– Я не понимаю… Не понимаю! – рыдала Лакшери, сидя на втором ряде сидений трясущегося на ухабах джипа. – Я же видела, как мы их спасли. И мы это сделали, но…
– Ты не виновата, – спокойствию Анваровны можно было только позавидовать. – Твои видения пока ещё хаотичны и разрозненны и показывают лишь часть того, что произойдёт. Надо работать над ними, Лакшери, работать спокойно и последовательно. Тогда будущее откроется тебе со всей ясностью. Пока же ты ничего не могла сделать сверх того, что сделала. И даже мы, как видишь, не успели. Такое бывает, Лакшери, и к этому надо относиться как к обычной неудаче. Невозможно спасти всех. Особенно в таком мире, как Улей.
– Да я всё понимаю, Оленьк-ка Анв-варов-на, – с трудом выдавила из себя ботанка. – Но я так старалась, так надеялась…
– Ш-ш-ш, – приобняла её за плечи графиня и притянула к себе. – Проревись, девонька. Проревись, чтоб полегчало…
Мы с Анюткой сидели на третьем ряду, прижавшись друг к другу. Девочку всё ещё немного потряхивало после того, как её чуть не изнасиловали, но, в сравнении с Лакшери, держалась она молодцом.
Я не чувствовал ничего, кроме усталости и досады. Рискованная вылазка обернулась полным фиаско – оба наших сокурсника погибли, да и мы трое чудом избежали их участи. Чудо, правда, было довольно странное, потому как рацию, по которой Лакшери вызвала подмогу, выдала ботанке не кто иная как лично Ольга Анваровна. Да-да, та самая, которая под угрозой отчисления и запретила нам покидать Замок. Но это на словах…
А на деле графиня, похоже, едва ли не лично отправила нас в погоню – ничем иным я не мог объяснить как её появление вместе с Авессаломом и бойцами Ордена, так и её спокойствие относительно нашего местонахождения.
А ещё она совершенно точно довольно много знала как о килдингах, так и об их жертвоприношениях. И, что самое удивительное, каким-то образом оказалась довольно близко от нас, когда потребовалась помощь. Хотя вообще-то должна была быть там же, где и остальной спасотряд во главе с Хёгни.
– Слушайте, а что вообще за херня тут происходит, а? – спросил я, когда внутренний монолог упёрся в тупик размышлений. – Я так понимаю, это вот дерьмо с килдингами тут не первый год происходит, да?
Спрашивать, где Анваровна успела познакомиться с Мальвиной, я благоразумно не стал, иначе у графини резонно мог бы появиться аналогичный вопрос и ко мне.
– Боюсь, юноша, дела академии вас пока касаться не должны, – вместо Анваровны отреагировал расположившийся рядом с водителем Авессалом. – Радуйтесь, что живы. И что ни я, ни многоуважаемая Ольга Анваровна не станем докладывать ректору о вашей несанкционированной и возмутительной вылазке в обход прямого запрета. Однако замечу, что в случае ещё одного такого… побега или же попытки сунуть свой нос, куда не просят, я буду вынужден пойти на меры, которые вам категорически не понравятся, но позволят сохранить спокойствие академии и её студентов. И, кстати, имейте в виду – отчисление из академии никак не избавит вас от необходимости оплатить обучение. Ту его часть, что вы успели получить…
Я выслушал этот выспренный монолог, стиснув зубы и представляя, как собственными лапищами рву преподавателя арктефакторики на кровавые полосы. Нет, это же надо такое заявить – «спокойствие академии и её студентов». Вот прямо интересно даже, о каком спокойствии вообще можно говорить, если за пару месяцев уже три студента погибли. Щегла замолчать не удалось, и то исключительно потому, что тогда мы с Аней ходили в рейды вполне легально и просто привезли его тело в Замок. Но теперь-то он как собирался объяснить, куда делись Кекс и Катетер (тела которых, кстати, так и остались на крестах)?
В любом случае, заявление Авессалома выглядело, мягко говоря… мерзко. И оставляло, помимо желания двинуть кулаком по его самодовольной роже, ощущение липкой брезгливости.
Графиня, продолжая обнимать взахлёб ревущую Лакшери, подняла взгляд на Авессалома. Потом перевела его на меня. Словно бы случайно поднесла к губам палец и едва слышно прошептала:
– Потом…
Перед глазами тут же встала та странная сцена, где графиня предстала передо мной с совсем другой своей стороны, а в голове вновь прозвучало её: «Время ещё есть». Чертовщина какая-то! Явно что-то не чисто с этой академией и её преподами.
Дальше поехали молча. Боец Ордена, сидевший за рулём, в принципе не считал нужным вступать в наши разговоры. Остальные, за исключением Авессалома Валерьевича, чувствовали себя так, словно сидели не на мягких сиденьях, на битом стекле.
Вскоре меня, Аню и слегка успокоившуюся Лакшери высадили неподалёку от того самого прохода, которым мы выбрались из Замка.
– Запомните, – напутствовала нас Ольга Анваровна. – Никому не попадитесь на глаза. Просто вернитесь в свои комнаты и сделайте вид, что ничего не было. Вы никуда не сбегали, ни в каких боях не участвовали. Придумайте какую-нибудь общую версию. Если вдруг к вам возникнут вопросы, придерживайтесь её. Кель… Авессалом Валерьевич…
С этими словами графиня покосилась на тихо урчащий движком джип:
– Авессалом Валерьевич, как вам известно, ментат. Если вас заподозрят, то отправят к нему. В этот раз он вас прикроет, если вдруг дойдёт дело до расследования. Но будет лучше, если никто ничего о сегодняшней ночи не узнает. Лучше для всех, а не только для вас.
– Сп-пасиб-бо, Ол-ленька Анв-варовна, – ещё немного всхлипывая, пробормотала Лакшери. – Простите, я п-правда д-думал-ла, ч-что всё пол-лучится…
– Ты сделала, что было в твоих силах, – графиня протянула руку и потрепала Лакшери по плечу. – И молодец, что не побоялась связаться со мной. Я в тебе не ошиблась.
Последняя фраза подействовала на Лакшери воистину волшебно. До неё ботанка выглядела так, словно пыталась просто провалиться под землю от сжигающих её стыда и вины. А тут она вдруг выпрямилась и даже немного расправила плечи.
– Ол-ленька Анв…
– Но ключ ты, пожалуйста, верни, – перешла на строгий тон графиня. – Я тебе его не для того давала. Всё, теперь лазейка прикрыта.
Лакшери снова сжалась, неловко полезла в карман и протянула Анваровне вполне современного вида сувальдный ключ.
– Молодец, – похвалила та. – Всё, теперь до особого распоряжения вам – да и остальным студентам, – запрещены любые выходы за пределы Замка. В том числе – в Приозёрный. Займитесь лучше учёбой, с вашим потенциалом это куда как важнее. И я не шучу. Как уже предупредил Авессалом Валерьевич, следующая попытка нарушить мой приказ станет последней. Всё ясно?
Лакшери печально кивнула. Графиня смерила строгим взглядом и нас с Аней, так что пришлось ботанку поддержать, хотя счастья от такого поворота события мы не испытывали.
– Вот и хорошо, – похвалила нас графиня. – Идите. Ход я за вами сама закрою.
Спорить смысла не имело, да и было чревато последствиями – выражение лица Анваровны оставалось спокойным, но вот в голосе то и дело позвякивала сталь. Это заметила даже Анютка и потянула Лакшери за её хламиду в сторону прохода.
– Пойдём, Лаки…
Я предпочёл уйти молча – всё ещё хотелось начистить морду Авессалому за его пафосный тон, да и графиня, которая, судя по её словам про ключ, всё-таки очутилась рядом не потому, что негласно «разрешила» ботанке отправиться спасать Кекса и Катетера, стала казаться весьма подозрительной личностью. Ведь если рация была у Лакшери всегда (интересно, кстати, зачем?), то тогда вообще непонятно, почему Анваровна и Авессалом отбились от основной группы и как оказались неподалёку от нас.
Верней, понятно-то было – знали они об этом месте с крестами, давно знали. И о килдингах – тоже. Потому поближе к нему и рванули, просто добирались дольше нас. А там уже и Лакшери на экстренную связь вышла.
Короче, как не крути, а выходило, что в академии у всех трёх преподов, которые считаются её основателями, рыльце-то в пушку, причём прилично так. Только игру Белый Волк Одина и дуэт Авессалом-Анваровна ведут каждый свою. В общем, чёрт бы и с ними, если бы не одна проблема…
Мне надо доучиться. Чувствую, что надо, и точка. Вот только проблема заключается в том, что потом придётся обучение либо оплатить, либо отработать, причём чем более жуткие дела творятся вокруг академии, тем меньше моя жаба заикается об отработке и тем больше – об оплате. А для этого рейды нам с Аней надо продолжать.
Впрочем, мы и продолжим. У Лакшери графиня ключ от прохода, может, и изъяла, но она, судя по всему, не знала, что у хитрой азиатки давно уже был припасён его дубликат.