Васька вообще был тихим, неконфликтным мальчиком: ни с кем (почти) не ссорился, в драки не ввязывался. Папа его сильно этому удивлялся – как это и ни одного синяка за сезон? Мама в такие моменты папе подзатыльник давала и говорила:
– А ты с собой не сравнивай.
Папа вообще любил немножко прихвастнуть, как однажды заметил Васька. Если папе дать волю – и если мамы рядом не было – то он пускался в длинные фантастические истории, которые заставляли Ваську открыть от удивления рот. Он всегда верил папе на слово до одного раза: тогда папа показывал ему страшный шрам на руке и рассказывал, как отбивался от своры собак – одна была бешеная, это по пене было изо рта видно.
– И вот они загнали меня в тупик в гаражах – знаешь, как у нас тут за домом? – и уже наступали, а у меня в руках только палка одна, – вдохновенно рассказывал папа. Васька кивал, как китайский болванчик. – Они уже собирались наброситься на меня, как вдруг я увидел лестницу на гараж. Схватился за нее, подтянулся, но одна собака все-таки вцепилась мне в ногу. Та самая, что с пеной. Еле оторвали, мне потом пришлось колоть сорок уколов от бешенства – в живот! – Папа похлопал себя по животу, и Васька в ужасе выпучил глаза. – Вот так твой папа чуть не погиб, но героически спасся!
– Ты его не слушай, – вдруг сказала мама, неизвестно когда появившаяся в дверях. – Это он собаку дразнил соседскую и она его укусила. Хотя ему говорили, чтобы он ее не трогал.
Васька с возмущением уставился на папу.
– Это правда?!
– Ну-у… – Папа почесал в затылке, отводя глаза. – Технически меня же и правда укусила собака. И глаза у нее такие были, что вполне бешенство могла болеть.
Васька разочарованно вздохнул. Но лишь до тех пор, пока не заметил у папы на локте странный круглый шрам.
– А это у тебя откуда?
– О-о-о, – папины глаза загорелись, а мама тяжело вздохнула со словами: «Вы оба неисправимы» и вышла. – Как-то раз, было это, когда я еще мальчишкой был, так вот, шли мы с пацанами – ночью, конечно же…