Новый учебный год 97-го в обычной школе оказался неожиданным. Вместо привычного распределения, когда классы оставались примерно одинаковыми, нас переписали в новые составы. Вдруг выяснилось, что наш класс был объединён с другим на параллели. Это изменение стало настоящим потрясением. Мы, уже привыкшие друг к другу, оказались в ситуации, когда нужно было заново строить отношения и привыкать к новым людям. Неопределённость и напряжение витали в воздухе. Старые привычные лица, с которыми я знался, теперь соседствовали с новыми учениками, и этот процесс адаптации занял некоторое время. Для меня это стало ещё одной переменной в жизни, которая, казалось, уже и так была полна перемен.
Это меня не пугало, так как я особо не контактировал с прежним составом класса. За годы учебы я привык быть скорее в стороне, чем в центре событий. В моём внутреннем мире было много другого, и школа редко становилась для меня чем-то более значимым, чем просто обязательным этапом. Не стремился к дружбе с кем-то из одноклассников и не привязывался к коллективу. Моё внимание было поглощено поиском своего пути, и всё, что происходило вокруг, казалось мне не таким важным. Когда нас объединили с другим классом, я не ощутил особого дискомфорта. Да, это был новый опыт, который воспринимался мной, как неизбежность, а не проблема. Так же продолжал оставаться самим собой, поглощённым своими мыслями и стремлениями, и взаимодействие с новым составом класса стало для меня просто ещё одним фоном, на котором я продолжал развиваться.
В классе нас рассадили без разбора, и я оказался на задней парте первого ряда рядом с некто Копыриным Константином. Он был новым лицом в моём окружении – высокий, с цепким взглядом и немного странной манерой общения. Мы не сразу начали общаться, но вскоре выяснилось, что у нас есть общие интересы. Он был довольно нетипичен для этого класса, и это давало ощущение, что между нами может возникнуть какой-то особенный контакт. Но в начале мы просто молча сидели рядом, каждый поглощённый своими мыслями, и только редкие взгляды и случайные реплики показывали, что мы с ним находимся в одной реальности. Начало было тихим и незаметным, но постепенно между нами образовалась некая связь, основанная на взаимном понимании и общих взглядах. Мы начали проводить вместе больше времени, общаться за пределами школы, обсуждать всё – от музыки до жизни в целом. Каждый из нас был немного странным, немного отличающимся от остальных, и это объединяло нас. Мы стали поддерживать друг друга в самых разных ситуациях, и каждый в этой маленькой компании был важен. Костя, несмотря на свою внешнюю замкнутость, оказался отличным другом и человеком, на которого можно было положиться. Мы были как отдельный мир внутри класса, мир, в котором царила свобода мысли и не было места для лишних условностей.
Он был далёк от музыки, но за любую движуху – всегда. Константин не разделял моих музыкальных увлечений, но он всегда был готов поддержать любое начинание. Его энергия и стремление к приключениям делали его незаменимым спутником. Он был тем человеком, с которым можно было сделать что угодно, будь то ночные посиделки, поиск нового места для встреч или просто организация чего-то необычного. В какой-то момент я понял, что, несмотря на наши различия в интересах, он был для меня важной частью моего мира. Мы прекрасно дополняли друг друга, и это сотрудничество, основанное на взаимном уважении, стало основой нашей дружбы. После школы мы часто ходили в библиотеку, где с жадностью выискивали современные журналы, такие как «Cool» и другие, которые приносили в себе что-то новое и живое. В этих журналах мы находили брошюры с текстами песен и нотами, которые были для нас настоящими сокровищами. Это был наш способ прикоснуться к тому, что происходило в музыкальном мире, понять, как современные исполнители строят свои композиции, и, возможно, найти вдохновение для собственного творчества. Мы листали эти страницы, запоминали текст и аккорды, а потом с энтузиазмом пытались воспроизвести их на стареньком пианино или с гитарой. В библиотеке мы могли провести часы, забывая о времени, увлечённо поглощая всё новое.
По знакомым и друзьям со школы мы искали видеокассеты с клипами звёзд той эпохи, и часто тусовались на квартирах, устраивая свои маленькие музыкальные посиделки. В этих видеокассетах были не только клипы популярных исполнителей, но и записи с живых концертов, которые становились для нас настоящими реликвиями. Мы собирались вчетвером, пятером, а иногда и всей бандой, чтобы вместе переживать моменты, когда музыка и видеоряд соединялись в одном потоке энергии. Включали телевизор, ставили кассету, и на экране начинали оживать звёзды, о которых мы могли только мечтать. Эти вечера запомнились смехом, разговорами, обсуждениями и, конечно, музыкой, которая стала центром нашего маленького мира. Время, проведённое на этих импровизированных тусовках, стало настоящей вехой в нашей жизни. Мы могли часами обсуждать все, что было важной частью восприятия того времени. Для нас каждое новое видео было открытием, ведь видеокассеты не были такими доступными, и мы ценили каждую запись, каждый клип, как драгоценный артефакт. Клипы, в которых была зашита не только музыка, но и особая атмосфера того времени, словно переносили нас в другие миры. Каждый из нас был частью этой уникальной музыкальной вселенной, и это объединяло нас ещё больше. Для меня лично, эти вечера стали чем-то важным – способом не просто развлекаться, но и находить своё место в этом музыкальном мире. Это было время, когда даже будучи подростками, мы чувствовали, что уже можем понять и почувствовать всё то, что казалось недосягаемым для большинства.
Мощная энергетика общения и взаимодействия не умещалась на квартирах и неизбежно вытекала на улицы. Мы были полны идей, эмоций, стремлений, и эти вечера не могли быть ограничены четырьмя стенами. После просмотра клипов и бесконечных разговоров о музыке, мы выходили на улицу, где продолжали этот бесконечный поток энергии, разговаривая, шутя, споря и иногда просто молча наслаждаясь компанией друг друга. Каждый новый выход на улицу становился маленьким приключением, местом для самовыражения, где музыка и наши переживания становились частью каждого шага. Мы слушали новые песни, создавали собственные ритмы и даже начали устраивать свои мини-«концерты» – гитара и голос на фоне ночных огней города, со звуками, которые казались нам такими настоящими, такими живыми. Никто не боялся быть собой, и мы не скрывали, что для нас эти моменты были важнее всего остального. Музыка, общение и улица – это стало нашими стихиями, в которых мы жили и развивались. И несмотря на то, что многие из нас не могли до конца осознать, что все это значит, для нас это было нечто большее, чем просто времяпрепровождение. Это был способ почувствовать себя частью чего-то гораздо большего, чем мы сами.
Интерес к учебе пропадал на глазах. Мы уже не могли сосредоточиться на школьных заданиях, когда вокруг был такой бурлящий мир, наполненный энергией, открытиями и бесконечными разговорами о музыке. Каждое новое открытие – будь то кассета с альбомом, новый клип или обсуждение песни – казалось более важным, чем контрольные и домашние задания. Мы начали искать выходы на улицу, обсуждать то, что было для нас действительно значимым, и учеба всё чаще оказывалась на последнем плане. Школьные стены стали казаться тесными, а учителя – далёкими. Когда звуки музыки могли вознести тебя в другое измерение, а вечерние встречи с друзьями наполняли жизнью и смыслом, даже самые важные предметы не казались такими неотложными. В классе я часто сидел, отвлечённый мыслями о том, что буду делать после уроков. Учёба стала скучной, в какой-то момент абсолютно лишённой значения, потому что мир за пределами школьных стен оказался намного ярче и интереснее. Успеваемость и оценки таяли на глазах. Мои мысли постоянно блуждали в сторону всего того, что было важнее учёбы. Задания, которые раньше не вызывали особых трудностей, теперь казались неважными. Я все реже обращал внимание на дневник, всё чаще не сдавал домашку или выполнял её спустя рукава. Преподаватели замечали перемены, но что могли они сделать? Мой внутренний мир был полностью поглощён другими интересами, и ничто не могло вернуть меня к привычному ритму учебы. В какой-то момент мне стало всё равно, что скажет учитель, потому что в моей голове были другие мысли и мечты. С каждым днём я всё больше погружался в этот новый мир, где цифры в дневнике уже не имели значения. Важным было то, что происходило в реальной жизни, так как учёба была для меня частью устаревших правил.
Внутри меня и Кости началась борьба. Чвствовал, как всё внутри протестует против того, что происходит в классе. Мы делали всё на показуху, без желания, лишь бы быстрее вырваться на улицу, где ощущение свободы было гораздо сильнее. Каждое задание казалось лишь обузой, преградой на пути к тому, что для нас было важнее. Мы сидели за партами, глядя в окна, с мыслями о том, как быстро закончится урок, и мы снова окажемся на улице, в этом живом, бурлящем мире, который намного больше тянул. Учеба перестала быть для меня смыслом. В голове всё чаще мелькали мысли о том, как бы уйти с этого места, как бы быстрее вырваться из этой рутинной жизни и оказаться в окружении людей, которые разделяют мои переживания. Всё казалось ненастоящим, словно я был лишним в этой системе, а настоящая жизнь была там, за пределами школы. Так происходило со всеми, потому что режим СССР полностью исчез к 97 году. Мы жили в мире перемен, в котором старые нормы и правила уже не работали. В школах больше не было того железного порядка, что существовал ранее. Наши учителя и родители не успевали адаптироваться к новым условиям, а мы, подростки, искали новые способы самовыражения и пути к свободе. Мы уже не верили в ценности, которые были важны для старшего поколения, и стали искать своё место в новой реальности. Этот переходный период был временем, когда всё стало зыбким. Привычные рамки и авторитеты рушились, а мы начали строить свой мир, свободный от тех ограничений, которые ещё недавно казались незыблемыми. Школа, учёба, оценки – всё это стало казаться ненастоящим, почти чуждым. Мы уже не воспринимали это как часть своей жизни. Наши интересы и приоритеты менялись, и многие из нас стали искать что-то большее, чем просто выполнение школьных обязанностей. Вместо того чтобы собираться большими компаниями, люди начали общаться более узкими группами. Прежняя хаотичность и бесконечные драки, которые были частью уличной жизни в 90-е, постепенно уступили место новым формам общения. Люди начали объединяться по схожим увлечениям: музыка, кино, спорт, или просто желание найти единомышленников. Все эти группы стали гораздо более закрытыми и целеустремлёнными. Каждый искал свою нишу, где мог бы быть собой, а не просто частью шумной толпы. Мы перестали ходить на дворовые тусовки без смысла, вместо этого стали искать людей, с которыми можно было бы обсудить что-то важное или просто поделиться своим миром. Прежняя непредсказуемость дворовых компаний исчезла, уступив место новым формулам общения, которые отражали изменившийся взгляд на жизнь и общество.