Ты написала письмо, тщательно подбирая слова. Послание было спрятано и ожидало, когда его обнаружат. На следующий день ты приехала к доктору Ч. вовремя, чтобы не заставлять его нервничать, хотя тебе очень хотелось немного его помучать. Удержало тебя только то, что он ещё успеет нанервничаться и намучаться. Ты надела строгое чёрное платье ниже колена с белым накладным воротничком, ботинки без каблука. Не слишком развязно, но и не толстовка с джинсами.
Доктор Ч. встретил тебя не без радости и не без очередного нового костюма, на этот раз серо-черного, в мелкую клетку. И печально сообщил тебе замечательную новость:
– К сожалению, кофемашина сломалась.
Ты дала понять, что это не так уж страшно, и передала доктору Ч. письмо.
Без конверта.
Он долго смотрел на тебя, а ты на него, уверенная в своём шифре и вообще в себе, что в последнее время случалось не так уж часто. В конце концов доктор Ч. вздохнул, сел в своё гротескное кресло и начал читать. Ты забыла, что хотела изучать кабинет, его детали. Тебя интересовала только реакция доктора Ч., вернее, её отсутствие, и ты получила желаемое. Он снова не нашёл в письме ничего интересного. Знал бы он, что там скрыто! Тебе даже стало чуточку жаль его. Впрочем, это быстро прошло.
– Я передам его, – сказал доктор Ч., кладя письмо на стол и прижимая его пресс-папье.
– Надеюсь, – ответила ты.
Он неуверенно открыл блокнот, словно не знал, как начать ваш неофициальный «сеанс». Пролистал его. Страницы были исписаны аккуратным мелким почерком, часто встречалось подчёркивание, иногда знаки вопроса. Это всё, что ты смогла разглядеть со своего места.
– Вам нужно ещё что-нибудь? – спросил доктор Ч.
До этого он, за неимением кофе, поставил на столик рядом с тобой стакан воды и вазочку с засохшим печеньем. Ты боялась даже представить, сколько оно пролежало в его кабинете, прежде чем появился кто-то, кому можно его предложить. Кто-то вроде тебя.
– Да, – ответила ты. – Две вещи.
Доктор Ч. зачем-то поправил свой коричневый галстук и приготовился слушать. Он ещё ни разу не подарил тебе свою журнальную улыбочку. Это странно.
– Во-первых, мне было бы комфортнее, если бы вы сели сюда, – ты указала на кресло рядом с тобой. Ты не хотела, чтобы вас разделяла баррикада стола. Доктор Ч. послушно пересел.
– А во-вторых, мне хотелось бы ещё куда-нибудь сходить, – выпалила ты, чуть не зажмурившись. Ты долго думала, как облечь это в слова, но ничего выдающегося так и не подобрала.
– Правда? – спросил доктор Ч.
Почти.
– Думаю, да.
Он протянул руку к печенью, пытаясь скрыть нервозность. Взял одно и стал вертеть между пальцами. Ужасно раздражающе.
– Пожалуй, это было бы полезно, – сказал он.
– В пятницу, – заявила ты.
– О, вы уже проработали этот вопрос, – улыбнулся наконец психиатр. – Боюсь, там будет скучнее, чем в особняке.
В пятницу был день рождения какого-то профессора, который отмечать собирались в театральном зале.
– Если там обнаружится доктор И., скучно не будет, – усмехнулась ты.
При его упоминании доктор Ч. перестал улыбаться.
– Он в командировке.
– Жаль, – состроила ты печальную мину, – а то я уже соскучилась.
– Там будет шоколадный фонтан, – сказал доктор Ч. – Это подойдёт?
Ты искренне прыснула. Было странно, но забавно.
– Возможно.
Доктор Ч. аккуратно положил измученное печенье на салфетку.
– Если не передумаете, приходите в семь часов, – сказал он.
– Не передумаю. Дресс-код?
– Отсутствует, – усмехнулся он. – Но, полагаю, ничего необычного.
Для кого как.
Тебе нужно было ещё одно платье. Несколько, на самом-то деле. Ничего, потом ты продашь их или сдашь на благотворительность.
Или выбросишь.
– Хорошо, – сказала ты, чувствуя, что начинаешь стучать пяткой по полу.
Сейчас-то что? Ничего такого не происходит.
Однако в твоей голове происходило всё, в том числе и отчётливо рисовалась причина, по которой тебе захочется выбросить платье. Ты, как и доктор Ч. перед этим, взяла печенье и стала его грызть. На вкус оно оказалось лучше, чем на вид.
Вот бы так было со всем.
– Может, – спросил доктор Ч., – приступим к вопросам?
Ты кивнула, дожевала печенье и запила его водой. Вытерла руки салфеткой, поискала взглядом, куда её выкинуть, встала и шагнула к мусорной корзине около стола доктора Ч.
Усмехнулась, увидев в ней флакон одеколона. Господи, и за всё это время некому было сказать ему? Всем всё равно, или он ни с кем не общается настолько близко? Как бы то ни было, это был шажок. Один из многих, намеченных тобой. Ты только сейчас поняла, что сегодня доктор Ч. действительно не набрызгался отпугивателем нормальных людей. Ты бросила салфетку сверху флакона и села обратно в кресло.
Доктор Ч. уже успел дотянуться до своего блокнота и ручки.
– Если не считать самой большой лжи, – начал он, – вы часто лгали друг другу?
Ты подняла брови, оскорбившись до глубины души. Нет, он ни черта не понимает и никогда не поймёт.
– Никогда, – сказала ты.
– Неужели?
– Это было нашим условием.
– И вы ни разу его не нарушили?
– Нет.
Правда.
– А он? – чуть наклонился к вам доктор Ч.