Впрочем, для того чтобы начать уж совсем сначала, нам придется сделать еще один шаг назад, в те времена, когда искусства еще не существовало, и разобрать механизм, благодаря которому этот важнейший социальный институт смог появиться на свет. И как ни странно, речь пойдет о таком, казалось бы, банальном свойстве человеческого мышления, как игра.
Многие животные обладают этим первичным образовательным механизмом. Львенок, таскаясь с какой-нибудь, явно несоразмерной его росту палкой, научается волочить в укромное место добычу, бегающие друг за другом волчата приобретают навыки охоты, а малыши обезьянки, играя, приобретают важные социальные навыки. Но у всех животных (кроме, разумеется, человекообразных обезьян) игра, так сказать, зашита в инстинкт. Они уже рождаются с запрограммированной необходимостью в игре приобретать конкретные жизненно важные навыки. Мы же, в отличие от всех прочих существ, начинаемся с чистого листа и должны всю оставшуюся жизнь, программировать себя сами. А для этого нам понадобилось нечто, что в конечном счете и сделало возможным наше теперешнее тотальное доминирование. У нас появился механизм фантазии. Мы единственные живые существа, способные представить себе что-то не существующее на самом деле, поверить в это как в реальность, затем каким-то образом взаимодействовать с этим существующим только в нашем воображении нечто и, самое главное, получить на базе этого виртуального взаимодействия, настоящий жизненный опыт. Благодаря этому замечательному свойству, мы получили возможность внутри своей головы проигрывать множество потенциально возможных вариантов развития событий, выбирать из них наиболее приемлемый и на основе этой мысленной реконструкции планировать свои действия.
Помимо этого, мы приобрели способность к творчеству. Ведь для того, чтобы создать нечто, чего до тебя в этом мире не существовало, будь то лук, колесо или даже всего лишь новый вид каменного рубила, для начала этот объект нужно представить в своей голове, затем проиграть несколько вариантов технологии его создания и только после этого приступить к производительной деятельности.
Мало того, когда человеческий интеллект развился до такой степени, что мы смогли осознать, во-первых, собственную смертность и, во-вторых, необходимость эту смертность как-то преодолеть, именно данный игровой когнитивный механизм и подсказал нам выход из этого страшного психологического тупика.
И вот наконец мы подбираемся к самой важной части той движущей силы, с помощью которой мы в конечном итоге и забрались на вершину всех пищевых цепочек. К той главной детали, которая, собственно, и приводит в действие весь этот эволюционный двигатель. И каким бы странным это ни казалось, отправной точкой такого важнейшего когнитивного механизма, как игра, безусловно, является акт веры. Естественно, это не та вера, о которой тысячелетиями нам твердят священники всех конфессий. Все религии и прочие социальные институты – это всего лишь следствия той первопричины, которой является наш базовый акт веры. Речь здесь идет о принципиальной способности человеческого существа с помощью акта веры придавать одним предметам, существам или понятиям свойства других предметов, существ или понятий.
Так, например, палка в зубах львенка – это просто палка, которую ему, повинуясь зову инстинкта, отчего-то очень нравиться таскать. Львенок не думает, что эта палка на самом-то деле и не палка вовсе, а окорок косули, которую он отгрыз от добычи и сейчас тащит в кусты, где сможет спокойно поесть, пока более сильные родственники не отобрали его обед. Человек же лишен какого-либо предустановленного программного обеспечения, и поэтому он с помощью акта веры должен как-то убедить себя в том, что сестренка – это совсем не сестренка, а сказочная принцесса, которую нужно защитить от соседского мальчишки, потому что этот пацан на самом-то деле злой и подлый колдун. Или та же палка… Если вы не сможете всерьез поверить в то, что это волшебный посох или лазерное ружье, никакой игры у вас, конечно, не получится.
Другой особенностью изрядного количества игр, в которые играют люди, является кажущееся отсутствие в этом процессе какой-либо утилитарности. Волчата, гоняясь друг за другом, тренируются быть взрослыми волками. Когда они вырастут им предстоит настигать добычу, вот они и репетируют этот процесс. При этом какой-нибудь средневековый крестьянский мальчик в основном играет в то, что он рыцарь на белом коне или волшебник, или даже король, а совсем не в то, что он безграмотный, бесправный и беззащитный пахарь, которому в 99,9 % случаев на роду написано прийти в этот мир и уйти из него под стоящей на краю хозяйского поля, убогой крестьянской телегой. А стало быть, главное качество, которое ему нужно было бы тренировать, – это изнурительная тяжелая физическая работа и чувство покорности своему господину. Не говоря уж о том, что сегодняшние дети не играют в таксистов, менеджеров и барист. В своих играх они все те же рыцари, колдуны и короли MMORPG миров.
Между тем именно эта наша свобода от каких-либо «заводских предустановок» и неудержимое стремление стать чем-то большим, чем нам изначально предначертано быть, и сделала нас истинными королями животного мира.