Работа в баре “Sugar & Spice” быстро берёт меня в оборот. Проходит пару месяцев, и я не представляю себя на другом месте. Нет, новыми друзьями я не обзавожусь, мой уровень датского просто ниже плинтуса, но мой английский и французский очень помогают в получении отличных чаевых.
– Не думал, что это место тебе подойдёт, но теперь вижу, что ошибался, – признаётся Шон, потягивая виски из низкого стакана.
Я хмыкаю себе под нос и довольно улыбаюсь.
– Кажется, я впервые делаю то, чего сама хочу. И мир не рушится.
– А должен?
– Так говорила бабушка, – объясняю другу, – Она всегда знала лучше, и всю свою жизнь, ту, что помню, я жила по её правилам.
– Почему?
– Почему я не послала её ко всем чертям? – выгибаю бровь.
– Ну, не так грубо, – морщит нос Шон, – но суть верна.
– Может, потому что… – напрягаю извилины, пытаясь вспомнить, почему ни разу не сказала «нет», – Потому что… Уважала её?
– За что?
Опускаю бокал, который до этого протирала бумажным полотенцем, на барную стойку.
– Ну, она же моя бабушка.
– И это всё? – вскидывает брови Шон.
Смотрю на него, чуть щурясь.
– Она меня растила, и… Ну, не бросила, когда умерла мама. Да и пока мама была жива, бабушка была главной.
– И ты жила не так, как хотела, правильно я понимаю?
– А ты знаешь много детей, которым в детстве всё позволяют?
– Не путай воспитание с диктатурой. Это разные вещи.
– Да не была она диктатором! – хмурюсь и отворачиваюсь, ловя себя на пульсирующей мысли – была. Ещё как была.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – возвращаюсь к стойке и вижу, как Шон огорчённо сдвинул брови, – Не моё это дело.
– Ты прав, – хмыкаю, вытаскивая ещё один мокрый бокал, нуждающийся в сушке, – Она была сущим дьяволом.
Шон настороженно смотрит мне в глаза, я отвечаю тем же, а в следующее мгновение мы начинаем хохотать, как ненормальные.
– Хорошо, что в баре только мы, – отсмеявшись, огибаю стойку и присаживаюсь на высокий стул перед другом.
– Не говори, – он трёт переносицу.
– Спасибо, что пришёл.
Шон разводит руками.
– Было бы за что.
– Ты бы мог выспаться, а вместо этого торчишь тут со мной.
– Я же не могу позволить тебе разгуливать ночью одной, – ворчит, наклоняя голову, отчего каштановая чёлка свешивается набок, – Особенно в этом районе.
– Мне же не десять, Шон, – ухмыляюсь себе под нос и поднимаюсь, чтобы поставить последний бокал на место, – И я не боюсь темноты. И ещё у меня есть перцовый баллончик, кстати, твой подарок, если ты забыл.
– Я всё помню, – обезоруживающе улыбается он, но глаза остаются серьёзными, – Но лучше перестраховаться. Мало ли что может случиться.
Я выключаю музыку, и бар окутывает тишина.
– Что ж, мой рыцарь, – приседаю в шутливом книксене и кидаю взгляд на часы на стене, – Я в подсобку одеваться, и поедем домой.
***
– Фэйд, прости, у меня завал на работе. Я пытался отпроситься, но мне до ночи нужно перевести целую кипу каких-то важных бумаг, – Шон бурчит в трубку, и я не могу сдержать улыбку.
– Не переживай, я вызову такси и доеду в целости и сохранности, – смеюсь, наблюдая, как солнечные зайчики прыгают по стене кухни.
– Не забудь покормить Луиса. И спустить его вниз.
Перевожу взгляд на сытого рыжего кота, лениво потягивающегося на жарком солнце.
– Поставлю ему миску с водой у порога. Ты его закормишь, и кот превратится в батон, честно слово.
– У малыша стресс, ему нужны положительные эмоции, – парирует Шон, и тут же быстро шепчет, – Прости, я убежал. Увидимся утром.
Я отключаюсь и врубаю камеру, наводя прицел на Луиса.
– Улыбнись папочке, – нажимаю на кнопку, и на телефоне появляется довольная морда, не помещающаяся в экран, – Скину, чтобы показать, насколько сильно ты стрессуешь без него.
Смеюсь и отправляю Шону фото. Пускай не переживает за своего откормленного любимого питомца.
– Вообще-то ты должен ловить духов, – с каких пор я разговариваю с котами, – А ты самостоятельно спуститься с лестницы не можешь. Защитник!
Луис недовольно приоткрывает один глаз и показательно зевает.
– Иди сюда, страж ночи, – наклоняюсь и запускаю ладони в рыжую пушистую шерсть, и Луис начинает довольно мурчать, – Занесу тебя к себе в комнату.
Кот тяжёлый и большой, и мне приходится разместить его чуть ли не по всему своему телу: голова Луиса покоится у меня на плече, лапы, словно ручки ребёнка, обвивают шею, а длинная туша свешивается аж до бёдер. Я крепко прижимаю кота к себе, почёсывая бочки.
– Ладно, когда ты спишь у меня на кровати, ты вполне милый.
Мы заходим в мою комнату, и я кладу Луиса на покрывало, а затем привычным движением приставляю небольшую табуретку к кровати.
– Дверь оставлю открытой, вода в коридоре, еды сегодня не жди, – кот зыркает на меня так, словно понимает, о чём я бормочу, – Шон покормит тебя, как вернётся. Я буду поздно. Похоже, папочка тоже. Не бойся, духов не существует, – треплю Луиса по рыжей голове и спешно бегу к двери, на ходу махая рукой.
***
Смена проходит быстро. Пятница – самый жаркий день недели в баре, и сегодня не исключение. К полуночи я выгляжу, как выжатый лимон, хоть работала всего полдня, заменяя одну из девочек. Но мне полезно. Любой язык легче выучить, когда находишься бок о бок с носителями.
– Там мужчина, похоже, хочет попросить счёт, – пролетая мимо, кидает Софи, одна из официанток, – Можешь к нему подойти? Мне нужно срочно отбежать.
– Конечно, – киваю и направляюсь к столику у окна.
В зале суматошно и шумно – многие гости закругляются и покидают свои места, и звук прощаний, отодвигаемых стульев, разговоров с официантами смешивается в монотонный гул.
– Что я могу вам предложить?
Мой взгляд опускается вниз и останавливается на сидящем мужчине. Он отвернулся к окну, и тень закрыла часть его лица, но, когда он поворачивается, моё сердце замирает.
Боже, какой он… эффектный.
Красивый, да, несомненно, но красивых людей много. А вот он совсем не похож на посетителей, тусующихся в нашем баре.
Густые красные волосы собраны в хвост. Пряди чёлки небрежно выбиваются, укладываясь на его лице, будто там и должны быть. Прозрачные серые глаза смотрят изучающе и чуть насмешливо, нос с горбинкой морщится, и я вдыхаю побольше воздуха, чтобы начать говорить.
– Софи сказала, вы хотели попросить счёт?
Чёрт, что я несу. Мне нужно было дождаться его ответа. Это всё новый язык.
Мужчина молчит, скользя по мне заинтересованным взглядом. Может, он иностранец, и поэтому Софи попросила подойти именно меня?
Я пялюсь в ответ. Под левым глазом у него родинка, и она невероятно ему идёт.
– Значит, ту милую девушку зовут Софи, – он выгибает каштанового цвета бровь и растягивает губы в хитрой ухмылке. Его голос как бархат вишнёвого цвета, глубокий и мягкий.
Я шумно выдыхаю, пытаясь привести сердечный ритм в норму.
– Что, простите? – слова мужчины доходят до меня спустя пару секунд, – А. Софи. Да, это её имя.
Хмурю брови, но тут же усилием воли разглаживаю лоб.
Мужчина улыбается ещё шире, обнажая ровный белоснежный ряд зубов. Складывает руки на груди. Он одет в темно-серую рубашку и чёрную косуху, которая натягивается на широких плечах.
– Почему же вы подошли? Моей официанткой весь вечер была она.
Начинаю теряться. В голове вспыхивает единственная идея – сбежать в подсобку, пока я не опозорилась ещё сильнее. Но я давлю её в зародыше. Побег – не выход.
– Простите, что доставила вам неудобство. Сейчас позову вашу официантку, – делаю акцент на нужном слове и разворачиваюсь, но вкрадчивый голос останавливает меня.
– Всё в порядке. Не нужно никого звать. Я просто шучу.
Шутит. Он просто шутит.
Снова выдыхаю, стискивая челюсть.
– Замечательно, – улыбаюсь самой очаровательной улыбкой, больше похожей на оскал разъярённой гиены, – Счёт? Или что-то ещё?
– Счёт. И если кухня ещё работает – порцию творожных шариков с собой.
Он нахально подмигивает мне, откидываясь на спинку стула, и его лицо снова исчезает в тени.
– Конечно.
Сдержанно киваю и направляюсь на кухню. Как только пересекаю порог, останавливаюсь и поднимаю вверх голову, издавая стон ярости.
– Ты в порядке, Фэйд? – спрашивает повар, молодой худощавый парнишка с большим количеством веснушек на вытянутом лице.
– Да. Один из гостей… специфический.
– Уверен, ты найдёшь к нему подход, – ободряюще улыбается повар, – Тем более уже скоро закрываемся.
Хоть мы, официантки, работаем до последнего клиента, кухня же закрывается ровно в срок.
– Успеешь сделать порцию шариков с творогом?
Повар кивает и отворачивается, принимаясь за дело.
Я прислоняюсь к стене и выдыхаю. Напротив меня небольшое зеркало, в которое смотрятся девочки на смене, проверяя, всё ли в порядке.
Волосы совсем растрепались, и я стягиваю резинку. Прикрываю глаза, упираясь затылком в стену, и запускаю пальцы в пряди.
– Фэйд, – раздаётся шёпот одной из официанток у моего уха.
– Что? – спрашиваю, не меняя позы.
– Там твой телефон вибрирует уже полчаса.
Резко дёргаюсь, на ходу заплетая волосы в низкий хвост. У двери чуть не врезаюсь в Софи.
– Творожные шарики готовы! – кричит повар, и я круглыми глазами смотрю на девушку.
– Твой столик заказал, – бросаю ей и бегу к стойке, где лежат телефоны. Нам не запрещают ими пользоваться во время работы, но находится они должны в специально отведённом месте.
Краем глаза вижу, как Софи выходит с крафтовым пакетом и направляется к столику у окна. Заставляю себя не думать о мужчине, из-за которого моё сердце стало выбивать чечётку, но делаю только хуже. Мысли заполняют серые глаза и наглая ухмылка.
Качаю головой и присаживаюсь, выуживая телефон из шкафчика.
Шон.
Тринадцать пропущенных.
Пальцы промахиваются мимо кнопок.
– Шон! Шон, все в порядке?
Стараюсь говорить спокойно, но голос срывается.
– Фэйд! Ты как? Всё хорошо?
Фух. С ним всё в порядке.
– Да, я же на смене, – шиплю в трубку, хмуря лоб, – А ты? Ты уже дома?
Мне становится дико смешно. Мы говорим так, словно лет двадцать живём в браке.
От этой мысли фыркаю, мгновенно расслабляясь.
– Нет, – голос Шона виноватый, – Я всё ещё на работе. С тобой точно всё в порядке? Я освобожусь через час и смогу заехать за тобой.
– Я надеюсь свалить раньше, – честно признаюсь, покусывая губу, – Возьму такси. Ты сегодня какой-то странный.
Слышу тяжёлый вздох.
– Не подумай, я не контролирую тебя. Я не какой-то маньяк ненормальный. Просто беспокоюсь. Извини меня.
Шон в очередной раз поражает меня до глубины души.
– Эй. Всё в порядке. Мне… мне даже приятно.
Обо мне никто так не заботился. Шон как… старший брат, которого у меня никогда не было. Можно бы было сказать «как отец», но он слишком молод.
– Ладно, – по голосу слышу, что он немного расслабляется, – Напиши, как будешь дома, хорошо?
– Обязательно, – заверяю мужчину и скидываю звонок.
Поднимаюсь вверх, мыслями находясь в нашем разговоре, но картина перед глазами выбивает весь воздух из лёгких.
Красноволосый мужчина мило беседует с Софи. Он возвышается над ней, и девушка высоко задирает подбородок. Она восторженно кивает и улыбается, руками теребя край майки. Мужчина же одной рукой опирается о стену, а ладонь второй засунута в задний карман чёрных джинсов. И даже с такого расстояния я не могу не заметить: у него отличная задница.
Мои щёки краснеют, и я пытаюсь придумать себе более полезное занятие, чем разглядывание идеальных частей тела посетителя. Мой взгляд скользит вверх, и я с ужасом осознаю, что всё это время он… смотрел на меня.
С наглой ухмылкой на его красивом лице.
Встречаюсь с ним взглядом и замираю. С вероятностью в сто процентов я уверена, что моё лицо вряд ли выглядит так же прекрасно, а краснеющие щёки идеально дополняют такой себе видок. Мужчина игриво подмигивает мне и возвращается к разговору с Софи, а я мечтаю поскорее провалиться сквозь землю. Не придумав ничего лучше, снова приседаю. Прячусь.
Всю жизнь прячусь.
Сжимаю кулаки, злясь на себя же. Неужели я настолько слаба, что не могу совладать со своими эмоциями? Неужели не могу взять себя в руки, предпочтя всю оставшуюся совать голову в песок?
Ну уж нет.
Больше нет никого, кто бы на меня смотрел взглядом, полным презрения. Напоминал, что я ходячая катастрофа и неудачница.
Делаю два глубоких вдоха и выпрямляюсь, как пружина, чтобы посмотреть на болтающих Софи и красавчика другим, новым взглядом, но, к моему разочарованию, натыкаюсь на пустоту.
Одинокий столик погряз в темноте, свет над ним выключен, и стакана из-под виски больше нету.
– Фух, наконец мы все свободны, – выдыхает Софи рядом со мной, укладывая локти на столешницу.
Я рассеянно скольжу по ней взглядом, но в своей голове вижу лишь его. Красные пряди, спадающие на широкие плечи, обтянутые грубой кожаной тканью, игривая ухмылка на одну сторону, заинтересованный взгляд серых глаз.
– Вызовем такси? – вырывает меня из транса напарница, – Нам в одну сторону. А ты, кажется, засыпаешь на ходу.
Засыпаю, как же.
Покорно киваю и иду собираться в подсобку, сталкиваясь коленками и плечами со всеми предметами, находящимися на моём пути.