Я вышла на улицу. До дома Дориданов примерно сорок-пятьдесят минут ходу. Как раз проветрюсь за это время. Ну и виски! Оно развязало мне язык в плане того, что я активно расспрашивала Гесиода. У меня сложилось впечатление, что Гес относится к одной из местных мафиозных группировок, о которых говорили сегодня днём Поль и Элджи. Гес весьма понятно, хоть и между строк, пояснил, что он или некий его "работодатель" крышует директора "Сливовицы", Пада Овашипа. Вот про этого Пада тоже неплохо бы разузнать.
Интересно, как там дети? Всё ещё играют? Время позднее, около десяти вечера. Темно. Думаю, что моя сегодняшняя вылазка была продуктивной.
Я отошла от "Сливовицы" на несколько метров, подумывая обратную дорогу совершить по тротуару вдоль проезжей части. Там светлее, удобнее идти, потому что в парке в некоторых местах нет фонарей и из-за этого можно упасть или врезаться в дерево. Едва я повернула на улицу Слив, чтобы пойти в сторону её пересечения с улицей Булочников, а затем по ней повернуть налево, как мигом протрезвела.
Да, от буянства виски в моей голове не осталось и следа. Потому что я увидела надвигающегося в мою сторону Конди Тьюбальта. Я никогда не была параноиком, но в самую пору им стать. Он шёл и пока меня не видел, потому что говорил по мобильному телефону и смотрел чуть в сторону, рассеянным взглядом. Обычно, когда говоришь по телефону, сосредотачиваешься на разговоре, поэтому не замечаешь, что творится вокруг. Это меня спасло. Я ринулась в проулок между домами и решила там затаиться, дождавшись, пока он пройдёт.
Но Конди… пошёл в этот же проулок! Всё ещё не видя меня. Словно сама Судьба-злодейка хотела нас столкнуть. У меня выбор – быть отзывчивой и поздороваться с ним, но тогда от него не отвяжешься. Или идти домой, вернее, бежать домой. Я выбрала второе. Побежала со всех ног в парк. Вернее, не так: я не стала дожидаться, пока Конди со мной поравняется, а быстро устремилась в соседний проулок, а из него – на аллею, ведущую в тот самый парк, которым я сюда шла. Мне пришлось буквально прятаться за деревом – благо, тут рос очень толстый дуб-патриарх, и из-за него я наблюдала Конди. Конди дошёл до одного из домов, того самого, в тени которого я от него пряталась, убрал телефон, достал ключи от парадной… В общем, он, как оказалось, жил тут, судя по всему.
Это Танрес, детка. Тесный городок, где все друг друга знают. Где маньяк совершает кровожадные убийства, натравливая бульдога. Где обычный бармен крышует владельца гостевого дома "Сливовица" – того самого дома, где располагался 15 лет назад клуб Бульдог. Где чрезмерно влюбчивый секретный агент ТДВГ живёт на той же улице, где Сливовица.
Я вздохнула и пошла по парковой аллее. Мне чудилось, что Конди меня преследует. Пару раз меня обгоняли редкие прохожие, и мне каждый раз казалось, что это Конди. Я укорила себя за излишнюю нервозность и свернула на более тёмную дорожку, параллельную ухоженной аллее. Эта дорожка проходила между сосен. Свет фонарей сюда практически не проникал. Ещё она петляла мимо небольших холмиков и являла собой путь более долгий. Я поняла, что не заблужусь, когда увидела первый ориентир – дом соседей Дориданов, ближе всех расположенный к улице Слив со стороны парка.
Когда я обогнула этот дом, я услышала странную музыку.
Музыка эта разносилась чуть в стороне от тропинки, и была пока отдалённой. То есть если бы я пошла по аллее или тем более по тротуару улицы Булочников – я бы не услышала этой музыки и не узнала, что последует за моим любопытством. А не возбудить моё любопытство эта музыка не могла.
Я услышала звуки, которые будоражат подсознание: удары в барабан, песнопения, а ещё ноты свирелей или блокфлейт, гитары, бубны. Мелодия-песня была без слов: кто-то безупречным голосом выводил древний напев, в котором я уловила прославление самой Жизни. Я не разбиралась в ритуальных песнопениях, но поняла, что это были явно они. До моего воспалённого изрядным количеством впечатлений сознания дошло: в Танресе в ближайшем лесу справляют какой-то обряд.
Конечно же, я пошла туда. И чем ближе я туда приближалась, тем больше меня захватывала, завораживала эта музыка. Скоро я увидела отсветы костров, за ними различила силуэты людей. Кто-то танцевал. Кто-то бил в эти барабаны. Кто-то пел, выводил ритм, колдовал и заколдовывал голосом. Я подходила и ощущала, как в меня проникает древняя песнь. Что это за празднество?
Это явно празднество. Скоро я увидела этих людей. Преимущественно здесь собрались женщины, вернее, совсем молодые девушки, мои ровесницы. Были они одеты в красочные костюмы, будто пришли на шоу или карнавал. У многих расцветки этих костюмов были как цвет кожи змеи. Часть девушек танцевала, извиваясь в такт песне, будто змеи.
Были здесь и мужчины, молодые люди, но их меньше, чем девушек. Почти все музыканты – молодые люди: один бил в барабан, второй в бубен, третий выводил ритм на гитаре, четвёртый на блокфлейте. Ещё была девушка среди музыкантов, она тоже играла на гитаре. Музыканты получали кайф от своей игры, от музыки, от происходящего действа – тоже покачивались в такт, глаза полуприкрыты. Среди зрителей, собравшихся вокруг костров, рядом с которым танцевали змеи-девушки, стояли тоже молодые люди. Но всё же девушек было больше.
Я не колеблясь подошла ещё ближе. Меня пока никто не видел, все были поглощены шоу и танцами. Я с восхищением увидела, как вокруг костров, между извивающимися танцовщицами, лихо прыгают акробатки, совершают трюки, сальто, причём у трёх из них пои и файеры. Они жонглировали огнём, так мастерски и умело, что умудрялись никого не поджечь и не погасить свой огонь.
Контраст по сравнению с чопорным закрытым деловым мероприятием, на которое я попала в "Сливовице", и этим действом разительный. Здесь я сразу себя почувствовала своей. Было ли тому причиной, что я узрела в собравшейся разношёрстной публике единомышленников, или выпитое спиртное, или же моё желание развеяться, переключить мозги – я пока не разобралась. Но здесь было круто, тепло от огня, и плюс ещё этот вау-эффект от удивительного шоу, танцовщиц, акробаток. И всё такое необычное – ритуальные песнопения, танцы змей, больше похожие на медитацию…
Я встала среди зрителей. Часть зрителей покачивалась в такт музыке, другая часть просто стояла и смотрела. Я мельком вгляделась в лица этих людей. Они совсем не похожи на местных богачей, кто они? В основном молодёжь. Лица у всех такие одухотворённые.Всего человек пятьдесят-шестьдесят, навскидку. Специально я не считала. Пятеро музыкантов, десять танцовщиц, шесть акробатов, три из них файерщики, остальные зрители. Горели три костра, в форме треугольника, и в основном танцовщицы-"змеи" танцевали между ними и в середине, а по "углам" этого треугольника перемещались акробатки и файерщицы.
Куда я попала, это сбор секты? Я не успела заметить, как моё тело само поймало ритм барабанов, гитар, флейты, бубна и начало покачиваться и пританцовывать. Рядом со мной люди тоже пританцовывали. Я себя почувствовала частью одной большой семьи или общины. Это парадокс, ведь я совсем не знаю ни одного из этих людей. Интересно, они все между собой знакомы? Музыка усиливалась, накатывала, мотив становился более неистовым. Вдруг танцовщицы в одеждах, напоминающих шкуры змей, тоже принялись делать акробатические трюки! Вот это да! Только что мило извивались, грациозно, будто танец живота танцевали – и раз, разлетелись мимо костров в ошеломительных сальто. Они смешались с акробатками и файерщицами.
Несколько раз они пропрыгивали и проходили мимо того места, где я стояла. Мне показалось, что они смотрят на меня. Они смотрели на всех, всем дарили тепло своих глаз. Как мастерски они танцуют! Может, это шоу местной элитной танцевальной школы, или я случайно забрела на съёмку клипа, открытого урока, показательного выступления?
Музыка дошла до своего апогея, а потом внезапно оборвалась. Все бурно зааплодировали, заулюлюкали, выражая свой восторг. Танцовщицы, акробатки, файерщицы тоже застыли, как статуи, в изящных па. Я аплодировала и улюлюкала тоже, как мне казалось, громче всех. Мне захотелось вложить в мои аплодисменты весь восторг и благодарность танцовщицам за их искусство.
Я подумала, что шоу закончилось, и все начнут расходиться. На миг даже расстроилась, что не получилось присутствовать здесь с начала. Но вот раздались пока ещё тихие, словно крадущиеся шлепки по барабанам, несмелые или, наоборот, вкрадчивые высокие звуки флейты. Зазвенел бубен, барабанщик на миг затих, шлепки стали редкими. Танцовщицы-"змеи", акробатки, файерщицы разошлись чуть в сторону, кто-то из них встал вместе со зрителями. Откуда-то вышла девушка, которая здесь была, по-видимому, гвоздём программы. Бубен перестал звенеть, барабан тоже совсем замолчал, и все остальные музыкальные инструменты.
Девушка одета в просторные одежды, не то кимоно, не то специальный удобный костюм, тоже в тёмно-зелёных, коричневых, пятнистых расцветках. Она пока довольно далеко от меня, поэтому и из-за темноты не удалось рассмотреть в подробностях её лицо. Но у неё распущенные длинные белые волосы. Блондинка подняла руку и медленно-царственно опустила её. Музыканты вышли к ней поближе и заиграли. Вышло ещё три молодых человека-певца.
Снова заиграл барабан, бубен. Потом гитара стала подхватывать одна, затем вторая. Подключилась блокфлейта, запели певцы. Они пели по-прежнему без слов, используя голоса как красивые, необычные музыкальные инструменты. Блондинка выхватила из складок своего просторного костюма пару небольших кривых мечей. Она встала так, что огни костров освещали её подобно могущественным софитам, запрокинула голову и начала медленно двигаться в такт музыке.