После похорон прошло около двадцати дней. Я был в каком-то полудрёме, в состоянии, которое сложно описать словами. Память об утрате всё ещё висела в воздухе, и я пытался жить, несмотря на эту тяжесть. В день Пасхи, когда многие люди собрались с близкими, я пошёл в университет сдавать вступительный тест по русскому языку. Это было как нечто обыденное и в то же время совершенно нелепое – как будто жизнь требовала от меня нормальности, которой не было. Чувствовал, как внутри всё переворачивается, но внешне старался оставаться сосредоточенным, как будто ничего не случилось. Тест прошёл, как и должно было быть, но внутри меня было странное ощущение – того, что мир продолжает двигаться, несмотря на всё, что происходит. Кажется, это был момент, когда я впервые осознал: жизнь не жалеет никого, и её ход невозможно остановить. В этот день я как бы сделал первый шаг к своему новому началу.
Исход и результаты были не важны. Я не отдавал отчёт своим действиям, как человек, который действует на автомате, не чувствуя веса своих шагов. В тот день, когда я отправился в университет сдавать вступительный тест, я не понимал, зачем я это делаю. Всё, что происходило вокруг, было словно в тумане – мир казался чуждым, а моя роль в нём – бессмысленной. Пытался сосредоточиться, но слова на бумаге сливались в бесконечные пятна, не оставляя никакого смысла. Казалось, что всё исчезло – не было ни волнения, ни стремления к результату. Вся моя энергия ушла в пустоту, оставив за собой только холод и тишину. В день Пасхи, когда люди искали утешение в молитвах и соборах, я оказался там, где не было ни праздника, ни надежды. Чувствовал, как этот день – день, который должен был быть наполнен светом, сливается с тенью моего внутреннего состояния. Не мог вернуться назад и не знал, куда идти вперёд. Вся боль, весь этот тяжёлый груз утраты, что казался мне нескончаемым, сделал каждый шаг бессмысленным. Я двигался, не понимая, что происходит, не ощущая ни радости, ни страха. Просто двигался. Механически.
Время пыхнуло, и вот в середине мая пришли результаты теста. Сдал. Это было как удар в голову – неожиданно, резко, как гром среди ясного неба. На секунду мир словно замер, и я остался стоять перед этой новостью, не зная, что с ней делать. Был в шоке. Внутри пусто, в голове ничего не укладывалось. Как я вообще мог это сдать? Ведь всё это время я просто был в каком-то состоянии, не осознавая происходящего вокруг, не придавая значения своим поступкам. Результат, который для большинства людей стал бы причиной хотя бы небольшого торжества, не вызвал у меня ничего. Он был не важен, как и сама попытка. Мои действия не имели никакого смысла, и это само подтверждение мне не давало ни удовлетворения, ни радости. Зачем это было нужно? Зачем я продолжал двигаться вперед, когда всё, что мне хотелось, – это остановиться и исчезнуть? Тот факт, что я сдал, стал для меня не просто сюрпризом. Это было как напоминание о том, что жизнь продолжается, что даже если ты не осознаёшь своей роли в этом мире, события всё равно происходят. И вот ты оказываешься в числе тех, кто прошёл дальше, но этот шаг не даёт тебе ничего – только ощущение, что ты не контролируешь свою жизнь. Это было как движение по течению, с которым я не мог бороться.
Школа шла к логическому завершению. Время было неумолимо, и его ход уже не казался таким растянутым. В мае начались выпускные экзамены, и вся атмосфера вокруг вдруг наполнилась нервозностью и суетой. Для многих это был момент торжества, переход в новую жизнь, время, когда открываются новые горизонты. Но для меня всё это было как лишняя формальность, как неизбежная часть пути, которую нужно пройти, не задавая лишних вопросов. Волнение, которое охватывало большинство, не касалось меня. Я недоумевал, как мои силы уходят в никуда, а голова была пустой, как и сердце. Экзамены стали просто очередной проверкой на выносливость. Мои мысли были где-то далеко – в том месте, где не было экзаменов, оценок и этой самой "новой жизни", которую так ждут все. Я двигался сквозь экзаменационные дни, не ощущая в себе ни стремления, ни надежды. Всё вокруг становилось частью единого механизма, который я не мог остановить. Не мог понять, почему так происходит. Почему все эти события – выпускные экзамены, прощания с одноклассниками, усталость от всех этих переживаний – стали для меня такими пустыми. Они не приносили ни удовлетворения, ни облегчения. Я как бы наблюдал за ними со стороны, но не мог найти в себе силы быть частью этого.
Выпускной стал очередным моментом, когда мир, казалось, существовал в параллельной реальности. Аттестат – символ завершения одного этапа и начала другого – оказался в моих руках как нечто пустое. Все эти поздравления, слова благодарности, тёплые прощания с учителями и одноклассниками – всё это воспринималось как нечто далёкое, не имеющее отношения к тому, что происходило внутри меня. Я стоял среди людей, но не ощущал связи с этим событием, как будто это был не мой день, не моя жизнь. Аттестат лежал в руках, но я не мог почувствовать гордости за него. Он был как формальность, не более. Знал, что для большинства этот документ был ключом к будущему, но для меня это был просто бумажный символ, не имеющий веса.
Вместо того чтобы наслаждаться последними днями в школе, я погрузился в подготовку к вступительным экзаменам в университет. Математика и физика – две науки, которые казались мне логичными и понятными, как ничто другое в этом хаотичном мире. Но даже они не могли вернуть мне чувство цели. Я готовился механически, как будто это тоже было частью той неизбежной рутины, которую нужно было пройти. Внутри я снова ощущал пустоту, и ни математика, ни физика не могли заполнить эту пустоту. Экзамены не стали для меня настоящим испытанием. Знал, что должен был пройти их, как ещё одну ступень на пути, который не приносил мне радости, но был необходим. Когда результаты пришли, и мне стало известно о поступлении, внутри не было ни волнения, ни гордости – только ощущение, что всё это не имеет значения. В этот момент я понял, что в жизни есть вещи, которые не поддаются логике. Никакие экзамены, успехи или признания не могут восполнить пустоту внутри. Это была ещё одна веха, которая не принесла мне ни облегчения, ни удовлетворения.
После всех этих целей, я понял, что мне нужно было покинуть Курган. Я поехал в СКО, в Петропавловск, к бабушке. Это был единственный способ хоть немного переварить события 2001 года, которые были такими тяжёлыми и неопределёнными. Всё происходившее в тот период было как буря, которая оставила меня потерянным и разорванным. Мне нужно было какое-то место, где я мог бы просто быть, где не нужно было бы ничего объяснять, где можно было бы замедлить своё дыхание и попытаться хоть как-то осмыслить то, что происходило вокруг. Петропавловск стал для меня временным убежищем. Бабушка, её дом, её тепло – всё это было как глоток воздуха в пустыне. В её доме я мог забыться и хотя бы на время закрыть глаза на всё, что меня преследовало. Это было как передышка, момент, когда можно было бы остановиться и подумать, почувствовать себя защищённым от внешнего мира. Но, несмотря на спокойствие, которое искал, мне не удавалось избавиться от ощущения, что всё внутри меня перевернулось. Время не могло вернуть меня в то состояние, в котором был раньше. Все эти события – потеря, испытания, изменения – оставили отпечаток, который не исчезал. В Петропавловске я старался найти ответы, но, как и прежде, вопросы оставались без ответа. Был в поиске смысла, но вместо этого просто жил, пытаясь пережить каждый день.
Три недели у бабушки, среди простых разговоров и тёплой атмосферы её дома, стали временем, когда я начал немного оправляться от тех тяжёлых переживаний. Гости приходили, вечерние беседы с бабушкой и её друзьями – всё это в какой-то степени помогло мне выровнять вектора, которые ещё недавно казались абсолютно неуправляемыми. Казалось бы, в этом мире, где всё так стремительно менялось, где каждый шаг был полон неопределённости, старые люди, их спокойствие и мудрость, олицетворяли что-то вечное, непоколебимое. Но главным моим учителем в этот период стал дедушка. Его тихие слова, простые, но глубокие, как будто были ключом к разгадке. Он редко говорил много, но, когда открывал рот, всё вокруг замолкало. Дедушка был человеком, который умел слушать и молчать в тот момент, когда это было важнее всего. Не пытался давать советы, не вмешивался в мои переживания. Просто был рядом, и его присутствие говорило больше, чем тысяча слов. Однажды вечером, когда мы сидели у камина, он сказал: "Все эти испытания – это не конец пути, а лишь момент, когда ты должен научиться быть с собой. Всё, что было, не уйдёт, но ты не обязан жить в прошлом." Эти слова ударили меня как молния. Я понял, что все мои внутренние переживания, вся боль и потеря – это не то, что должно определять мой путь. Я не был обязан жить в тени того, что случилось. В его словах была некая мудрость, которая, как светлый маяк, показала мне направление. Эти недели прошли как один миг, но они стали для меня переломным моментом. Я не мог сказать, что всё стало легко или просто, но вектор моих мыслей, моих ощущений постепенно выровнялся, но уже начал понимать, что есть вещи, которые невозможно изменить, но есть и те, которые возможно. И самое главное – начал видеть, как продолжать жить, не забывая, но не застревая в прошлом.
Я купил билеты на 30 августа. Это было решением, которое окончательно закрывало один этап моей жизни и открывало новый. Собирался ехать в город, где начиналась моя учеба, знакомиться с новыми людьми, которые будут присутствовать в моей группе, на моей специальности. Это было начало чего-то, что казалось возможностью, шансом, выходом. И, несмотря на всю боль, которая всё ещё оставалась со мной, я был в полной решимости переступить её и начать новый период своей жизни с 1 сентября 2001 года. Собираясь в дорогу, чувствовал странное смешение чувств: с одной стороны, это было волнительно и, возможно, даже освобождающе, но с другой – внутренний разлад не отпускал. Как можно было двигаться вперёд, когда прошлое было таким тяжёлым? Но я знал, что другого пути нет. Нужно было идти. Я не знал, что принесёт мне этот новый этап жизни, не знал, будут ли те люди, которых я встречу, способны стать частью меня, но я точно знал одно: я не мог оставаться в этом состоянии навсегда. Волнение перемешивалось с неким страхом перед будущим. Что меня ждёт в институте? Сможет ли это место стать тем, где я начну снова? Пытался настроиться на лучшее, но не знал, насколько удастся оставить прошлое позади, когда оно так глубоко врезалось в мою душу.
30 августа я сел в поезд, который увёз меня в новое начало. С каждым километром я всё больше ощущал, как этот мир вокруг меня становится чужим и одновременно новым, как будто я оказался на пороге чего-то важного. Я не мог предсказать, как изменится моя жизнь, но знал, что этот шаг был необходим. С 1 сентября 2001 года всё должно было измениться.