Я совсем перестала общаться с родителями. Ум подсказывал мне, что подобающим поведением было бы наведаться домой. Но сердцем я не хотела этого делать. Я понимала, что получу лишь презрение. И боялась этого больше всего на свете.
Да!
Мне было очень страшно.
Каково? Осознавать, что у тебя больше нет семьи?
Нет родного дома?
Что ты моментально повзрослел?
Больно.
Пусто.
В замешательстве.
Но ощущаешь это не сразу. Особенно, когда в остальном ты получил всё, что когда-то так сильно желал.
В доме Тутанкова я прижилась. Гувернантка часто говорила мне, что я будто тут всегда и была.
И мне тоже так казалось.
По вечерам было уютно смотреть сериалы с Ириной Александровной, пока Илья работал. Или просто сидеть на полу в своей комнате и смотреть в мансардное окно.
Я очень много фантазировала. Например, о том, как мои подруги повыкатывают глаза от вида оригинальной сумочки Луи Виттон. Или как брат Антоха поперхнется, узнав, ЧЬЯ я теперь девушка. Эти сценки, подогреваемые моим бурным воображением, сильно будоражили кровь. Я будто снималась в кино.
Близился новый год. А с ним и сессия.
Дмитрий стал моим постоянным водителем. Ну и, вероятно, глазами и ушами моего любовника. Он отвозил меня в университет. И забирал домой. Я просила его припарковать машину где-нибудь не совсем у входа, чтобы не объяснять лишнего девчонкам. Мне было странно рассказывать им о том, что я – любовница ТАКОГО человека.
Я даже не предполагала, какими словами это можно было бы обозначить. Они просто не подбирались! Чувство неловкости напрочь перекрывало желание хвастовства. И я практически свела на нет общение с подругами.
В очередной пятничный вечер Тутанков уехал играть в бильярд с партнерами. И я осталась дома одна. Писала конспект в свете настольной лампы. Пока меня не отвлек звонок.
Я вздрогнула.
Саня.
– Алло! – приветливо ответила я.
– Линдеман! Куда ты провалилась?! – голос его был непривычно эмоциональным.
– И тебе привет! – пропела я.
– Ты уже почти три недели не в сети. А я пишу тебе, между прочим!
– Да. Аська же на компьютере осталась. – вздохнула я.
– У тебя сломался компьютер?
– Ну…в общем, нет....Я просто…
– Не тяни кота за яйца, Линдеман! Что случилось?
– Я просто теперь живу с Тутанковым.
– С КЕМ ты живешь? – он уточнил это громко, но будто осторожно.
– С Ту-тан-ко-вым. Мы любовники.
– Доигралась все-таки… – с сочувствием произнес он.
– Наверное..
– Люб! Правда! Я не знаю, радоваться мне за тебя или нет…
– Все так плохо? – хмыкнула я.
– Как в песне, помнишь?…"Мама, я полюбила бандита".
Эти байки про бандитов мне порядком надоели. И уже даже раздражали.
– Понятно. Ладно, Сань. Я была рада тебя услышать, но у меня дела.
– Будь осторожна, Любаш. Если что, звони.
И он положил трубку.
От этого разговора мне стало тревожно. И я будто лишний раз убедилась в том, что не должна никому рассказывать о своей связи с Тутанковым.
На следующий день Илья приехал домой позже обычного и позвал меня в гостиную. Я села к нему на колени и прижалась к плечу.
– Как дела? – спросил он.
– Хорошо.
– Как чувствуешь себя на этих противозачаточных? Наш доктор сегодня заезжал в салон. Говорили о тебе.
– Нормально…– кивнула я и смутилась. От мысли, что меня обсуждали.
– Я оплатил твой кредит и проценты. Те 200 тысяч можешь оставить себе…– вдруг сказал Тутанков.
Я встрепеннулась.
– Спасибо…я и забыла совсем. Представляю, сколько набежало за эти дни. Прости. – я чувствовала себя виноватой.
– Ерунда…
Я нежно захватила ртом его верхнюю губу.
– У меня есть ещё новость. – серьезно произнес он.
– Какая?
– Завтра в салоне предновогодняя вечеринка. И презентация новой тачки заодно. Мы идём вместе.
Я сглотнула. Мне не хотелось. Туда идти.
– Зачем я? Ты там хозяин…
– Ты – моя женщина. И я хочу, чтобы ты пошла. – резко оборвал меня он. – На камине карта. Там деньги. Купи себе вечернее платье и туфли. Мы должны быть в автосалоне завтра в 19:00. И попроси Иру подготовить чёрный фрак. Она знает, какой.
– Как скажешь…
– Вот и молодец.
Он улыбнулся мне. Пересадил с колен на диван и пошёл в свой кабинет. Когда он находился там, его нельзя было беспокоить.
Мысль о завтрашней неминуемой встрече с Аверьяновичем, Олей и остальными, была как мозоль. Но ослушаться Татункова я не решалась. Вся моя дерзость испарилась или растаяла. Потому что..
Я.
Боялась.
Его потерять.
И следующим вечером в длинном вечернем платье и на каблуках я покорно поправляла причёску перед зеркалом в гостиной.
Он спустился готовый со второго этажа, поправляя манжеты и влюблённо посмотрел на меня.
– Ты ангел, Люба!
Мне стало очень тепло…
Всю дорогу до салона мы ехали молча. И я вжималась в кожаное сиденье его машины.
Что говорить всем?
Всем им?!
Ведь не уйти от вопросов…
Водитель подвез нас прямо ко входу. Парковка была битком. Сквозь окна виднелись красиво одетые люди. Тутанков сам открыл мне дверь авто. И протянул руку. Я вцепилась в неё своими тонкими пальцами. Помощник и охранник, как всегда, сопровождали нас сзади. Мы вошли.
И окружающие уставились на нас. Будто замерли. Расступились.
Мои ноги моментально задеревенели. А в ушах появился шум.
Но я шла. За Тутанковым.
Он начал здороваться с какими-то мужчинами. А я просто стояла рядом. И заливалась краской. Потому что меня заметила… Оля. И наигранно разинула рот, пока Тутанков не видел этого. Я стыдливо отвела глаза. Но, конечно, это не помогло.
Через секунду она подошла ко мне. Взяла за плечо.
– Здравствуйте, Любовь! – серьезно начала Оля.
Тутанков еле заметно улыбнулся. И шепнул, наклонившись.
– Потусуйся с бывшими коллегами, пока я занят.
Он аккуратно подтолкнул меня в сторону Оли. А она ловко подхватила под руку и потащила в свой кабинет. Затолкула меня туда и захлопнула дверь.
– Ебтвоюмать, Линдеман!!! Я сошла с ума?! Сплю?! Или это правда? Ущипни! – Оля расширила глаза и эмоционально жестикулировала. – А, может, ты уже и не Линдеман? А госпожа Тутанкова?!
– Успокойся. Я по-прежнему Люба Линдеман…– пожала плечами я.
Градус спал. Всё случилось. И можно было говорить открыто.
– Охуеть! Вот эээээто ты его зацепииииила! Вот вам и девочка-припевочка! – Оля сложила руки на груди и покачала головой.
– Тук-тук. – в кабинет поскользнул Роман Юрьевич, плюхнулся в свое любимое кресло. Из кармана его пиджака торчала тонкая стеклянная колба с фиолетовым цветком. Он поглаживал пальцем подбородок и с интересом изучал меня с ног до головы.
– Ну, Любаня…Высокого полёта ты птичка! – наконец, вымолвил он.
– Ты же уволилась. Как он тебя нашел? Рассказывай! – Оля доставала из шкафа коньяк и рюмки.
И мне бы действительно пришлось говорить. Но из моей сумочки раздался звонок телефона.
ОН.
– Зайди ко мне. – услышала я.
– Хорошо. – я украдкой положила трубку.
– Что? Зовет? – Оля почему-то грустно посмотрела на меня.
Я чуть заметно качнула головой.
– Труба зовет! – хлопнул по подлокотнику кресла Роман Юрьевич.
Я встала. На выходе обернулась и молча улыбнулась ему и Оле.
И, громко цокая по плитке безумно дорогими туфлями, пошла на второй этаж.
Чувствовала, как мне в спину смотрят Аверьянович и Виктор Сергеевич. Они были в зале. И ещё с десяток сотрудников. И меня будто припекало от этих взглядов…
Когда я свернула с лестницы в коридор, тело обмякло, как после сильнейшего перенапряжения. Словно разжали тиски. Я подумала о том, что раньше все было наоборот. Что я испытывала подобное после взглядов Тутанкова. А теперь он был самым родным. Если – не единственно родным – человеком на этой земле.
Я зашла в кабинет. Он сидел за столом, закинув ногу на ногу. И подпирая лицо рукой.
– Сядь на стол…– спокойно сказал он.
Я поняла…
Чего он хочет.
Считала тут же! И, опираясь ладонями, ловко устроилась на столешнице.
Он встал с кресла. Намотал на руку мой длинный хвост. И резко дёрнул на себя. Я громко ахнула.
Он подтащил меня за волосы к краю стола, у которого стоял.
И опустил на холодное стекло.
Я не видела. Но слышала. Как он расстегивает ремень.
Как лязгает пряжка.
Потом звук ширинки.
И он снова тащил меня за волосы ещё ближе к краю. Так, что голова начала свисать со стола.
Он расставил ноги шире.
Оперся руками на стекло.
И воткнул в мой рот.
Горячий.
Гладкий.
Член.
Который выделял смазку прямо мне в рот.
Тутанков начал медленно покачивать бедрами, проталкивая глубже в глотку. Тупой край столешницы больно врезался в шею. Но Илья не останавливался.
Глубже.
Глубже.
Ещё.
Глубже.
Я чуть не закашлялась.
Он начал быстрее. Дышал очень. Глубоко. И порывисто. Никогда раньше он не трахал меня в рот. У меня начали слезиться глаза. Было больно. Горлу. От его большого размера. И шее. От края стола. Связки будто растягивались. Надрывались. А он не останавливался. Ещё сильнее налегал на меня. Дышал ещё громче.
И разогнавшись по полной…
Вдруг остановился.
Кончал!
Рывками.
Я впервые попробовала сперму. И вкус её мне не понравился!
Он удовлетворенно вынул. А я замерла. Застыла с полным ртом. Он чуть нагнулся ко мне и шёпотом сказал…
– Глотай!
Мне не хотелось.
Но я сделала это.
И облизнула губы.
А он застегивал штаны.
– Моя сперма всегда должна быть в тебе. Поняла? – он провел пальцем по моей щеке. А потом по губам. Очень нежно.
Потом обошёл меня с другой стороны и дернул меня за ноги на противоположный край стола. Я поскользила телом по холодному, еще не нагретому стеклу. Он залез рукой под платье. И своенравно стянул с меня белье. Бросил в сторону. И провел там указательным пальцем.
– Вся мокрая. Я знал, что тебе понравится. Теперь твоя очередь.
Я вся покрылась мурашками. Даже внутри.
Все клокотало.
Я повернула голову и покорно посмотрела на него.
А он отошёл от стола и сел на кресло.
– Я хочу, чтобы ты себя ласкала. Хочу на это смотреть.
Сердце провалилась в желудок от его слов. Низ живота начало тянуть от предвкушения.
Я замерла.
И не двигалась.
Тогда он встал. Подошёл, взял мою руку и положил туда.
Я почувствовала горячую и мокрую себя.
Закрыла глаза.
Слышала, что он вернулся обратно в кресло. Оно чуть скрипнуло. И в тишине словно покачивалось туда сюда его возбужденное дыхание.
Я расставила ноги шире.
Представляла, как он видит это все.
Начала аккуратно водить пальцем по клитору.
Мне было неловко перед ним.
Это делать.
А в следующую секунду.
Я уже сходила с ума, представляя, как он возбужден.
И это будоражило меня – дразнить его ещё сильнее.
Я выгибалась на столе. Откровенно вводила в себя пальчик. Потом облизывала его. И продолжала…
Не понимала. Откуда во мне эти сценарии.
Захотелось трогать себе грудь. Я оголила ее, спустив лиф платья. Соски торчали. Были каменными. Я крутила их пальцами свободной руки. И уже стонала вслух. Просто заходилась.
– Я не могу на это просто смотреть. – он нервно встал.
На ходу снова расстегивал ремень. Схватил меня за бедра и уверенным рывком притянул к себе. Я почувствовала у входа член. Головку. Намочила её. Он протолкнулся. Очень резко.
И я поняла.
Что сокращаюсь.
Обхватываю его.
Потому что…
Кончаю.
Очень сладкий оргазм!
Он держит меня крепко, чтобы не соскочила.
И продолжает.
Все внутри будто ватное. Но он не останавливался.
А потом притянул меня изо всех сил.
С громким вздохом.
Я уже знала этот звук.
Значит. Ему очень хорошо.
Он снова кончил внутрь.
Вынул. Все из меня потекло на стол.
Мы оба старались отдышаться.
– Надевай трусы. Поехали. – кивнул он. С очень довольным лицом.
– Стол нужно вытереть…– пролепетала я.
– Разберутся без нас.
– Илья…
– Что?
– Но ведь все поймут, что у нас тут было!
– А так, думаешь, не понимают?
Он подошёл вплотную. Обнял. Все моё тело.
– Как ты сейчас сделала мне хорошо. Я мечтал именно так. На этом столе. С самого начала. Когда ты смотрела на меня испуганными невинными глазами…– помнишь?.
Он уткнулся носом в мои волосы.
Я замотала головой.
– Чего хочешь? Какой подарок? – вдруг спросил он.
– За что?
– За твой пухлый невинный рот. Блядь, я опять возбуждаюсь. – он прижал меня к паху.
А мне очень хотелось часы. С ремешком из крокодиловой кожи. И бриллиантовыми индексами. Я видела такие у одной девушки в ресторане. Где мы любили обедать с Тутанковым по выходным. Но я не знала, достойно ли то, что я сейчас сделала, такого подарка?
Я замешкалась.
И ответила:
– Я ничего не хочу.
А внутри было так гадко.
Ведь.
Я хочу!
– Ладно. Идем. – махнул он мне рукой.
И щёлкнул по выключателю.
Первым пошёл по коридору. Открыл дверь в кабинет с безопасниками и крикнул:
– Поехали.
Водитель и охранник пошли за нами. Один из них как всегда нес его пальто.
Свет в автосалоне был приглушен. Какие-то артисты играли на скрипках. Мы появились на лестнице. Мне в глаза светили софиты. Тутанков остановился на секунду. Будто осматривал свои владения.
А потом начал быстро спускаться.
Я осторожно шагала за ним на каблуках, придерживаясь за перила.
Аверьянович и Оля смотрели открыто. Их взгляд был каким-то горьким. Я едва заметно кивнула головой в знак прощания.
Охранник помог мне накинуть пальто.
Тутанков вышел на улицу первым, прям так, в костюме.
Был вечер и шёл снег. Крупными кружащимися хлопьями.
Мы сели в машину. На заднее. Он даже не доставал телефон. И в салоне было темно. Только чуть оранжевого света лилось от пролетающих мимо фонарей.
– Почему ты грустная? – Тутанков взял мою руку в свою.
– Просто…Они все…подумали про меня..– неуверенно начала я.
– Ты боишься осуждения?
– Не знаю.
– Люба, то что думают о тебе, совершенно не важно. Главное ведь то, как ощущаешь себя ты.
А я не знала, как я себя ощущаю.
С одной стороны, я жила той жизнью, о которой мечтала.
А с другой…С другой, я ощущала, будто это не навсегда. И что когда-то сказка непременно закончится. И плана на случай конца у меня не было. Я будто висела где-то очень высоко. Но на тонкой-тонкой нитке…Которая могла истончиться и порваться. В любой момент.
Ещё я мысленно ругала себя за то, что отказалась от подарка. Побоялась озвучить свое желание. Эти чертовы часы с перламутровым циферблатом и бриллиантами стояли у меня перед глазами!
– Заедем в ЦУМ? – будто прочитал мои мысли Тутанков.
Как будто дал второй шанс.
– Да…– неуверенно ответила я и, отвернувшись в окно, улыбнулась.
Водитель затормозил у празднично подсвеченного фасада ЦУМа. Мы вошли.
– Придумала, что хочешь?
– Да! – оживленно ответила я и замялась. – Но…Но я не знаю цену…
Он еле заметно улыбнулся.
– Говори.
– Мне очень понравились одни часы. Они с бриллиантами. И, вероятно, очень дорогие.
– Мульта три. – пожал плечами Тутанков. – Пойдем.
Часы сняли на витрине.
Сапфировое стекло. Безель с бриллиантами. Ремешок из крокодиловой кожи.
У меня похолодело в груди.
От этого великолепия.
Я подошла к ним практически вплотную.
И уставилась.
Тутанков словил мой взгляд и расплылся в улыбке.
– Губа у тебя не дура, милая!
А потом повернулся к продавщице и позвал жестом.
– Дайте померить эти!
Они стоили четыре с половиной миллиона!
Продавщица засуетилась, открывая витрину. Пригласила нас присесть. За стол с красивой яркой лампой и двумя пузырящимися бокалами.
– Это для вас! Новогодний комплимент. – улыбнулась она.
И длинными пальцами в изящных перчатках положила передо мной на бархатный коврик часы. Тутанков взял их. И застегнул на моем запястье.
– Нравится?
– Я в восторге!… – прошептала я.
– Ну же, улыбнись! За удачный вечер? – Илья поднял пузырившийся фужер.
Я прикоснулась к его бокалу своим. Стекло приятно бренькнуло. Шампанское оказалось великолепным.
– Часы берем. Андрей, оплати. – крикнул он своему помощнику, который ждал нас у дверей бутика.
Тот молча кивнул глазами.
Мы приехали домой. И разбрелись по своим комнатам. Я лежала в спальне. Сквозь мансардное окно было видно луну и падающий снег.
Я крутила на руке часы, стоимостью в несколько миллионов рублей. Бриллиантов в них было больше, чем мне лет…
И думала о том, продалась ли я сегодня.
Или все же нет?…