Хёгни, расцепив руки, поднял их в успокаивающем жесте.
– Тише, тише, держите себя в руках. Сейчас обо всём расскажу по порядку. Вероломное нападение совершили килдинги, втайне окопавшиеся недавно в окрестностях Приозёрного. Мы нашли их логово, а доблестные бойцы «Ордена» спасли наших знахарей. Все выходные Кекс и Катетер находились в лазарете, и им лично оказывали помощь многоуважаемые Ольга Анваровна и Авессалом Валерьевич. Скажу сразу – мы едва не опоздали, обоих студентов, избитых до полусмерти, килдинги успели поместить на кресты. Но всё обошлось, и студенты были спасены. Сейчас они живы и здоровы, однако, к моему большому сожалению, приняли решение на время прервать своё обучение и вернуться домой. На этом же настояли главы их стабов, когда я доложил им о произошедшем. Ввиду того, что ситуация для нашего заведения крайне нетипичная, и сталкиваемся мы с таким впервые…
На этих словах мне захотелось громко хмыкнуть. Впервые, ну да! А Щегол? А те заражённые, которым не удивился ни Хёгни, ни графиня с Авесслоом? Враньё, сплошное враньё! И главное – непонятно, зачем оно. Ведь любой… Любой! Кому вздумается копнуть чуть глубже внешнего блестящего фасада Замка, сможет докопаться до правды. Даже не особо напрягаясь. У меня же получилось.
– …мы решили не считать данный уход отчислением из академии. Конечно, вернуться в нынешний младший поток эти студенты уже не смогут, но для них уже подготовлены места в любом из следующих. Зачисление произойдёт без экзамена, оплата, внесённая за их обучение стабами, будет считаться действительной. И я, как ректор, скажу, что буду с нетерпением ждать их возвращения к учёбе. Надеюсь, что это произойдёт уже в ближайшем наборе.
– А что с килдингами? Их уничтожили? А Щегла тоже они убили? – снова загомонила толпа, и тут уже я ясно различил тоненький голосок Ани.
Вот нахрена он подливает масла в огонь, а? Чего пытается добиться?
– Да, Щегла убили именно сектанты! – лужёная глотка ректора оказалась громче гомона возбуждённых студентов. – Но он уже отомщён! Килдинги уничтожены, их капище мы сравняли с землёй. Однако сохраняется шанс, что малая часть сектантов смогла уйти от возмездия. Прямо сейчас бойцы Ордена планомерно прочёсывают кластеры вокруг Приозёрного и Замка в поисках беглецов и, гарантирую вам, настигнут их всех до единого.
– Уничтожить гадов! – взорвалась толпа, мне же оставалось только скрежетать зубами от досады.
Как ловко Хёгни выкрутился с ответом про Щегла. Да, сказал, наконец, правду, но тут же залил её бочкой мёда про отмщение. Нет, эта троица преподов отнюдь не проста. И каждый в ней преследует какую-то свою цель. Знать бы ещё, какую. Хотя… Мне, пожалуй, уже не интересно. Чем больше я погружаюсь в сплетение интриг вокруг Замка, тем больше хочется отмыться от всего этого. Не даром говорят, что интриган хуже дровосека. Но того, который рубит деревья, а калифорнийского, который следит за собой, чтобы понравиться другим лесорубам.
– Обязательно уничтожим! – с неподдельным воодушевлением пообещал Хёгни. – По возможности, к бойцам Ордена будем присоединяться и преподавательский состав Замка, – с этими словами Волк обвёл широким жестом Анваровну и Авессалома. – Однако только в свободное от занятий время, ведь основное наше предназначение – учить вас, будущих великих знахарей, которым не будет равных во всём Улье!
Мне показалось, или на последних словах Хёгни лицо графини на мгновение приобрело выражение, которое можно было истолковать как «Тоже мне великих»?
Если честно, то мне после этой фразы тоже захотелось горько расхохотаться и сказать что-то вроде: «Те, кто выживут, Хёгни!», но я снова прикусил язык. Истинное положение дел знали не так чтобы многие. Если брать незаинтересованных во лжи, создаваемой вокруг ситуации, то всего трое, а именно я, Аня и Лаки. Если учесть, что Лаки ест с руки у Анваровны, то получается, что и вовсе двое. И хоть ректор Хёгни Бондур не производил впечатление злодея, думаю, он вполне способен ради «общей пользы» или «высшего блага» придушить двоих студентов. Хотя каких двоих? Одного! Одного студента и девочку-приживалу, вообще непонятно как получившую право находиться в Замке.
И это впечатление, увы, не паранойя. Оно подтверждается тем, как легко Хёгни списал сразу троих студентов. А ведь это были те, за чьё обучение уплатили большие шишки из крупных стабов, потому как поселения иммунных попроще таких специалистов себе позволить попросту не в состоянии. Значит, считает, что такой поступок важнее мнения тех, кто заплатил. И это говорит как о нём самом, та и о серьёзности ситуации в целом.
– И ради того, чтобы гарантировать вашу безопасность, нам пришлось принять непростое решение о временном ужесточении правил академии…
Толпа зароптала.
– Временном! – громче повторил Хёгни. – Как только мы станем уверены, что в окрестностях Замка не осталось ни одного сектанта, ограничения тут же будут сняты. Прошу вас отнестись с пониманием к этому решению. Ведь, думаю, никто из вас не хочет по собственной глупости оказаться на месте Щегла, верно? Уверен, что никто.
Тут уж толпа с ректором согласилась. И один только я скрежетал зубами уже так, что, кажется, вот-вот сотру всю эмаль в порошок. Хотя нет. Уверен, Анютке сейчас ещё досаднее, чем мне.
– А теперь о запретах! С этого дня мы вынуждены запретить вам выходы в Приозёрный по будним дням. Однако… – сообщив о запрете, тут же добавил Волк. – Вы сможете посещать стаб по выходным. Правда, только с моего письменного разрешения и с сообщением мест, которые планируете посетить в стабе. Длительность выхода – не более трёх часов. И повторю ещё раз – мера временная, и введена она для того, чтоб сохранить ваши жизни и позволить бойцам Ордена спокойно заниматься поисками остатков килдингов. Как только последний из злодеев будет уничтожен, распорядок жизни в Замке вернётся к обычному режиму. А теперь давайте займёмся делом. Я достаточно уже вас задержал, пора приступать к учёбе.
И мы приступили. Верней, попытались.
Занятия в прозекторской или на тренировочной площадке означали – будет практика. На этот раз мы набились в прозекторскую. Сегодня нам предстояло проходить практические занятия по хирургии на ещё живых заражённых.
Каждому из нас было нужно провести операцию по извлечению пули, но на этот раз бойцы «Ордена» дали маху и не привезли заражённых в нужном количестве, так что мне пришлось встать в пару с тошнотиком Халвой, потому как Лаки шарахнулась от меня, словно я был болен неприличной болезнью. Пожав плечами, я занялся, собственно, операцией. Халва бледнел, зеленел, краснел, но пока держался. В целом, с тем, чтобы ассистировать во время операции, он справлялся неплохо. Не сказать, что хорошо, но удовлетворительно. Главным было – не подпускать его к самому процессу. Но он и не рвался.
Мне было бы проще провести все манипуляции боевым или охотничьим ножом, так как скальпель для моих больших пальцев и ладоней был маловат и откровенно в них терялся. Тем не менее, я старался сохранять концентрацию и аккуратность. Нужно привыкать работать настоящими медицинскими инструментами. Вокруг стояла напряженная тишина, нарушаемая лишь тихими инструкциями расхаживающей по прозекторской Ольги Анваровны и урчанием привязанных к столам зараженных.
Сосредоточившись на своей задаче, я начал осторожно рассекать кожу над входным пулевым отверстием, стараясь не повредить окружающие ткани. Халва, проявляя неожиданную точность, подавал инструменты в нужном порядке, хотя его руки слегка дрожали. Я чувствовал, как от усердия пот стекает по спине, но продолжал работать.
Через несколько минут, которые показались вечностью, мне удалось добраться до пули и извлечь её. Окинув взглядом рану, убедился, что не задел важных артерий и органов, и начал зашивать разрез. Халва, наконец, нашел в себе силы улыбнуться, когда мы закончили.
– Отлично справился, – сказал он.
– Давай, – кивнул я, принимая похвалу. – Теперь твоя очередь.
Халва побледнел, но всё-таки взял в руки новый скальпель.
– Запомните, что в реальных условиях всё может быть гораздо сложнее, – подошла к нашей двойке Графиня.
Она тут же ткнула в зашитую рану пальцем, проверяя шов. Раздалось урчание.
– Неплохо, Орк.
После занятий я вышел на свежий воздух, чтобы немного развеяться. Мои мысли снова вернулись к утреннему собранию и к тому, что сказал Хёгни. В голове крутились сомнения и вопросы. Почему они решили скрыть правду? Почему скрывали её раньше? И что на самом деле происходит за стенами Замка?
А может, и в стенах тоже? Кто знает?