Доктор Ч. не мог поверить в то, что ты любила убийцу. Никто не мог. Ты и сама иногда в это не верила. Но ты полюбила его до того, как узнала о тьме в его душе. До того, как настал тот момент, когда нужно было отступить. И когда вы оба не сумели этого сделать.
Разумеется, если бы ты знала, что он убийца, ты бы не смогла полюбить его. Ты бы не смеялась с ним. Не целовалась с ним. Не тряслась от восторга в предвкушении встречи. Если бы ты знала, что он убийца, ничего бы этого не было.
Но всё произошло наоборот, и ты ничего не могла с этим поделать.
Сегодня доктор Ч. был раздражительным и от этого ещё более раздражающим. Он смотрел на тебя с каким-то вызовом. Ты решила не выяснять, почему, но доктор Ч. сам тебе поведал.
– Ваш дружок прознал о наших встречах.
Дружок.
– Не знаете, каким образом?
– Понятия не имею, – пожала ты плечами.
Правда.
– Надеюсь.
Он поморщился, пощёлкал мышкой, что-то рассматривая на ноутбуке. Открыл рот, чтобы что-то сказать или спросить, и закрыл его, словно передумав. Словно хотел выдать какую-то резкость, но решил держать себя более профессионально. Он явно боролся с тем, чтобы высказать тебе всё нелицеприятное, что он о вас обоих думает. Так, по крайней мере, тебе показалось со стороны.
Сегодня легко не будет, подумала ты и оказалась права.
– Сказал, чтобы я оставил вас в покое.
Ты опустила глаза, стараясь сдержать улыбку. Он пытается защитить тебя даже здесь.
– Это буквально единственное, что он сказал мне за всё это время, – кажется, доктор Ч. был задет.
– Не обращайте внимания, – отозвалась ты.
– Я сам решу, на что обращать внимание.
Козёл.
– Каково это – быть с ним? – спросил вдруг доктор Ч., неосознанно щёлкая ручкой.
Что ему ответить? Слов для правдивого ответа просто не существует. То, что между вами, невозможно облечь в слова. Так же неосознанно, как Ч. щёлкал своей ручкой, ты впервые за всё ваше общение искренне улыбнулась. Это его взбесило.
– Насколько удобно было вам в розовых очках? – Его голос неожиданно стал жёстче. – Всё это было овеяно для вас ореолом романтики?
– Это уже три вопроса, – заметила ты, заметно напрягшись.
– Как скажете, хотя по сути это один и тот же вопрос. – В голосе доктора Ч. звучало раздражение. И осуждение. И, пожалуй, презрение. Набор, которого ты заслуживала. – Вы оба вели довольно беззаботную жизнь, не правда ли? Время от времени убивая людей.
Беззаботную?
Беззаботную.
Вот для этого уж точно нет подходящих слов.
Ты сняла свитер и с вызовом посмотрела на психиатра. Внезапно ручка перестала щёлкать, и в кабинете воцарилась тишина. Доктор Ч. нечасто видел женскую грудь, тем более такую, на его взгляд, потрясающую, и уж точно не в такой ситуации.
– Беззаботную, – повторила ты без всякого выражения. – Полицейский выстрел при успешной попытке к бегству, – ты встала и провела пальцем по длинному шраму в районе печени. – Попытка похищения, – ты повернулась спиной, показывая множество шрамов от осколков. – Попытка самоубийства, – протянула ты руку с вертикальным шрамом на запястье. – Извините, штаны снимать не буду, слишком долго рассказывать. – Ты надела свитер и села обратно в кресло, снова погружаясь в тишину.
– Абсолютно никаких забот, доктор, – твой голос звучал спокойно, но душа болела.
Если бы вы только знали. Если бы хоть кто-нибудь знал. Физическая боль была просто фантомом по сравнению с теми муками, что тебе приходилось переживать с того момента, как ты узнала, что любовь всей твоей жизни – серийный убийца. С того момента и поныне, всегда, и всегда – в сплетении с бесконечной, неимоверной необходимостью быть единым целым. Убийственный коктейль.
Доктор Ч. вздохнул и стал листать свой блокнот. Он надеялся вывести тебя из равновесия, но, похоже, ты преуспела в этом больше, чем он.
– Да, – сказал наконец он. – И тем не менее вы оставались с ним.
Потому что без него в жизни нет никакого смысла.
– Он удерживал вас силой? Знаю, ранее вы отрицали это, но сейчас можете сказать правду.
Вот он. Тот самый момент. Переломный, способный изменить твоё будущее. Ты должна солгать.
– Не могу, – тихо сказала ты, опустив глаза.
Ты даже не стала считать количество вопросов. Доктор Ч., впечатлённый твоими шрамами, казалось, тоже об этом забыл.
– Не бойтесь, его здесь нет. Он до конца жизни надёжно изолирован.
Это мы ещё посмотрим.
– Я не могу, – повторила ты, но с таким видом, чтобы доктор Ч. всё понял.
Всё, что захочет.
Он задумчиво прокрутился в кресле. Один оборот.
Спасибо, что не два.
– Ваши показания разительно отличались, – сказал он, вставая из-за стола. К твоему ужасу он сел в кресло рядом с тобой. Опять.
Ты непроизвольно вжалась в кожаную спинку.
– Я думал, что каждый из вас верил в то, что говорил. Что у каждого из вас просто была своя правда.
– Что?
Он улыбнулся.
Пожалуйста, хватит.
– Он знал, что похитил вас и заставлял вас подчиняться его воле, а вы были уверены в том, что это любовь. Это помогало вам сохранять рассудок и держаться на плаву.
– Я не…
– Я больше так не думаю.
Он уселся поудобнее, закинул ногу на ногу. Он выглядел немножко гордым собой. Или не немножко.
– Теперь я думаю, что один из вас просто-напросто осознанно всем врёт.
И может быть, ему действительно было чем гордиться.
Ты лихорадочно соображала, что сказать, но слова не находились. Проклятый доктор Ч. наклонился ближе к тебе и сказал:
– Вопрос лишь в том, кто из вас.
Ты с трудом заставила свою пятку не колотиться об пол. Так всегда происходило, когда ты волновалась. Сейчас это было бы особенно не к месту.
– Я вообще не понимаю, о чём вы говорите, – нахмурилась ты.
– А я надеюсь, что врёте всё-таки вы. Ради вашего же блага.
Можете не надеяться.
– Почему бы я стала врать?
– Из-за стыда. Из-за чувства вины. Из-за угрызений совести.
Ты покачала головой.
– С другой стороны, – сказал доктор Ч., – если врёт он, всё выглядит достаточно печально.
– Печально?
Он погладил галстук и пояснил:
– Это значит, вы пошли с ним добровольно. Выбрали быть с ним.
– Я ведь…
– Но я не собираюсь вас судить. Правда, ещё это значит, что вы действительно по-своему любили друг друга. Во что, конечно, лично мне верится с трудом. Но всё-таки.
У тебя пересохло в горле.
– А ещё, – добавил доктор Ч., – это значит, что он не психопат. Они не способны на такие чувства. Ни на любовь, ни на ложь во имя неё.
Ты не сводила с него глаз.
– А это, в свою очередь, значит, что ему нечего здесь делать.
И что его ждёт смерть, закончила ты мысль доктора Ч., решившего на этом остановиться.
– Я запуталась в вопросах, – пробормотала ты, опуская глаза.
Полнейший провал. Хуже не бывает.
– Ничего, думаю, на сегодня мы закончили, – снова улыбнулся доктор Ч. И впервые тебя не раздражала эта улыбочка. Она тебя пугала.
– Хорошо, – вяло сказала ты, удивляясь слабости своего голоса.
С кресла ты тоже поднялась с трудом.
– Вы в порядке? – озабоченно спросил доктор Ч.
– Да. Просто всё это было… печально.
– Знаю. Терапия не всегда бывает лёгкой, но вы хорошо справляетесь.
Так он говорил всерьёз или нет? Чёрт бы его побрал!
– Спасибо.
Чтоб вы сдохли.
– Вам точно не нужны успокоительные?
При мысли о том, что доктор Ч. начнёт пичкать тебя своими таблетками, тебе стало совсем худо.
– Точно нет. До свидания! – выпалила ты и испарилась из кабинета быстрее, чем он успел что-либо добавить.