– Брукс, подъем!
Не может этого быть. Неужели я только что услышала голос Келлера? Приоткрываю один глаз, в комнате темно, но незапертая входная дверь дарит мне полоску света. И именно в этой полоске стоит Келлер. Черная форма, руки за спиной, осанка до раздражения прямая, лицо – маска недружелюбия.
– Что?
– Вставай.
Оглядываю комнату, ничего не вижу, но слышу шебаршение, а потом Синтию и Хосе, они выходят из комнаты в полном обмундировании. Но не это самое странное, а то, что рыжая псина тоже идет следом за ними, и он облачен в черное.
О, нет! Если Вселенная решила, что мне недостает общества Хьюго, то это не так.
– Куда мы идем?
Келлер не отвечает, разворачивается и, направляясь к двери, бросает:
– У тебя минута.
Чувствую, на ногах что-то лежит, протягиваю руку и нащупываю целлофан. Подношу его к лицу – форма. И она, естественно, черная.
Поднимаюсь с кровати, как можно быстрее переодеваюсь и, споткнувшись о ботинки, натягиваю их и выхожу. В коридоре стоят уже по меньшей мере десять человек, включая Келлера. Завязываю волосы в высокий хвост, которому бы не помешала расческа, но минуты мне хватило только на быстрое переодевание. И да, мне нравится новая форма. Она мне как раз, что не может не радовать, удобная и мягкая внутри. Но кажется, что на брюках слишком много различных карманов. В них бы уместилось куда больше лекарства для Лексы, нежели в больничном халате.
– Дождались опоздавших, – говорит Келлер, проходя мимо нас, – а теперь в зал.
– В зал? – спрашиваю я у Синтии.
– Да. Сегодня получаем задание, завтра подготовка и выход на поверхность.
Шеренгой идем за нашим командиром, а я так и стараюсь подавить непрошеную зевоту.
По лестнице спускаемся на пятый этаж, но там мы не останавливаемся и идем еще ниже. Даже не знала, что тут шесть этажей, и что-то мне подсказывает, их еще больше. Оказываюсь в полутемном коридоре, и вся наша компания полуночников сворачивает налево, входим в первую дверь и оказываемся в широком спортивном зале прямоугольной формы. Но это не обычный спортзал, у самой дальней стены находится ринг. Келлер шагает туда и с кошачьей легкостью оказывается на ринге. Внимательно смотрит на нас и говорит:
– Через шестнадцать часов мы покинем базу, наша задача на этот раз одновременно проста и сложна. Мы едем в Порт-Блэкнокс, на юге города расположена психиатрическая лечебница, нам нужно попасть на седьмой этаж и вытащить оттуда доктора Лейзенберга.
Какой-то парень поднимает руку, и Келлер кивает ему:
– Кит, у тебя вопрос?
– Да, сэр, откуда нам знать, что доктор жив?
Сэр? Ого, теперь я не удивлена, что у Келлера корона больше, чем у всех монархов за историю человечества. Никогда в жизни не назову его сэром, даже язык не повернется.
– Управление базой располагает нужными сведениями, доктор жив, и он нужен здесь.
Синтия поднимает руку.
– Да, Синтия?
– Как я понимаю, мы услышали легкую часть задания, какая сложная?
Это легко? Легко добраться до соседнего города, дойти до психбольницы и вытащить оттуда доктора?
– Сложность состоит в том, что доктор Лейзенберг нужен не только базе номер восемь, но и базе номер девять. В случае столкновения с ними при любом раскладе мы должны вывести Лейзенберга и доставить сюда.
– Чем он так важен? – спрашиваю я.
Келлер переводит на меня взгляд.
– Прежде чем задать вопрос, нужно поднять руку, – шепчет Синтия.
Удивлена, но на этот раз Келлер не тычет меня носом в мою оплошность и нарушение порядка.
– Доктору удалось найти нужную информацию, которую он передаст только тем, кто обеспечит ему защиту и кров.
Пару минут Келлер продолжает рассказывать, как будет проходить наша вылазка. Что касается меня и Хьюго как новичков, эта вылазка для нас не что иное, как учение, мы должны как минимум не потеряться и остаться в живых, как максимум – помочь команде в выполнении задания. Келлер отпускает всех, а меня и Хьюго просит остаться.
Дверь закрывается за последним членом команды, и Келлер начинает говорить, от каждого его слова душа уходит все ближе к пяткам.
– За время, что вы были на базе, на поверхности многое изменилось. Я хочу, чтобы вы выслушали меня максимально внимательно, зараженные стали более агрессивными, они уничтожают все, что движется.
– Стоп, погоди, это ведь глупо – отправлять нас на это задание. Ты вообще видел свою группу? Это обычные люди, которым нет даже тридцати, что они… мы можем сделать? Неужели нет военных, которые смогут привести доктора…
– На всю базу осталось сорок два военнообязанных, семь из них сейчас в лазарете, тринадцать – это верхушка власти, десять ушли на более важное задание, остальные остаются здесь.
– Они могут пойти. Те, остальные, что им тут делать?
– Не могут. Кроме них, никто не сможет управлять такой махиной, как база номер восемь. Если ты думаешь, что военные – это только те, кто носит оружие и умеет им пользоваться, то это не так. Остальные – это те, кто занимается делами внутри базы, а не за ее пределами, и поверь – это самые ценные люди в нашем обществе.
Смотрю на Келлера и впервые за все время не вижу в его глазах издевательских или недружелюбных искр.
– А мы – пушечное мясо? – спрашиваю я.
– Так и есть. Если умрет пара-тройка новых черных, этого никто не заметит, а если погибнет настоящий военный, это коснется каждого. В том числе твою мать, сестру, ее будущего ребенка и ухажера.
– Не ухажер он мне.
– Не имеет значения.
– А как мы будем защищаться? – спрашивает Хьюго.
– Умеете пользоваться оружием?
Кошусь на рыжего, он смотрит на меня, оборачиваемся к Келлеру и практически хором говорим: – Нет.
– Так и думал. У вас шесть часов, чтобы научиться этому. Четыре часа на сон.
– Я не научусь, – протестую я.
Келлер внимательно смотрит на меня и холодно произносит:
– Значит, умрешь.
Келлер идет в сторону выхода, я плетусь за ним, Хьюго за мной. Проходим в дверь напротив и оказываемся в идентичном по размерам помещении. Это место – стрельбище по мишеням. Встаю к стене, Келлер возникает возле меня, рассказывает про пистолет, который лежит передо мной, но я не слышу ни единого слова. В ушах шум.
– Брукс, возьми себя в руки. Ты либо идешь, либо покидаешь базу. Третьего не дано.
Вовсе не из-за угрозы Келлера я протягиваю руку и беру пистолет. Вовсе не из-за страха быть изгнанной я внимательно слушаю его нравоучения. Вовсе не из-за нависшей угрозы я учусь перезаряжать Colt M1911, нажимать на тугой курок и пытаться попасть в цель.
У меня другая причина.
Я буду относиться к этому как к возможности научиться жить по-новому. Подстроиться под наступивший ад. Ведь кто будет вытаскивать мою задницу из передряг? Никто. Только я.
Тренировка продолжается. Келлер ходит от одного подопечного к другому, даже Хьюго удостаивается его похвалы. Все, кроме меня, получают безэмоциональный кивок головы. Я же удостаиваюсь только слов: «Брукс, недостаточно хорошо». Но это только подзадоривает меня.
Шесть часов тренировок пролетают как одно мгновение. Выпустив пистолет из рук, я моментально чувствую себя голой. За все время мне удалось единожды попасть в мишень, и то в самый ее уголок.
«Брукс, будешь стрелять только в крайней необходимости и когда мишень будет уже у тебя перед носом».
Я искренне надеюсь, что мне не придется пользоваться пистолетом, который оказался куда тяжелее, чем я думала. Но я должна научиться постоять за себя. Это стало новым смыслом моего пребывания на базе.
Келлер отпускает нас на сон, который будет длиться не больше четырех часов. По дороге обратно вспоминаю неуверенность в глазах сестры, я пообещала ей помочь, значит, должна вернуться с задания. А если не вернусь, то Лексе придется поговорить с мамой без моего участия. Возможно, моя гибель поможет сестре стать взрослее и самостоятельнее. Ну уж нет. Я вернусь. Обязательно-обязательно вернусь.
Завалившись в кровать, я моментально засыпаю. Ведь всего четыре часа сна отделяют меня от жестокой реальности нового мира. Мира после прихода тумана.