Доктор Ч. изгрыз всю свою дорогую ручку, пока слушал тебя. Ты говорила какие-то слова, но сама их не слышала. Всё, что ты вспоминала, опять резало тебя по живому, но тебе нужно было как-то склеить себя и взять ситуацию под контроль. Ты хотела устроить краткий пересказ, но, очевидно, дала волю эмоциям. В голосе. На лице. В построении фраз. Очевидно – потому что доктор Ч. вовсе не выглядел как человек, услышавший сухое перечисление фактов, сплетённых в подобие истории вместе с невыдающейся ложью. Он выглядел как человек, которого зацепило то, что ты рассказывала.
Ну и отлично.
– Думаю, на сегодня достаточно, – сказал вдруг доктор Ч., записывая что-то под синюю кожаную обложку.
Тебе ужасно хотелось посмотреть, что именно. Ты поклялась, что рано или поздно прочитаешь всё, что доктор Ч. настрочит о тебе и твоей любви в своём поганом блокноте.
– Но мы же договаривались на три вопроса? – ты не могла поверить своему внезапному освобождению. – Разве мы не нарушим правила?
– Не больше трёх. Так что правил мы не нарушим.
Он посмотрел на тебя, и ты прочла в его взгляде неподдельный интерес. Ещё бы, такой эксклюзив. На этом можно не только блокнот, целую книгу настрочить.
Любовь психопатки и серийного убийцы.
– Хорошо, – ответила ты.
– Езжайте домой и отдохните, – посоветовал доктор Ч. – Похоже, всё это даётся вам нелегко. Вы выглядите измотанной.
Ещё бы.
– Да, я немного устала, – подтвердила ты, надеясь, что в следующую встречу ты сможешь лучше управлять собой.
Могу я его увидеть, вертелось у тебя на языке, но ты знала, что сейчас не время.
Вы договорились о завтрашней встрече, и ты уже выходила из кабинета, когда доктор Ч. сказал:
– Вы молодец.
– Я ничего не сделала, – ответила ты.
– Нет. Вы сделали первый шаг…
В пропасть.
– …к переосмыслению вашей ситуации.
Что ты должна переосмыслить? Он что, думает, после ваших бесед ты забудешь его и заживёшь прекрасной жизнью?
– Наверное, – неуверенно сказала ты.
Ты считала, что перед доктором Ч. надо выглядеть неуверенной. Слабой. Растерянной. Запутавшейся. Всё, с чем он захотел бы поработать.
– До завтра, – улыбнулся он, и эта фирменная белоснежная улыбка, сверкающая на фоне тёмной бородки, преследовала тебя до самого дома.
Ты скинула куртку и кеды, бросилась на кровать и осталась лежать, не шевелясь. У тебя действительно совершенно не было сил. А ведь это только начало.
Ты проснулась в шесть утра, в том же, в чём и легла. Ты даже не заметила, как отрубилась; ты ненавидела спать в одежде. Тем более той, что побывала в кабинете доктора Ч. Заснуть больше не получилось; ты приняла долгий душ, закинула вещи в стиральную машинку, заварила крепкий чай, позавтракала. До встречи с доктором Ч. всё ещё было достаточно много времени. Ты снова забралась под одеяло и уставилась в стенку. Ты знала, что он спросит. Есть возможность подумать над ответами.
***
Через два часа ты глубоко вздохнула и постучала в кабинет Ч.
Он вежливо пригласил тебя и предложил кофе или чай. Ты отказалась. Тебе не хотелось, чтобы доктор Ч. смотрел, как ты трясущейся от напряжения рукой подносишь чашку к губам, делаешь глоток и с дребезжанием ставишь её чуть мимо блюдца.
Он был в коричневом костюме, белой рубашке и бордовом галстуке в золотую полоску. Ты была в джинсах и толстовке с капюшоном, который очень хотелось натянуть, чтобы спрятаться от давящей обстановки проклятого тёмно-деревянного кабинета. Он сел за стол, ты села в одно из кресел.
– Выспались? – спросил доктор Ч.
– Да.
– Отлично. Готовы продолжать?
– Да. Но… – ты запнулась. Ты не собиралась спрашивать. Но иногда было сложно удержать слова внутри. Например, сейчас.
– Что? – заинтересовался доктор Ч.
– Нет, ничего.
– Наверное, вы хотели спросить, когда снова с ним увидитесь?
Чёртов доктор Ч.
– Нет, – соврала ты. – Я хотела сказать: «…но не давите сильно».
– О, ну что вы. Если вам станет некомфортно, просто скажите.
Прямо сейчас.
– Хорошо, – выдавила ты вялую улыбку.
Доктор Ч. пощёлкал клавишами ноутбука, открыл какие-то файлы.
– Я посмотрел ваши тесты, – сказал он. – Они идеальны.
Ты прищурилась.
– Это хорошо или плохо?
– Вы отлично постарались.
Он тебя раскусил.
Ты откинулась на спинку кресла и посмотрела ему в глаза. Он ответил тем же, в конце концов заставив тебя опустить взгляд, и закрыл ноутбук.
– Что ж, продолжим.
Тема тестов больше не развивалась, и это было к лучшему.
Наверное.
– Я думал над тем, что вы рассказали мне вчера.
Неужели.
– Возможно, вы ждёте очевидных вопросов о том, почему вы не пошли в полицию или почему, как вы думаете, он не убил вас.
Возможно? Это именно то, что должен был спросить доктор Ч. То, что спрашивали все. Ты всё утро придумывала подходящие ответы.
– Пропустим их.
Что?
На твоём лице было такое явное удивление, что доктор Ч. усмехнулся.
– Вы удивлены?
– Немного, – ответила ты.
– Не будем зря тратить время на то, что мы и так знаем.
– Что?
– Вы убеждены, что любите его, а он любит вас. Вот и весь ответ. Простой и в то же время невероятно сложный – для вас и для понимания.
Убеждена?
У тебя слегка закружилась голова. Он должен, должен был спросить. А ты должна была сказать, что была в шоке, а потом тебя сковал страх. На два года. Ты наконец смогла себя уговорить.
Вместо этого доктор Ч. озвучил правду, в которую, похоже, сам не верил. Ужасную, болезненную, непреодолимую.
Он знал, что я совру?
Ты открыла рот, чтобы что-то сказать, но на этот раз слова намертво застряли в глотке.
Я боялась. Боялась этой кошмарной руки в морозилке. Боялась за свою жизнь. Боялась, что пойду в полицию, и он меня за это убьёт. А почему не убил – решил завести себе игрушку, с которой развлекался два года. Полный бред, но я связала бы из всего этого вменяемый рассказ. Вместо правды.
Но в этом уже нет необходимости.
Ты заёрзала в кресле, почувствовав, что тебе ужасно неудобно сидеть, как бы ты ни расположилась. Ноги стало ломить. В горле пересохло. Доктор Ч. отнюдь не так прост, как ты думала. Ты не сможешь выиграть.
Но ты должна.
– Возьмите, – сказал доктор Ч., протягивая тебе откуда-то взявшийся стакан воды.
Ты выпила весь.
– Вы всё ещё боитесь его?
– Что?
– То есть не боитесь.
– Нет. Вы же уже спрашивали.
– Я знаю. Но почему?
– Это второй вопрос?
– Пусть будет так, – кивнул доктор Ч.
Потому что я его знаю. Потому что я его люблю. Потому что он никогда не причинит мне вреда.
Потому что я ненормальная.
– Хотя постойте, я перефразирую: не «почему», а «как давно»?
– Как давно я его не боюсь? – не поняла ты.
– Вы всё верно поняли, – сверкнул улыбкой доктор Ч. Похоже, ему нравилось тебя хвалить. Неудивительно, ведь звучало это премерзко.
Ты задумалась. Как на это ответить? Чего он ждёт?
– Даже не помню, – осторожно попробовала ты.
Доктор Ч. перелистнул несколько страниц блокнота:
– Из того, что вы рассказывали, можно сделать вывод, что какое-то время вы всё же его боялись. Что, конечно, неудивительно.
Конечно, ведь я была уверена, что он меня убьёт.
– Ну, это было недолго. Потом мы…
– Что? – доктор Ч. заинтересованно подался вперёд.
– …нашли общий язык, – вывернулась ты. Всё равно невозможно было передать словами то, что с вами происходило.
– Вы перестали чувствовать страх, – сказал доктор Ч.
– Да, – с облегчением согласилась ты.
– Вернее, внушили себе, что не чувствуете его.
Ты нахмурилась.
– Я ничего себе не внушала.
– Знаете, что такое аффирмации?
– Примерно. И это третий вопрос, так что я могу идти, – ты стала приподниматься с кресла, но доктор Ч. жестом вежливо попросил тебя не вставать.
– Я прошу вас выслушать то, что я скажу.
Ты закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. Максимально закрытая поза, вы оба это знали. Тем не менее ты осталась сидеть, и потому доктор Ч. заговорил дальше:
– Самовнушение может способствовать подавлению негативных эмоций. Аффирмации вроде «я не боюсь», «я не чувствую страха» могут привести к потере связи со своими чувствами, с восприятием, и вместе с тем начинает накапливаться эмоциональный стресс, – доктор Ч. говорил уверенно, даже немного убедительно.
Но тебе всё равно было ужасно скучно.
– Игнорирование негативных эмоций может привести к серьёзным психологическим проблемам, – продолжил он.
– О, кажется, именно поэтому я здесь, – не удержалась ты.
Однако доктор Ч. не обратил внимания на желчь в твоём голосе.
– Игнорирование страха особенно опасно, – спокойно сказал он.
Непробиваемый. Непоколебимый. Серьёзный доктор и глупая, язвительная пациентка. Ничего, всё только начинается.
– Понятно. Теперь я могу идти?
– Почти, – снова улыбнулся доктор Ч. Ты посчитала, что улыбается он (по крайней мере, тебе) раз десять за встречу. Ничего, придёт время, когда улыбаться вам будет уже нечему. — Вы же понимаете, что считаются только вопросы по нашей теме. Правда ведь?
Конечно. Тебе просто жутко хотелось побыстрее уйти. Ты посмотрела на него, но не стала ничего говорить.
– Хорошо, – сказал доктор Ч. – Третий вопрос.
Ладно. Ты уселась поудобнее, радуясь, что сегодня всё идёт более-менее успешно и довольно быстро.
– Почему полиция его поймала? – спросил он. – Я имею в виду, какую ошибку он совершил?
Встретил меня. Твои пальцы впились в чёрную скрипучую кожу кресла.
– Ошибку?
– Полиция ведь давно за ним охотилась, но поймать его смогли только недавно.
– Это неправда. Он сдался сам.
Доктор Ч. слегка нахмурил брови.
– Но ведь везде…
– Это. Неправда, – холодно отчеканила ты. – Он сдался. Сам.
Новая информация явно заинтересовала доктора Ч. Он защёлкал ручкой, листая свой блокнот, но не находя в нём ничего, что могло бы опровергнуть твои слова, кроме заявлений самой полиции и постоянного муссирования этих заявлений в СМИ. Всего-то. Однако твоя уверенность заставила его подумать, что каким-то образом ты можешь быть права.
– Почему?
– А это, – сказала ты, с облегчением вставая с кресла и одёргивая толстовку, – уже действительно четвёртый вопрос.
– Справедливо, – улыбнулся доктор Ч., вызывая у тебя желание выбить парочку его белоснежных зубов.
– До свидания, – ты пошла к дверям кабинета. Доктор обогнал тебя и снял с вешалки твоё пальто.
– Берегите себя, – сказал он, помогая тебе одеться.
– Непременно.