошлый акар и вправду не опасен, ведь этот, перед нами, был сродни демону из жерла вулкана.
Чудовище. Исполин. Отец бы даже до груди ему не достал. По рукам меж литых могучих мускулов змеями вились вены. Акар зажимал глубокую рану на боку, из которой сочилась кровь, удивительно похожая на человеческую, и было видно, как больно ему дышать.
Дикарски зверскому лицу придавали жути большая вставленная поперек носа кость и выбитые на коже белые завитки. За собой великан волочил неподъемную дубину, как тролль из маминых сказок. На нас он смотрел как на муравьев и просто натужно дышал.
Изможденное лицо вдруг перекосило гримасой, и акар, закряхтев, медвежьей лапищей навалился на ближайшее дерево – то застонало, обнажило корни, с них в нас полетели комки земли.
– Бежим… – едва слышно выдавил Перри.
Высоченный, нагой по пояс акар опять с рыком толкнул дерево, выкорчевал его окончательно, и оно громко рухнуло наземь, выбивая нас из оцепенения.
– Бежим! – повторил он звонким недвусмысленным криком.
Этот акар – настоящий. Теперь мы и вправду на волосок от смерти!
Нас понесло под гору. Сердце неистово трепыхалось. Впереди струился чахлый ручей, а где-то сзади великан с ревом обрушил второе дерево. Я не оборачивалась, чувствовала его спиной. Бум, бум, бум – грохотала его поступь раскатами грома.
– К ручью! – Перри бросился к журчащей воде, мы – за ним, разгоняясь под гору.
Я крутанула головой. Акар с разгона влетел в невысокий выступ за нами, его осыпало землей. Тут он грянул таким рыком, что у меня отдалось в позвонках. Я едва почувствовала, как по ноге тепло заструилось.
Акар нагонял. Перри вильнул вбок, и вот мы уже неслись по колючим кустам, не обращая внимания на шипы.
Вдруг в просвете между деревьями как будто блеснуло что-то стеклянное. Так же блистал изумрудом треугольный узор глаз на колодезном дне. В это мгновение мною что-то овладело, ноги сами поневоле куда-то свернули.
– Сюда! – Я потянула Перри за собой. Никто не возразил: когда на хвосте чудище, спорить некогда.
Теперь я бежала первой, выискивая отсвет изумрудов, что маяком прокладывал мне путь. Друзья доверились мне, а я – ему.
А вдруг и в этот раз мерещится? Нет, вовсе нет: изумруды вспыхивали с каждым разом все четче, живее. На одном повороте чудище поскользнулось на грязи и влетело в дерево, а мы скрылись в узком проходе – слишком узком для его широких плеч.
Но погоня не кончилась. Мы петляли среди изломанных деревьев, кустов, по оврагам, где акару не пролезть. Солнце к этой минуте уже совсем село.
– Не могу… – невнятно пропыхтел Джеремия. Мы пробирались к вершине уступа.
Секунда – и он, поскользнувшись, перевалился за край пропасти. Наряженную тишину вспорол хруст кости, и Джеремия завыл от боли. Я похолодела.
Мы вчетвером подбежали к краю, и первое, что бросилось в глаза, – его вывернутая нога с торчащей костью. У меня сердце упало.
– Джеремия!
Если он и слышал, от боли не мог ответить. Руки дрожали над лодыжкой, не зная, что предпринять.
Мы осторожно спустились и затащили грузного Джеремию в яму под земляной навес уступа. Бэк заткнул ему рот кляпом, чтобы вопли не выдали нашего укрытия.
Нас облепила густая тень. Ночь уже вступила в права. Я не видела друзей, лишь слышала их загнанное дыхание. Я чувствовала, как нас всех бросает то в жар, то в холодный пот. Кругом зашелся оркестр сверчков, наращивая симфонию стрекота до предела, подстегивая и без того бешеный стук сердца.
Пронесло, едва подумала я, и сверху тотчас тяжко загромыхали акарские шаги. Вся наша пятерка затаила дух. Чувствовалось, как под его чудовищным весом промялся свод, осыпая нас земляной пылью… от которой Дейла потянуло чихнуть.
Он раз, другой схватил воздуха, и Перри подполз зажать ему рот. Чих приглушило, но мне все равно показалось, что я в жизни не слышала ничего громче.
Я не дышала. Время замерло.
Великан походил влево-вправо. Секунды обрели размеры вечности. Вскоре шаги заухали прочь, но мы еще долго сидели в бесконечном молчании, от которого мутилось в уме, и никто не осмеливался его нарушить.
– Надо уходить, – наконец заговорил первым Перри. Как можно тише.
– Да как? – шепнул Бэк.
Я дотронулась до лба Джеремии. Вздрогнула.
– Он ледяной!
Бэк потер переносицу.
– Мы его не дотащим.
– А что тогда делать? – спросил Дейл.
Джеремия сдавал: был то в сознании, то нет.
– Подержите кляп, – нерешительно произнесла я.
Было видно, что друзья колеблются не меньше меня, но все же они кивнули и прижали Джеремию к земле. Бэк оторвал кусок рубахи и дополнительно затолкал бедолаге между дрожащих губ.
– Джеремия… – шепнула я. – Будет больно.
Я понятия не имела, что делаю. Рука сама легла на перелом, коснулась обломка кости. Я вздрогнула и похолодела. Кляп заглушил адские вопли Джеремии. Сколько крови! Все руки в ней. Я вытерлась о землю под коленями.
– Что ты делаешь? – недоумевал Бэк.
– Не знаю.
По щекам катились слезы. Хоть что-то бы сделать, хоть как-то помочь! Надломленному разуму казалось здравым просто втолкнуть кость на место – и дело сделано.
Происходящее казалось сном. Видением из далекого потустороннего измерения.
Джеремия какое-то время мучился и постанывал, корчась от боли, пока в конце концов не утоп в забытьи.
Тянулись секунды.
Я закрыла глаза. Руки дрожали. Вдох-выдох. И еще. И снова.
– Далила! – потрясенно охнул кто-то из друзей.
Я почувствовала тепло – видимо, от натекшей крови. Открыла глаза и увидела, как из моих рук в перебитую ногу струится нежный и мягкий свет.
– Что ты делаешь? – изумился Дейл.
– Не знаю…
Нет, знаю. Я его исцеляла… но как? Вспыхивали и таяли в воздухе похожие на желтые одуванчики огоньки. По краям свет мерцал, как будто подернутый эфемерной дымкой. Сияние, которого больше никто не видел, окружило нас пузырем. Друзья не знали, что думать, и наблюдали за этой картиной в ужасе. Кровь, кожа и кость сами зашевелились под плотью, а затем натянулись, понемногу вправляя перелом, и лодыжка стала на глазах заживать.
Перри посмотрел на всех с улыбкой.
– Побудьте тут. Вы двое защищайте ее, – приказал он Бэку с Дейлом.
– А ты куда? – встрепенулась я.
У него в глазах стоял черный ужас; руки било дрожью – я почувствовала, когда он сжал мне плечо. И все равно Перри напустил на себя твердости, решительности.
– Я за подмогой. Если наткнусь на чудище, уведу от вас.
– Почему ты? – спорил Бэк.
– Я самый быстрый. Если что-то пойдет не так, пусть гонится за мной: у меня шансов больше и я выиграю вам время. – Он взглянул на ногу, которая залечивалась сама, и прибавил как можно тверже: – Все будет хорошо.
Да. Все будет хорошо.
Перри кивнул и выскочил из нашей рытвины, громко заголосил. Рухнула дубина, и его сплющило на месте в кровавую кашицу. Меня накрыло брызгами, вмиг смывшими теплый след от его прикосновения.
Как… как же это?
Все оцепенели с открытым ртом. Перед глазами вновь и вновь проносилась эта ужасающая секунда – но что именно во время нее произошло, мозг упорно отказывался осмыслить.
Свет из рук иссяк, а с ним и лечащая сила: из кожи так и остался торчать обломок кости. Перелом исцелился только наполовину.
Джеремия промычал, приходя в чувство. По его холодному лицу струился пот.
– Где я?.. Кровью пахнет, – слабо, полупьяно стонал он.
Дубина поползла вбок, ужасающей кистью размазывая мясную лужу по земле. От нее отскребало жилы, кости и плоть. Перед нами показались великанские ноги с грязными надломанными ногтями.
Акар опустился на колено и хладнокровно заглянул в нашу яму.
– Kula, sik tu jar fal Ikh meh Googan, – грянули слова на акарском. Гулкие и раскатистые, как звук арфы в туннелях под вулканом.
Стрекот сверчков по всему лесу набирал силу. Акар потянулся за нами. Мне оставалось только трястись перед лицом гибели – и тут…
Вначале – шепот. Мягкий, едва слышимый.
Затем – слово. Слово, что сорвалось с моих дрожащих губ.
В конце – крик. Он поднялся из недр живота и вырвался из глотки беспощадным шквалом бури, зарожденной ядовитыми испарениями.
Мощь вопля сотрясла саму ткань мироздания. Бэк с Дейлом заткнули уши, а Джеремия потерял от него сознание, будто сморенный колыбельной.
Под напором моего голоса акар застыл на месте. Вдруг у великана выбило землю из-под ног и отшвырнуло в воздух, впечатало в одно, два, три, четыре дерева кряду. Взрывы щепок громоподобными раскатами вторили моему вою.
Горло адски раздирало. Ногти впились в ладони, кулаки были в крови. Мышцы жгло одновременно огнем и холодом – казалось, шея вот-вот лопнет и голова оторвется от плеч.
Лишь когда утих мой взрыв, когда зеленая листва посыпалась с веток, как цветочные лепестки на церемониальном торжестве, а слух заполонило пронзительным писком, я мгновенно ощутила такое бессилие во всем теле, что веки неимоверно отяжелели.
Чудище, это мутное сероватое пятно за пеленой сонного тумана, оглушенно поднялось на ноги.
– Далила! – донесся откуда-то издалека голос Дейла. Он подполз ко мне и тряхнул за плечи. – Далила, не засыпай!
Сбоку возник Бэк и влепил мне пощечину, но бодростью всплеснуло всего на миг, краткой вспышкой. Гудящая голова налилась свинцом, и шея сгибалась под ее весом.
– Далила! – Оба дергано озирались на акара, который уже враскачку шагал к нам.
Великан затрусил, набрал скорость, волоча за спиной дубину, как неуклюжий боевой отросток собственного тела.
– Кричи, Далила! Сделай хоть что-нибудь!
В глазах уже начало двоиться. Я заметила, как из уха Бэка выкатилась капелька крови.
Дейл с ужасом смотрел на меня. Громыхали, приближаясь, акарские шаги.
– Далила!
И тут к одному топоту примешался другой – мельче, дробнее. Мне хватило сил сообразить, что это прошлый юный акар. Сейчас с трудом верилось, что тогда он нас напугал, – в такой омут кошмара мы нырнули теперь.
Я заглянула Дейлу за плечо. Юный акар вылетел сбоку и снес сородича на полушаге. Был он жилистее, всего по грудь великану, но это не помешало ему с жаром наброситься на противника.
Надо мной вдруг выросла Нора.
– Целы? – встревоженно спросила она и тут заметила Джеремию, дернулась к нему. – Проклятье, что с ногой?
Все молчали.
– Где Перри?
И вновь красноречивая тишина.
Нора глянула на то, что от него осталось. Мне уже не хватало сил повернуть туда голову. Или я просто боялась невыносимого зрелища.
– Пресвятой Осулар! – ужаснулась она.
Как далек ее голос. Значит, не привиделось? Перри и вправду не стало?
Нору перекосило от бешенства. Она рывком обнажила меч и бросилась к дерущимся акарам.
На этой секунде чувства меня оставили и я утопла в черноте небытия.