Кесо проснулся от глухого стука, открыл глаза и поморщился. Та половина кровати, на которой он лежал, напиталась водой с его одежды. Дождь все еще шел не сбавляя темпа. Масляная лампадка подсвечивала быстрое движение ручейков по ту сторону стекла.
Дверь на половину отворилась, Лоллий просунул свою большую голову и сказал:
– Ванны готовы! Прошу за мной!
Кесо сел на кровать и почувствовал во всем теле одеревенение. Спина и ноги ныли. Голова гудела. Неспеша поднялся, помогая руками. Подошел к двери и распахнул. Через плечо Лоллия Кесо увидел Гаррета, который стоял с опущенной головой, облокотившись на стену.
– Ванны тут, недалеко. Я провожу, гости! – нараспев произнес Лоллий.
В безумных глазах с расширенными зрачками играл огонь от факела. Бледное лицо, дрожащие губы, надрыв в голосе говорили только об одном – привратник знает тайну, которая тяготит и мучает его.
Лоллий повернулся и повел путников к той самой страшной лестнице, с которой Кесо чуть не упал в бездну.
Факел осветил стену и перила. За широкими плечами привратника Гаррет и Кесо плохо видели, что там внизу. Темнота кушала свет, не давая увидеть нижние ступени.
– Будешь считать ступени, Кесо? А то в прошлый раз ты сбился… – прошептал Гаррет, толкнув друга в плечом.
– У меня ноги мерзнут. И руки. Я весь продрог, – тихо сказал Кесо. Он дрожал, по спине бегали мурашки.
Лоллий уже провалился на десяток ступеней вниз. Свет от факела до Гаррета и Кесо почти не доходил. Они все еще стояли рядом друг с другом на краю лестницы, их плечи почти касались, но глаз друг друга воины не видели.
Кесо поднял голову, пытаясь разглядеть небо, но в той части стены, где должны были быть окна, зияла чернота. Словно шторы загородили окна. В окна подглядывала сама ночь с непролазными тучами и стеной густого дождя.
Гаррет толкнул Кесо. Надо было идти за Лоллием, который все ниже и ниже погружался с факелом вниз.
Вдруг Лоллий обернулся и тихонько запел, растягивая гласные:
– Гости родные, гости дорогие,
Сядьте за стол, ваша чаша полна,
Оставьте за порогом помыслы дурные,
Мы просидим с вами до утра…
Гаррет и Кесо с осторожностью пошли.
– Раз ступенька, два ступенька… – начал считать Кесо.
– Три ступенька, – засмеялся безумным смехом Лоллий, – даже не пытайтесь сосчитать. Каждый раз будет новое число. Этот замок проклят.
И действительно, сейчас лестница им показалась короче, чем когда они поднимались по ней. Но может быть это был самообман. Ведь тем, кто долго ходил под дождем и изрядно устал, и не такое привидится. Человек часто придумывает то, во что он хочет верить. И часто верит в то, что другие придумывают.
– Вас ждут теплые ванны, путники, вам понравится, – улыбнулся Лоллий, встречая Кесо и Гаррета внизу лестницы.
Лицо привратника снова налилось красками, зрачки сузились, и он уже не выглядел безумцем. Что же его так расстраивает? Или кто?
– Тут недалеко, путники, тут недалеко…
Лоллий махнул факелом в темноту, огонь с гулом прочертил полукруг. Лоллий пошел по коридору, держа факел на вытянутой руке, и продолжил петь:
– Льется вино из кувшина в бокалы,
А за окном непогода шумит,
Вложены в ножны мечи и кинжалы,
Но почему-то мой голос дрожит…
Лоллий замолчал. Он остановился у деревянной двери.
– Хорошая песня. Сам сочинил? – спросил Гаррет.
– Нет, нет. Это не моя песенка, не моя, – усмехнулся привратник.
Лоллий толкнул дверь, она со скрипом открылась внутрь, обнажая небольшую каменную комнату с деревянными лавками и столом. На левой от двери стене в трех торшерах горели большие яркие свечи. На столе стояли кувшин с вином, две глиняный кружки и тарелка. В тарелке лежали яйца, куски мяса и сыр. Из комнаты тынуло теплом, пахло липой.
На лавках лежала чистая одежда. А на стене висели полотенца и льняные простыни. В противоположной от входа стене была дверь, ведущая в парную.
– Одежду оставьте, ее постирают и высушат, – сказал Лоллий и вставил факел в держатель на стене, – факел я вам оставлю. Как помоетесь, возвращайтесь в свои комнаты, позже я приду за вами и отведу на ужин.
– А как же ты без факела? – удивленно спросил Гаррет.
– Он мне не нужен. Он мне не нужен, путники.
Кесо и Гаррет зашли в теплый предбанник. Лоллий закрыл за ними дверь.
– Как будто силы появились! – сказал Кесо, с радостью стаскивая с себя одежду.
Кесо скинул одежду на пол и голым кинулся к столу, схватил кувшин, резко наклонил, плеснул полкружки вина и залпом выпил. Затем положил в рот кусок мяса стал с жадностью жевать и глотать большие куски, одновременно с этим ударил яйцо о стол и стал его чистить, сдирая вместе со скорлупой белок.
Вдруг Кесо замер, повернул голову в сторону Гаррета, который все еще стоял возле входа, и прошептал:
– Ты это тоже слышишь?
– Что слышу? – спросил Гаррет.
– Женский смех! – воскликнул Кесо и проглотил остатки разжеванного мяса. Положил яйцо на стол в скорлупу и кинулся к висящей на стене простыне, сорвал и укутался.
– Не слышу! Думаешь, девки в парной?! – воскликнул Гаррет.
Кесо на цыпочках подошел к двери, приложил ухо и прислушался.
– Ничего не слышу. Наваждение какое-то.
Кесо взялся за ручку и потянул. Белый горячий пар медленно выходил из парной. Сквозь густую пелену пробивался огонь печки, рядом с печкой виделась большая деревянная бочка. Но девушек не было видно.
Кесо зашел в парную и огляделся. Справа стояла длинная лавка, на ней стоял черпак и лежали кусок мыла и два березовых веника.
Кесо взялчерпак, зачерпнул воды из бочки и плеснул на печь.
– Нет тут девок, – крикнул Кесо.
Гаррет разделся, зашел в парную и закрыл дверь.
Раздался звонкий женский смех. На этот раз его услышал не только Кесо, но и Гаррет.
– За стеной кто-то плещется… – сказал Кесо садясь на лавку.
– Кто здесь? – удивленно спросил женский голос. Речь звучала ярко и так близко.
– Это мы, Гаррет и Кесо, гости наместника Гессия, – громко сказал Гаррет, – а вы кто?
Но Гаррету никто не отвел.
– А вы кто? – повторил Гаррет, но уже не так уверенно. Выходило, что он разговаривает сам с собой.
– Гаррет и Кесо! – будто в самое ухо ласково-звонко прошептала девушка, – Гаррет и Кесо! Ха-ха-ха!
– Кто ты? – спросил Кесо. В его голосе чувствовалась неуверенность.
– Я не одна… Мы не одни! – ласково прошептал голос, раздался женский смех одной девушки, второй, третьей.
– К то вы? – спросил Гаррет.
– Хотите нас увидеть, Гаррет и Кесо?! Мы запомнили вас!
В черную ночь, когда полночь склониться
И тучи печальное небо закроют,
Вам будет казаться, что вас живыми хоронят,
Но бояться не стоит – вам это лишь снится!
Лишь сниться! Лишь сниться!
Пропев это девушка ласково засмеялись. За ней стали сменяться две другие.
– Хорошая песенка, – произнес Кесо и тоже хохотнул. Холодный пот обдал его спину словно ведро ледяной воды.
– Так кто вы, девушки? И так ли хороши, как ваши голоса?
– Они хотят встретиться… Встретиться! – сказал второй голос.
– Давайте устроим встречу, встречу, – звонко проговорила третья.
Кесо встал с лавки, набрал воды в черпак и плеснул на печь. Зашипело. Горячий пар обдал спину, пот выступил на лбу.
– Встретиться-то можно! – сказал Кесо! Сегодня мы ужинаем с хозяином замка Гессием. Вы будете на ужине?!
– Ха-ха-ха! – засмеялся первый голос, – на ужине? А нас не приглашали! Нас не приглашали! Но наша встреча вскорости состоится, путники! Найдите витую железную лестницу. Она одна в замке. Поднимитесь по ней после полуночи! Только не оглядывайтесь назад. Мы будем ждать!
– Не оглядывайтесь! Не оглядывайтесь! – наперебой зашептали голоса, – иначе дорого заплатите!
– А как найти эту лестницу? – спросил Кесо.
Но ему никто не ответил.