Некий проповедник, когда всходил на кафедру,
Принимался молиться за разбойников[65].
Воздевал руки: «О Господи, помилуй
Дурных, подстрекающих и непокорных,
Всех насмехающихся над добрыми людьми,
Всех язычников сердцем, всех обитателей монастыря![66]
Не молился он за чистых[67],
Не молился ни за кого, кроме порочных.
85 Ему сказали: «Так не принято,
Молитва за заблудших – это не великодушие».
Он сказал: «Из-за них я обрел благо,
По этой причине я стал за них молиться.
Они сотворили столько мерзости, насилия и притеснения,
Что обратили меня от зла к добру.
Каждый раз, как я обращал лицо к этому миру,
Из-за них я получал рану или удар.
Я прятался от ударов в Той стороне —
Волки загоняли меня на путь![68]
90 Поскольку они стали причиной моего добронравия,
Мне должно молиться за них, о здравомыслящий!»[69]
Раб стенает пред Истинным из-за боли и ранений,
Сотни раз жалуется на свои тяготы.
Истинный речет: «То ведь мучения и боль
Сделали тебя умоляющим и правдивым.
Жалуйся на те блага, что тащат тебя
От Наших врат, гонят и удаляют!»
На самом деле каждый враг – лекарство для тебя,
Твой эликсир, благодетель и доброжелатель[70].
95 Ибо от него ты бежишь в укрытие,
Ищешь помощи у милости Божией[71].
На самом деле друзья твои – враги,
Которые удаляют и отвлекают тебя от [Божественного] присутствия[72].
Есть животное, что зовется дикобраз,
Он делается крепким и большим под ударами палки[73].
Ведь ты бьешь его палкой – а он здоровеет,
От удара палки становится упитанным.
Душа верующего, несомненно, тот же дикобраз:
Из-за удара мучений она крепка и дородна.
100 Потому-то тягот и поражений у пророков
Больше, чем у всех [остальных] мирских созданий[74],
Чтобы души у них стали крепче [прочих] душ,
Ведь другие люди не испытали таких бедствий.
Шкура терпит мучения от снадобий,
Когда превращается в таифскую кожу[75].
Если не втирать в нее горькое и жгучее,
Она станет жесткой, нехорошей и зловонной.
Знай, что человек – такая невыделанная кожа,
Ставшая некрасивой и тяжелой из-за всякой влажности[76].
105 Пропитай ее горьким, острым и долго натирай,
Чтобы [душа] стала чистой, тонкой и достойной.
А если не можешь, о сметливый, то прими,
Если Бог посылает тебе мучения без [твоего] выбора[77].
Ведь бедствие от Друга – твое очищение,
Его знание – выше твоего рассуждения.
Если некто предвидит спокойствие, горе становится сладким,
Лекарство становится вкусным, если он предвидит здоровье[78].
В самой смерти он видит для себя выигрыш,
Так что восклицает: «Убейте меня, о верные мои!»[79]
110 Этот стражник стал пользой для другого,
Однако для самого себя стал отверженным.
Милосердие, что от веры, отсеклось от него,
Враждебность, что от шайтана, опутала его.
Он стал источником гнева и враждебности,
Знай, что ненависть – корень заблуждения и неверия[80].