– Все назад! Ничего не трогать! Полиция уже едет!
– Значит, вечеринка окончена?
– Я ничего не вижу…!
– Да пропустите же меня, там моя тачка!
– Кажется, это Люси Хилл…
– Не толкаетесь!
– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!
– Там столько крови…
– Она мертва?
– Кто мог такое сделать?
Рой голосов, звучавших со всех сторон, совсем никак не прояснял ситуацию. И даже напротив, усугублял её, рисуя в моём воображении жуткие картины, наподобие тех, что я иногда видела своих кошмарах.
Наконец, оказавшись в первых рядах, я увидела Сюзанну. Она, закрывая лицо руками, плакала в объятьях Джастина. А он что-то нашептывая, заботливо гладил её по спине.
Несколько учителей и сотрудников пожарной охраны старались сдержать толпу любопытных подростков, оцепляя сигнальной лентой небольшой пятачок прямо возле машины Стэнфорда.
С дороги послышалась полицейская сирена. Спустя пару секунд площадь озарили сине-красные огни.
Тело я заметила не сразу, лишь после того, как Алекс отпустил мою руку и ринулся к Джастину со Сью.
– Оставайся здесь, поняла? Никуда не уходи! – строго приказал мне психолог, но я никуда и не собиралась. А если и захотела бы уйти, то не смогла. Потому как оцепенение поработило разум, заключая его в плен абсолютного бездействия, вызванного шоком.
Я никогда воочию не видела мёртвых людей. И сейчас, глядя в стеклянные глаза Люсси (той самой блондинки из группы поддержки, что доставала меня с самого первого учебного дня), была парализована ужасом. Описать подобное сложно, это можно только пережить. В какой-то момент мне казалось, что я готова броситься к однокласснице, упасть на колени перед безжизненным телом, обнять его и зайтись слезами. Я чувствовала злость, жалость, сожаление. А потом, словно в моей голове кто-то щёлкал выключателем, я вдруг не чувствовала ничего – совершенная, бездонная пустота. Взгляд остановился на изуродованной рваными ранами шее девушки. К горлу подкатил приступ тошноты, тело пробило морозной дрожью. Прикрыв губы ладонью, я поспешила отвернуться.
Дальше всё происходило, как в тумане. Полиция. Врачи скорой помощи. Фольгированное одеяло на плечах, даже крепких парней из футбольной команды. Джастин, уверенный в том, что мне нужна поддержка. Сбитый рассказ захлёбывающейся слезами Сюзанны. Поездка до участка и дача показаний.
Оказывается, тело девушки обнаружила именно Браин, прямо возле машины Джастина, когда вернулась к ней за своей фляжкой с бренди. Так как мы приехали на вечеринку вместе, меня тоже заставили ехать в участок, но я не возражала, потому что всё равно не смогла бы оставить Сюзанну одну.
Вопросы были стандартными: во сколько, в каком составе, где и кто находился в промежутке «от» и «до», кто может подтвердить? Нечего особенного. Но, тем не менее, разговор с детективом безумно утомил, и когда я вышла из его кабинета, мне было невмоготу пройти и пару метров до дежурного, чтобы позвонить домой.
Устало опустившись на один из стульев, расставленных вдоль стены, я закрыла глаза. Через некоторое время, рядом со мной присел Алекс. Его допрашивали одним из первых, но почему-то мужчина до сих пор был здесь.
– Как ты? – с участием поинтересовался учитель, скользнув обеспокоенным взглядом по моему лицу.
– Бывало и лучше, – на выдохе обронила я. – Что-то конкретное уже известно? Кто это сделал?
– Официальная версия полиции: нападение дикого животного, – как-то неуверенно ответил Бруни, отводя взгляд в сторону.
Я посмотрела туда же и увидела Джастина, держащего за руку всё ещё ревущую Сюзанну.
– Как она? – чувствуя себя совершенно бесполезной, спросила я Стэнфорда одними губами
Он чуть заметно кивнул, как бы отвечая, что всё нормально. Но ничего не нормально! Смерть Люсси, хотим мы этого или нет, изменит нас всех!
Поджав губы, я отвернулась, возвращая своё внимание мистеру Бруни, который неожиданно глубоко и тягостно вздохнул, будто бы собирался сказать мне нечто очень важное.
– Кейт, мы можем поговорить наедине?
– Наедине? Зачем? – не находя в своей голове возможных причин, спросила я.
– Действительно, – тут же осекся преподаватель, сел ровно и начал шарить руками по карманам куртки.
Через некоторое время в его ладони оказался небольшой, бархатный мешочек, перевязанный шнурком. В такие обычно заворачивают ювелирные украшения при покупке.
– Послушай, – спокойным, тихим голосом начал мужчина, – мне очень жаль, что тогда, на дороге, я не сказал тебе правду. Ты вправе злиться на меня и избегать. Но, прошу, пообещать одну вещь… Это медальон, – Бруни протянул руку, вручая мне то, что достал из кармана. – По приезду домой ты должна надеть его и впредь никогда не снимать, даже во сне. Он всегда должен быть на тебе. Всегда!
Я чуть сощурила глаза, нахмурившись. Что за абсурд? Пару часов назад у реки погибла молодая девушка, а Бруни волнует стану ли я носить его подарок? И с какого перепуга он вообще решил мне что-то подарить? Я уже собиралась высказаться на сей счёт, но Алекс, вдруг, сжал мою руку, наклоняясь ближе.
– Обещай мне… – настойчиво повторил он.
Взгляд учителя, печальный и отчасти испуганный, умолял ответить согласием. И, вопреки возмущению, вызванному несвоевременностью данного разговора, я не смогла возразить.
– Ладно.
– Ладно, – эхом повторил Алекс, совсем как в день нашего знакомства, и только теперь отпустил мою руку.
Молчание. Иногда тишина причиняет боль стократ сильнее самых обидных слов. Впрочем, как и равнодушие. Оно способно задушить волю, свести с ума человека, даже когда речь идёт о ненависти. Но пауза, возникшая в нашем разговоре с Александром, не являлась проявлением безразличия. Я чувствовала его заботу и участие. Бруни был искренен в своём сопереживании, действиях, словах. Не знаю, чем я заслужила подобное внимание с его стороны, но в данную минуту была безумно благодарна за него.
– Тебя отвезти домой? – прервав мои мысли, спросил психолог.
– Наверное, – пожала плечами я, но тут, раздался звонкий возглас Сандры.
– Девочка моя!!!
Я инстинктивно подскочила на ноги, пряча подарок Алекса в карман кардигана. Мама неслась по коридору, словно с минуты на минуту закроется рождественская распродажа в «Глобал». Правда, её глаза, преисполненные ужаса, выдавали всю серьёзность ситуации.
В последний раз взглянув на Алекса, я чуть кивнула ему, прощаясь.
– Я пойду, нужно её успокоить. Спасибо за подарок.
– Конечно, – мягко улыбнулся учитель, вставая со своего места.
Сандра уже была рядом. Убирая с моего лица пряди волос, ощупывая предплечья, запястья, словно проверяя их целостность, она как заведённая повторяла одно и то же: «ты в порядке, ты в порядке».
– Всё хорошо, мам. Поехали домой.
– Да, милая, домой. Мы сейчас же поедем домой…