Ветер подул вкривь над троном Сулаймана.
Тогда Сулайман сказал: «О ветер, не ползи криво!»
Ветер тоже сказал: «О Сулайман, не ходи криво,
А если ходишь криво, не сердись на меня за мою кривизну[971].
Истинный для того поставил эти весы,
Чтобы впереди нас шла справедливость[972].
1900 Если ты уменьшишь весы, я тоже уменьшу,
Пока ты со мною светел, светел и я [с тобой]».
Так же и венец Сулаймана сполз набок,
Светлый день сделал для него подобным ночи.
Он сказал: «О венец, не искривляйся на моем темени!
О солнце, не удаляйся от моего Востока!»
Поправлял он тот венец рукой, —
Снова тот венец на нем сползал вкривь, о юноша!
Восемь раз поправлял его, [а венец] снова сползал набок.
[Он] сказал: «О венец, да в чем же дело?! Не сползай вкривь!»
1905 [Тот ответил]: «Если ты сто раз меня спрямишь, я
Буду искривляться, потому что ты криво идешь, о тот, кому доверяют!»
Тогда Сулайман выпрямил свою совесть,
Сердце сделал холодным к той похоти, что была у него.
После этого его венец в тот же миг встал прямо,
Так поместился, как он и хотел от венца.
После этого он намеренно сдвигал его [на бок] криво,
Но венец каждый раз непременно вставал на его темя.
Восемь раз сдвигал его криво тот вельможа –
Выпрямлялся тот венец на его темени.
1910 Венец обрел дар речи: «О шах, гордись,
Раз выпростал крылья из глины – взлетай!»
У меня нет дозволения идти дальше,
Раздирать завесы этой тайны[973].
Положи руку на мои уста,
Загради мне уста от недолжных речей.
Так что какая бы беда к тебе ни пришла, в своем горе
Никого облыжно не обвиняй, на себя оборотись.
Другого не подозревай [в дурном], о милый друг,
Не делай того, о чем помышлял тот гулам[974].
1915 То он сражался с посланцем и поваром,
То гневался на благородного шахиншаха.
Словно Фир‘аун, который отпустил Мусу,
[А другим] детям народа отрубил головы[975].
Тот враг – в доме того слепого сердцем,
[А] он взялся отрубать головы детям.
Ты во внешнем мире враждуешь с другими [людьми],
А внутри себя ты ласков со своей мрачной «животной душой».
Она – настоящий враг, но ты даешь ей сахар,
А во внешнем [мире] обвиняешь всех подряд.
1920 Ты, словно Фир‘аун, слеп глазами и сердцем:
С врагом хорош, а неповинных уничижаешь.
Сколько еще, о Фир‘аун, будешь убивать безвинного
[И] ублажать свое огромное тело?!
Его разум превосходил разум царей, —
Веление Истинного сделало его неразумным и слепым.
Если запечатает Истинный глаза и уши разума,
[То любого,] будь то Платон, сделает животным.
Веление Истинного выявляется на Скрижали,
Так же, как тайное веление Байазиду[976].
1925 Так и вышло, как он изволил сказать,
Вот что услышал Бу-л-Хасан от людей:[977]
«Хасан будет моим учеником и членом моей общины (уммы),
Каждое утро он будет получать уроки от моей могилы»[978].
Он (Абу-л-Хасан) сказал: «Я тоже видел его во сне
И от духа шейха слышал то же самое».
Каждым утром он обращал лицо к гробнице
И до преполудня стоял перед ней.
И либо ему являлся образ шейха,
Либо его трудности разрешались без единого [промолвленного] слова.
1930 И вот однажды пришел он в счастливый день,
Могила была покрыта свежевыпавшим снегом.
Снег – слой над слоем, словно знамена,
Сугроб на сугробе он увидел, и душа его исполнилась печали.
Глас донесся к нему из могильной ограды живого шейха:
«Эй, я зову тебя, чтобы ты устремился ко мне.
Эй, иди сюда, спеши на мой зов,
Пусть [весь] мир в снегу, не отвращай от меня лица».
С того дня его [духовное] состояние стало прекрасным, и увидел
Он [воочию] то чудесное, о чем раньше слышал[979].
1935 Другое письмишко написал тот зломысленный,
Полное хулы и воплей, полное жалоб.
Мол, я написал письмецо царю,
О, удивительно! Дошло ли оно, нашло ли дорогу?
Это новое тоже прочел тот прекрасноликий
И тоже не дал на него ответа, хранил молчание.
Сухость проявил к нему владыка,
Он же повторил письмо пять раз.
Сказал хаджиб: «Он, наконец, твой слуга.
Если напишешь ему, это тоже допустимо[980].
1940 Что убудет от твоей царственности, если
Ты обратишь взор на своего гулама и раба?»
Сказал: «Это [бы] не трудно, но он глуп.
Глупый человек гадок и отвержен Истинным.
Если я прощу ему вину и грех,
Перекинется на меня его болезнь.
Сотня человек от одного паршивого покроется паршой,
А уж тем более от такой мерзкой отвратительной парши[981].
Парши малоумия да не будет и гебру! —
[Ведь] из-за его злополучных качеств облака лишаются воды[982].
1945 Не оросит нас облако влагой из-за его злополучия,
Из-за его совиных свойств город превратится в развалины[983].
Из-за парши этих глупцов потоп Нуха
С позором разрушил целый мир.
Пророк сказал: «Каждый, кто глуп,
Он – наш враг, он гуль – дорожный разбойник.
Каждый, кто разумен, тот – наша душа,
Его дух и его аромат – наши душистые травы[984].
[Если] умный бранит меня – я доволен,
Ибо он обладает неким излиянием, [полученным] из моих излияний[985].
1950 Эта его брань не будет бесполезной,
В гостях у него не останешься без трапезы;
Если [же] глупый положит мне халву в рот,
У меня от этой халвы будет лихорадка».
Знай твердо, если ты тонок душой и светел:
Нет в целовании ослиного зада никакого смака.
Твои усы станут вонючими – а пользы никакой,
Твоя одежда измажется от котла – а трапезы не будет.
Трапеза – это разум, а не хлеб и жареное мясо,
Свет разума, о сын, – [вот] пища для души.
1955 Нет для человека еды, кроме света,
Ничем кроме этого душу не вскормить.
Отказывайся мало-помалу от этой [земной] еды, —
Ведь это пища осла, а не благородного, —
Так чтобы ты смог воспринимать изначальную пищу,
Стал бы вкушать ломти света.
Это воздействие того света делает этот хлеб хлебом,
Это излияние милости той [духовной] Души делает эту душу душой[986].
Если ты один раз вкусишь еду [из] света,
То посыплешь прахом хлеб и танур[987].
1960 Разум [делится на] два разума: один – приобретенный,
Который ты получаешь, словно дети в школе[988],
Из книг и от учителей, от размышления и заучивания,
От [узнавания новых] смыслов и прекрасных девственных наук[989].
Разум твой превзойдет разум других,
Но сам ты от хранения его станешь тяжелым.
Кружа и скитаясь [в поисках знаний], ты будешь хранящей дощечкой,
Кто отказался от этого, тот – Хранимая скрижаль[990].
Другой же ум – это дар Бога,
Его источник – в средоточии души.
1965 Когда вода знания изливается из груди,
Она не станет ни зловонной, ни старой, ни желтой;
И если путь ее истечения закрыт, что за печаль?
Ведь она непрестанно течет из дома [сердца].
Разум благоприобретенный подобен ручьям,
Которые текут в дом с улиц:
Пресечется путь воды – она оскудеет…
Ищи же источник внутри себя!
Один человек обратился к другому за советом,
Мол, как избежать трудностей и тюрьмы?[991]
1970 [Тот] ответил: «Почтенный, найди кого-нибудь другого
И с ним заводи речь о совете.
Я тебе враг, не связывайся со мной —
Никто не преуспел благодаря суждениям врага.
Пойди, найди кого-то, кто тебе друг,
Друг, несомненно, желает добра другу.
Я – враг, неизбежно из самолюбия
Стану лукавить, проявлю враждебность к тебе.
Не подобает искать защиты у волка,
Искать не [в том] месте – значит не искать.
1975 Вне всякого сомнения я – твой враг.
Разве я укажу тебе дорогу? Я – разбойник на дороге.
Всякий, кто сидит вместе с друзьями
Даже в печи, пребывает в саду.
Всякий, кто в этом мире сидит с врагом
Даже в саду, пребывает в печи.
Друга не обижай своим „мы да я“,
Чтобы друг не стал тебе противником и врагом[992].
Делай людям добро во имя Бога
Или ради покоя собственной души,
1980 Чтобы перед глазами ты всегда видел друга
И дурные образы из-за гнева не проникали в твое сердце.
Если затеял [с кем-то] вражду, воздержись [от общения с ним],
Посоветуйся с любящим другом».
[Тот человек] сказал: «О благой, я знаю про тебя,
Что ты с давних пор мой враг.
Но ты – человек разумный и познавший [скрытые] смыслы,
Разум не позволит тебе лукавить.
Натура хочет отомстить врагу,
[Но] разум – железные оковы на животной душе.
1985 Приходит и запрещает ей, удерживает ее,
Разум для нее как шихна в хорошем и плохом[993].
Верующий разум подобен справедливому шихна,
Он – страж и правитель города сердца.
Он, как кошка, неусыпно внимателен —
Вор остается в щели, словно мышь.
Везде, куда мышь запускает лапу,
Нет кошки или есть [только] видимость кошки.
Что там кошка?! Львом, сокрушающим львов, бывает
Верующий разум, который пребывает в теле.
1990 Рык его властвует над хищными,
Рев его сдерживает травоядных.
[Однако] город полон воров и полон грабежа,
Хоть есть шихна, хоть его нет»[994].