Я смотрела на Вику стеклянными глазами. А она тихо улыбалась уголком рта. Шире, скорее всего, просто не могла. На трещине около губы была запекшаяся кровь.
– Не было никакой таблетки. – пожала я плечами в блестящем дорогущем соболе. – Подруга тебе с три короба напиздела, чтобы душа твоя не болела от расстройства. Ведь у меня с Тутанковым любовь!
– Можешь обманывать меня, Линдеман. Но себя не обманешь. От себя не убежишь. Ты – проститутка Тутанкова. Он даже за тебя решает, быть твоему ребенку или нет. Он тебе аборт организовал. И не спросил. А знаешь, почему? Потому что он – твой хозяин. Твой господин. Он тобой еще не насытился. А трахать беременную так, как любит он, не получится. Он же с тобой все эти штучки проделывает? С ремнем?…Это цветочки еще. Потом он еще и друзей подключит…
– Дура! Он меня ревнует к каждому столбу. Какие друзья?!
– Это пока, Любочка. А потом сама увидишь. Не ты первая. Не ты последняя. И с абортом тоже. Ладно, котик, будь здорова. Я пошла. – Тори махнула рукой и повернула в противоположную от меня сторону.
К горлу подкатывала тошнота. От ситуации. Хотелось блевануть прямо на этот дорогущий соболь. Неужели! Неужели он сделал мне аборт?! Как он мог. КАК?!
Плакать было нельзя.
Тут все эти люди.
Я собрала волю в кулак и вернулась в помещение. Музыка играла громче. Я прислонилась к стене. Видела, как Тутанков сидел, развалившись. Нога на ногу. Распластал руки по спинке дивана. Покачивал носом дорогущего ботинка. Разговаривал с каким-то лысым мужиком. Смеялся. Увидел меня, махнул рукой, приглашая к себе. Но я не пойду.
НЕ ПОЙДУ!
Я не двигалась с места.
Смотрела на него с вызовом.
Взгляд его стал острым, словно стрела. Когда он почувствовал мое неповиновение.
Я понимала, что сейчас взбешу его окончательно.
Я отвернулась. Демонстративно.
А если вызвать такси и уехать? Совсем.
Куда?
Да хоть куда!
Я не хочу видеть его. Слышать.
Чувствовать!
Не хочу!
А если из-под земли достанет?
Скажу, что всё знаю!
Брошу ему в лицо про аборт.
Я тяжело вздохнула. Слезы покатились градом и сами собой. Я отвернулась от присутствующих к стене. Достала из кармана шубы телефон. Сжала его в руке. А если он прослушивает мои звонки?
Страх обволакивал меня. Словно вакуумом.
Я оглянулась.
На диване уже никого и не было.
Тутанков куда-то испарился.
Я прошмыгнула к выходу, аккуратно прикрыла за собой дверь и завернула в подворотню. По таявшему снегу побежала в сторону какого-то дома. Увидела скорую помощь. Постучала.
Водитель нехотя опустил стекло.
– Что? – недовольно спросил он.
– Здравствуйте!
Он оценивающе посмотрел сначала на мою шубу, потом на меня.
– Вы можете захватить меня на следующий адрес? – протараторила я
– Зачем?
– Пожалуйста. Мне нельзя встречаться с одним человеком. Он сейчас начнёт искать меня. – я чуть не плакала.
– Это вам не такси. – строго ответил он.
– Ну, пожалуйста!
Мужик тяжело вздохнул и хлопнул рукой по баранке:
– Садись!
Я готова была его расцеловать.
И залезла в карету. Устроилась на кресле.
– Как зовут? – спросил он все тем же недовольным тоном.
Я подумала немного и ответила:
– Эмилия.
Он хмыкнул.
А мне просто не хотелось говорить свое настоящее имя.
– Кто это? – удивленно вскинул брови молодой фельдшер, открывая дверь машины через пару секунд.
– Здравствуйте. Не обращайте на меня внимания. Я с вами до следующей остановки доеду. – улыбнулась я и включила максимальное обаяние, чтобы они не высадили меня посреди улицы.
– Да как уж тут не обращать-то. Внимание. Вы в шубе по цене новенькой машины! – усмехнулся паренек, устраивая свой чемоданчик рядом с моими страшно дорогими сапогами на каблуках.
– Вы разбираетесь в шубах? – я поводила ладонью вверх-вниз по своему соболю.
И искренне удивилась своей смелости.
– Была пациентка. В похожей шубе. Хвасталась.
У меня завибрировал телефон.
Тутанков.
Я резко изменилась в лице. Рука задрожала.
Я не брала трубку.
Ещё звонок.
Он был настойчив.
Ещё раз.
Я отвернулась в окно.
Смс.
– Возьми трубку!
Мне стало страшно. Если найдет – убьет. Промелькнуло в голове. Будет хуже, чем с Викой. Люба, ты попала…
– Возьми! трубку! БЛЯДЬ!!! – упало следующее сообщение.
– Что? – спросил фельдшер, кивая на телефон.
– Ничего. – пробубнила я.
– Твое "ничего"сейчас силой мысли взорвёт экран. – улыбнулся он, открывая полупустую бутылку мандариновой газировки.
– Можно я покатаюсь с вами еще? – выпалила я, севшим от волнения голосом.
Мои глаза умоляли об этом.
– Ты просто не знаешь, куда идти? – спросил парень.
Я виновато покачала головой.
– Первым делом, выключи телефон. Чтобы он тебя не отследил. – вдруг произнес он с сочувствием.
– А вторым делом?
– Вторым делом…Тут неподалеку моя знакомая сдает квартиру. За серьги пристроит тебя. Любит побрякушки.
– Это не побрякушки. Это бриллианты. 0,6 карат.
– Ну тем более.
– Твоя подруга может дать мне нал?
– Сколько?
– Эти серьги стоят в районе единицы…– тихо произнесла я.
– Моя подруга администратор в отеле с зарплатой сорок тысяч в месяц. Как ты думаешь?
– Тогда расплачусь сумочкой.
– Что за сумочка? – поинтересовался он.
– Не очень дорогая. Примерно на зарплату вашей знакомой и потянет.
– Договоритесь сами.
– Как тебя зовут? – грустно спросила я.
– Алексей.
– Спасибо, Алексей.
– А тебя?
– Лю…Эмилия…– спохватилась я.
– Короче, Мила?
– Можно и так. – пожала плечами я.
– Василий Андреич, на Минскую нашу гостью закинь?
– Адрес точный.
– Минская, 9.
Мы подъехали к дому из красного кирпича.
Я была в ужасе. Я шла куда-то, к кому-то с малознакомым фельдшером скорой помощи…
В бриллиантах за миллион.
В шубе за два.
В часах за четыре.
Но в гостиницу ведь нельзя. Там спросят паспорт.
Я поднималась по лестнице мимо синих обшарпанных подъездных стен.
Пахло мусоропроводом.
Я так отвыкла от всего этого…
Мы подошли к двери из темно-бордового потрескавшегося дермантина. Сквозь небольшие дыры торчал параллон. Алексей нажал на звонок. Он противно заверещал.
– Иду! – послышалось за дверью.
А затем кто-то будто открывал тысячи замков. Долго и громко.
Передо мной возникла рыжая женщина с кудрями, в халате и с кухонным полотенцем на плече.
– Это кто, Леш?
– Привет, Наташ. Ты комнату сдаёшь. А ей как раз вот надо. Всё. Я побежал. Вызов.
Его быстрые спускающиеся шаги зашипели эхом. Женщина посмотрела на меня с недоверием.
– Здравствуйте. – ответила я.
– Ну, заходи. – указала она мне полотенцем дорогу вглубь тёмного коридора.
Я присела на обувницу и стащила дорогие сапоги.
Икры дрожали от страха.
В горле пересохло.
Хотелось кашлять.
Я прошла в комнату.
Старый диван.
Шведская стенка.
Вазы какие-то безвкусные.
С искусственными цветами.
Старый телефон с проводом.
Может быть, позвонить маме?
А если Тутанков к ней придет меня искать? Устроит переполох. А если обидит? А вдруг он уже там? А я позвоню. Я заламывала себе пальцы, не понимая, что делать.
– Как тебя зовут? – Наташа чуть повысила голос.
– Люба. – ответила я, забыв про Эмилию.
– Деньги вперёд.
– У меня нет наличных. Только сумочка вот. Это лимитированная коллекция.
– На кой?! Куда мне с этой сумочкой ходить? Туда даже кошелёк не влезет. И ключи. – она воткнула руки в бока.
– У меня с собой нет денег.
– Нет денег – иди тогда и на улице живи. Или туда, откуда пришла!
Я тяжело вздохнула.
– Серьги подойдут?
– Покажи.
Я сняла бриллианты и протянула ей.
– Ничего себе. Это настоящие? – уставшие глаза Наташи засняли словно у девочки от восторга.
– Да…– безразлично ответила я.
Хозяйка квартиры пошла куда-то в темноту коридора. А я за ней. Мы зашли на крохотную кухню. Скрипели деревянные половицы. Она открыла холодильник. Достала оттуда бутылку водки и брызнула на серьги.
– Для гигиены. – пояснила женщина…– А то мало ли.
Она бросила на меня брезгливый взгляд. И механическим движением просунула застёжку в мочку уха. Любовалась своим отражением в дверце духового шкафа. Нащупывала то и дело камень пухлыми пальцами. И повторяла:
– Кра-со-та! Ну какая красота.
– Так можно мне остаться за серьги? – неуверенно спросила я.
– Можно! – утвердительно и удовлетворенно кивнула Наташа. – Будешь пирожки с капустой?
Я согласилась.
– Иди пока обустройся. Диван твой. В нижнем шкафчике у окна чистое постельное белье.
– Вы можете мне дать хоть какие-то наличные в обмен на серьги? У меня ни копейки. А они очень дорогие.
Наташа задумалась. Смотрела на бегущую стрелку часов.
– Ладно. Пять тысяч. – наконец произнесла она.
– Всего-то?!
– Я тебя не держу. Можешь пойти и сдать свои брюли в ломбард. Никто не будет разбираться с камнями. Посчитают по весу. И дадут тебе 40 тысяч. Попробуй сними квартиру за эти деньги. А я полюбуюсь! – ехидным тоном заключила она.
– Можно я позвоню? С того телефона в комнате?
– Звони…
Я пошла по скрипящим половицам обратно. Цепляясь колготками за куски облезшей краски.
Подняла трубку.
Крепко прижала динамик к уху. И тыкала в знакомые кнопки нашего домашнего номера. Мама любила подолгу болтать с подругами по телефону, поэтому мы его не отключали.
Пошли долгие гудки.
Руки вспотели.
Что-то потрескивало на линии. Словно головешки в костре.
– Алло. – буднично ответила мама.
Голос её был ровным и спокойным как всегда.
Я испугалась. И молчала.
– Аллооо? – повторила она с вызовом.
Я не смогла ничего сказать и бросила трубку. Меня передернуло. Я вся дрожала. Даже в соболе.
– Люб, пошли. Чайник вскипел. – послышалось с кухни.
Я сняла шубу. Бросила её на диван и поплелась на кухню. На столе стояло на удивление изысканное блюдо с пирожками. Они были румяные и блестели. Наташа в засаленном халате, с полотенцем на плече и в моих бриллиантах суетливо доставала чашки из буфета.
– Слушай, а чья ты любовница? – вдруг серьезно спросила она, поправляя локон.
– Почему вы решили, что я чья-то любовница?
– Девки в 20 лет в таких шубах просто так не ходят. Бьет? – она кивнула сочувственно.
– Нет…– тихо ответила я.
– Пьет?
– Нет. Не пьёт.
– А что тогда?
– Это личное.
– Ааааа. Извращенец, значит.
Я не стала ничего отвечать. Молча жевала пирожок. Он был неплохой. Хоть я и не любила с капустой.
– Странная ты. – заключила Наташа.
– Нормальная.
– Бледная вся. Может, водочки?
– Я не пью.
– А я вот выпью. За знакомство.
Она резво подскочила с табуретки и вновь распахнула холодильник, доставая прозрачный пузырь. Тут же рядом возникла рюмка. Женщина неаккуратно плеснула в нее водку, пролив немного на столешницу.
– Ну, за удачную встречу! – улыбнулась мне Наташа и опрокинула в рот 50 грамм.
Занюхала пирожком.
– Спасибо. Вкусные пирожки. Я пойду. Полежу. – я аккуратно встала. Задвинула жесткий деревянный табурет под стол.
И пошла в комнату.
Достала свежую простынь. Она пахла дешёвым стиральным порошком. Небрежно расстелила её на диване и легла, обняв свою шубу. От которой, напротив, приятно пахло духами.
Устала.
Сил не было.
Я была вывернута наружу.
Истощена до последней капли.
Выжата до предела
Словно в центрифуге.
И засыпала.
Разбудил меня настойчивый звонок в дверь
Недовольная возня Наташи в коридоре. Какие-то голоса.
И через минуту.
В моей комнате.
Возник Тутанков.