Рано утром, когда косые лучи Айрис еще только пробивались сбоку деревьев, Кесо проснулся.
Он хорошо выспался в мягкой теплой постели. Кесо использовал хитрость, которой его научил отец – свежескошенная трава к утру начинает выделять тепло, и в ней можно согреться даже на сырой земле. Главное не лениться и побольше ее нарвать, нарезать.
– Ели, ели. Кругом ели. Чертовы ели, мы не поели! – начал напевать песенку Кесо не поднимаясь с травы. Он любил с утра сочинить что-нибудь эдакое. Правда тут же забывал и как не старался не мог вспомнить – хоть записывай.
Гаррет лежал в полудреме в копне травы. Вдруг он широко отрыл глаза и прислушался.
– Ты слышишь, Кесо? Слышишь? Кто-то кричит в исступлении…
– Знать ведьма кого-то убивает, проклятая. Траву я нарву, лебеду принесу. Дай мне потрогать девичью косу! – пропел Кесо и замолчал.
В тишине леса послышалось четкое «Ааа». Но это было не такое простое «а». А как последний крик погибающего человека. Как будто он уже понял, что его ждет, и кричит уже не он, а его тело, а мозг не соображает.
Гаррет вскочил на ноги и кинулся к лошадям.
– Давай скорей седлать. Надо узнать, что там происходит.
Кесо совсем не хотел вмешиваться в чужие дела. Но он знал, что спорить с Гарретом бесполезно – все равно сделает как хочет.
Он долго вставал. За это время Гаррет успел накинуть на одну лошадь вальтрап и седло и уже подтягивал подпругу. На ночь Кесо распрягал животных, чтобы они отдыхали от седловки.
– Чего ждешь, ничего не забудь, мечи проверь, – крикнул Гаррет, кидая второе седло на лошадь Кесо.
– Уж я-то проверю, уж я-то не забуду. Главное пятьсот золотых флоринов не забыть и клык с дудочкой… – пробубнил под нос Кесо.
Через минуту охотники за головами были в седле. Лошади шли рысью – крики слышались в глубине леса. В ту же сторону шла тропка-дорожка, которая заросла травой, кустарниками и молодыми елями, но все еще отчетливо проглядывалась.
– Шишки-коротышки. Мышки и кубышки, – шептал себе под нос Кесо.
Он старался не думать о том жутком месте, куда они прямо сейчас едут с Гарретом. Но с каждым шагом лошадей крики становились очевидней и уже можно было различить такие слова, как «помогите», «не надо» и «будь ты проклят, убийца».
Гаррет ударил каблуками в ребра коня и перешел на иноходь.
– Господи, да куда ты торопишься, – запричитал Кесо, но тоже резким движением ног взбодрил свою лошадь. Животное ускорилось, поднимая ошметки слегка влажной земли к крупу и бокам.
Тропка шла дальше, а справа Гаррет и Кесо увидели небольшую полянку с возведенными на ней тремя шалашами.
Беглого взгляда хватило, чтобы понять весь масштаб трагедии.
Поляна была скорее временным пристанищем. Шалаши собрали на скорую руку за день или два. Просто накидали еловых веток на подставки из столбов. Иголки только начали желтеть – лагерь здесь стоит недели две.
Посреди поляны – кострище из лежащего кругом камня среднего и мелкого размера. Внутри – черный от копоти котел на большую семью.
Из одного шалаша – крайней справа – слышался хрип. Гаррет спрыгнул с коня и обнажил меч. Охотник раздвинул мечом ветки и вошел в зияющую темноту.
Прямо у его ног один мужчина с красным, залитом кровью лицом, душил другого. Убийца сидел верхом на бедняге, который не подавал признаков жизни, и сжимал пальцы на горле. Тут же под ногами лежали мальчик и девочка лет 8-10 с перерезанными горлами, их глаза закатились, а одежда были в крови. Казалось, что они умерли во сне и не сопротивлялись.
Безумец увидел Гаррета, вскочил и прыгнул со словами «умри». Путник гаркнул, всадил меч в живот по рукоять – мужчина выдохнул, обмяк и медленно повалился на спину. Голова опрокинулась назад и изо рта дважды выскочили брызги крови. На этом все было кончено. Гаррет хотел вытереть меч об убийцу, но он был весь в крови – даже кожаные штаны кровоточили.
– И бывает же такое, – сказал Гаррет. Он вытер меч о штанишки мальчика – мертвому уже без разницы.
Охотник вышел из шалаша. Айрис также светила над лесом. Ничего, казалось, не поменялось, но Гаррет почувствовал непреодолимое желание блевануть.
Кесо, который все еще сидел на лошади – да и не горел желанием слазить – глядел ошалелыми глазами на Гаррета.
– Этот твой рык… который ты издал… он не к добру. Ты бледный. Что ты там, смерть увидел? – спросил Кесо. Он пытался шутить, надо бы разрядить атмосферу ужаса, в которую они против своей воли погружались.
– Нужно осмотреть остальные шалаши. Может там есть выжившие. Не хочешь сделать это сам? – спросил Гаррет.
Он встал на четвереньки и блеванул желчью. Слюна попала на лицо. Гаррет растер ее кулаком и понял, что красит кожу кровью убитого.
– Как же тошно. Там дети с перерезанными горлами. Страшная картина, как будто им не хватало воздуха, – сказал Гаррет.
Он встал и посмотрел на шалаши, пытаясь уловить в них движение, но напрасно.
– Слазь с лошади, – сказал Гаррет. Кесо не шелохнулся, – тогда черт с тобой, сам пойду.
Гаррет по очереди заглянул в среднюю и левую палатку. И каждый раз его лицо становилось мрачней. В средней палатке лежали три зарезанных мужчины и две женщины. А в левой – три убитых мальчика-подростка, женщина и двое мужчин.
– Как же он их всех убил? – сказал Гаррет, когда вышел из последней палатки.
– Кого всех? А недурно пахнет их котла. Надо отведать, – протянул Кесо, – мы ничего сегодня не ели.
– Я бы из этого котла есть не стал, Кесо, – сказал Гаррет, – тихо! Слышишь?
Гаррет сорвался и кинулся в правую палатку. Мужчина, которого до этого душил убийца, подавал признаки жизни. Он был одет в большой не по размеру кожаный плащ, широкие кожаные штаны и кожаную рубашку. Гаррет схватил его под мышки и выволок из шалаша.
Это был невысокий, стройный мужчина лет сорока пяти с длинной бородой и морщинистым бледным лицом. Гаррет открыл ему веки. Зеленые красивые глаза с узкими зрачками были мутны.
– Наверно подсыпал что-то в котел, потравил их, а потом зарезал, – сказал Гаррет, похлопывая мужчину по щекам, – этот еще живой. Но почему он его не прирезал, как других? Сходи в шалашики, глянь что там этот безумный натворил… Детей убил, горло им перерезал. Залитые кровью лежат сейчас, мертвые.
Кесо был вынужден слезть с коня. Он справедливо полагал, что надо встать напротив Гаррета и посмотреть ему в лицо, чтобы убедить поскорей уехать их этого поганого места.
– Пора бы уже нам ехать отсюда. Мы же ведьму хотели изловить? Вот давай этим и заниматься. А тут бытовуха – это не по нашей части. Кто-то кого-то убил, кто-то кого-то прирезал. Разве этим кого-то сейчас удивишь в нашем королевстве?
Гаррет вложил меч в ножны, опустил голову и задумался.
– Давай послушаем рассказ этого мужчины, что он скажет! Дождемся его пробуждения. Ты только из того котла не ешь…
– А что мне, святым духом питаться? – проговорил Кесо, – в этом проклятом лесу я не видел ни птицы, ни зверя.
Он подошел к котлу и открыл крышку. Сквозь толщу жира, который расплывался по верху похлебки, проглядывались большие куски мяса.
– Отведаем может мяса, дружочек? – спросил Кесо и слюна потекла из горла в желудок.
– Отведаем непременно. Но потом.
Кесо расседлал лошадей. А Гаррет отставил котел в сторонку и положил в кострище новых дров и веток. Пламя вспыхнуло, озаряя поляну ярким светом.
– А ведь без птиц тошно! – сказал Кесо, пристраиваясь на камне у огня.
Он вытянул озябшие руки и начал водить ими над пламенем, делая как бы ведьмины пасы.
– А это не нам решать, на то есть король. Пусть он и дела делает, указы издает насчет птиц и прочих божьих созданий, – возродил Гаррет.
– А если король прикажет тебе отрубить мою голову. Отрубишь? – спросил Кесо и прищурился. Ему было интересно услышать ответ.
– Ну конечно отрублю! Просто так король подобные указы издавать не станет. Значит, ты что-то натворил.
В таких разговорах ни о чем они провели время до полудня, пока спящий не очнулся.
Мужчина застонал, привстал на правом локте и посмотрел вокруг.
– Кто вы такие? Что здесь происходит?
– Мы – воины короля Эдварда Всемогущего, охотники за головами. Вот услышали крик, спасли тебя от безумца, который зарезал детей, мужчин и женщин в этом лагере. А ты кто? – сказал Гаррет.
Он встал, держа правую руку на рукояти меча.
Мужчина думал некоторое время, затем вскочил и кинулся сначала в одну палатку, потом в другую, третью. Большой кожаный плащ развивался, набирая воздух.
– Какой-то он маленький для этого плаща, – сказал Кесо, когда мужчина скрылся в последней палатке.
– Так ты расскажешь, кто ты и что тут произошло? – спросил Гаррет, когда побледневший мужчина появился перед ними.
– Они все мертвы… Он убил их.
– Да кто он? Кто? Тебя звать-то как самого? Откуда ты? – спросил Кесо.
– Меня зовут Бурр. Я родом из той проклятой деревни, в которой поселился зверь. Может слышали о нем?
– Бурр… Да не только слышали, но и видели этого звереныша, – хихикнул Кесо.
Бурр открыл котелок и посмотрел внутрь.
– Есть это нельзя, ублюдок отравил пищу. А потом убил всех, – сказал Бурр и о чем-то задумался.
– Так ты говоришь, что родом из той деревеньки? – улыбнулся Кесо.
– Да, так и есть. Мы все оттуда. Семья. Убитые – мои родные и двоюродные братья, их жены и дети. Мы сбежали от одного монстра, но нас настиг другой, самый опасный – человек. Наверно позарился на еду. Ее не так просто добыть теперь…
– Но вы смогли, как я посмотрю. Бульон-то наваристый получился! – сказал Кесо, подмигнув Гаррету.
Бурр взял котелок, отошел на край поляны и вылил содержимое.
– Есть это нельзя, нельзя, – повторил он и заплакал. Его, как казалось, искренние слезы, были к месту и Гаррет и с Кесо сочувствовали ему и переживали его горе вместе с ним.
– Ну значит вы тут жили не тужили, пришел этот человек и убил вас всех. Ты его не знаешь, Бурр. Так? – спросил Гаррет.
– Так! Истинно так! А теперь надо уходить отсюда. Лошади у меня нет. Но я человек маленький и легкий, как видите, теперь в лесу не нагуляешь бока… Отвезите меня из этого проклятого места, добрые люди. А то один я сгину тут… Тошно мне. Все родные погибли.
– Поедешь с Кесо. Проводим до ближайшего людного места. А там поступай как знаешь, – сказал Гаррет.
– И где ты тут людное место найдешь? – спросил Кесо. Ему не хотелось сидеть на одной лошади с чертовым попутчиком.
– Тут оно есть, после леса будет город Задар. Вот там наверняка я найду приют, – сказал Бурр.
Кесо начали одолевать сомнения. И он решил дожать.
– Ну а что же ты с семьей тут по лесу ныкался, если город Задар рядом?
– Так беглые мы. Нас же за людей хозяева не считали. А теперь я один, смогу как-нибудь отбрехаться, – объяснил Бурр.
«Что-то не сходится здесь, что-то не сходится», – подумал Кесо. Он кинул на лошадь седло и затянул подпругу.
– Поехали!