Как и приказал Крень, поджигателей, после того как их обезоружили и надёжно связали, перекинули поперёк сёдел их же коней.
Деревенские, увидав всю картину, видимо, доложили старосте о произошедшем, и к Креню выбежал какой-то мужичок. Выглядел он довольно обычно и совсем не был похож на старосту, но, судя по поведению, это он и был.
После недолгого разговора староста чуть ли не в землю поклонился дружинникам, (видимо благодарил за спасение), затем побежал к своим деревенским, которые уже столпились, разинув рты, глядя на дружинников. Видимо, побежал рассказывать последние новости, от какой судьбы их уберегли воины из Клёстово.
Разобравшись со всеми нюансами, отряд двинулся вглубь леса по протоптанной дороге.
– А чего их нормально не посадят в сёдла? – спросил Ярослав у Татеня, наблюдая за тем, как неудобно держатся в сёдлах их недавние противники.
– Так это позволительно только тем, кто в бою был пленён. А таких, – он кивнул в сторону поджигателей и сплюнул на землю, – только поперёк сёдел и везти. А если честно, – он искоса глянул на Креня, – то я бы их вообще предложил привязать к лошадям за ноги и тащить по земле за собой до самой Вельчихи. Но Крень, видишь ли, по-своему рассуждает. Говорит, живыми их надо до деревни довезти.
Несмотря на трёхдневный путь, что предшествовал всему этому приключению, да и бешеную гонку по лесу с Татенем на пару, Ярослав себя чувствовал довольно бодро, хотя ноги и подрагивали от усталости. Всё-таки хоть он и приноровился к конным поездкам, но надо быть железным человеком со стальными мускулами на ногах, чтобы выдерживать такие долгие путешествия, столь непривычным транспортом.
Он бы сейчас с радостью где-нибудь остановился да полежал, но возможности такой не было. И хоть проблему они, похоже, решили, Клёсту надо было доложить о том, что всё предотвращено. Ярослав это прекрасно понимал, поэтому скрипя зубы терпел.
При том, что дорога оказалась не такой уж и длинной. Крень говорил, что ехать минимум три часа, но доехали они гораздо быстрее. Возможно, дело было в том, что подобные поездки редко совершались со свежими конями, и поэтому дорога казалась длиннее. А может и лесной хозяин помог им быстрее добраться. Всё-таки тот в своём лесу и не такое умел.
В итоге, когда Крень вдалеке увидел дымные столбы, да знакомые очертания, дружинники принялись удивлённо восклицать, мол, как это путь занял так мало времени?
Ярослав всё чаще замечал на себе косые взгляды дружинников. Те хоть смотрели, да перешёптывались, но напрямую вопросов не задавали. Хотя, если бы и решили о чём-то спросить, вряд ли Ярослав смог бы им что-то внятное ответить. Во-первых, он не знал местных маршрутов, а во-вторых, вряд ли дал бы ответ, причастен ли к этому лесной хозяин или нет. По крайней мере, Ярослав к этому точно руку не прикладывал. Хотя, нет-нет, да доносились до него неосторожные фразы:
– Кажись, парень и вправду у лесного хозяина в любимцах, – услышал он слова одного дружинника, обращённые к товарищу.
– Ишь как, и до Язихи добрались почти сразу, а не за полтора дня. И теперь слишком уж быстро с дорогой справились. Никак тропами заговорёнными нас лесной хозяин довёл.
Но Ярослав хоть и хмыкнул не без самодовольства, но обольщаться не спешил. Ведь Нестер обладал ещё тем нравом и мог ещё успеть какую-нибудь шутку выкинуть. Да такую, что всем этим дружинникам мало не покажется.
Несмотря на дымные столбы, пожар уже был потушен. Подъезжая к деревне, почти сразу же увидели Клёста, перемазанного сажей. Он сидел на толстом бревне и из крынки пил, судя по всему, молоко. Рядом стоял староста деревни, который жестикулировал и что-то доказывал отмахивающемуся от него Клёсту.
Дед разорялся, потрясал руками, запрокидывал голову к небу, мол, за что нам боги такое испытание послали! Но видно было, что это больше для виду. Ведь ситуация уже разрешена, опасности нет. Что дома погорели – так это не самое худшее, что могло произойти.
Однако разговор тут же пресёкся, как только Клёст увидел большую группу всадников вышедших из леса и приближающихся к деревне. И первым делом, грозно поднявшись, рублено что-то крикнул старосте.
Клёст положил руки на пояс, видимо хотел вооружиться мечом, но того не оказалось. Однако воевода не растерялся и уперев руки в бока, грузно двинулся на встречу воинам. Железный всё же человек.
Староста же, тоже увидев всадников, побежал вглубь деревни, оглашая округу криками.
Однако уже спустя пару минут Клёст увидел знакомые лица дружинников и удивлённо поднял брови.
– Крень? Татень? – воскликнул он, двинувшись навстречу своим воинам. – Уж не знаю, как вы так быстро прибыли, – без лишних прелюдий начал он. – Вы бы поберегли коней. Я когда говорил лететь быстрее ветра, имел в виду не отвлекаться и не вступать в бои. А вы же, похоже, слишком буквально мои слова восприняли.
В ответ раздался хохот дружинников.
Добрая часть дружинников поспрыгивали с коней и направились к своему воеводе.
– Мужики говорят, что поджигатели в том направлении скрылись, – тем временем Клёст, пересказывал события Креню. Он указал за спины дружинников, обозначая направление где скрылись поджигатели. – Видимо, к Вельчихе побежали. Да и верно, они на Вальчихах только не остановятся. Надо спешить, пока зложеи не добрались до следующей деревни и еще больше беды не натворили. Или сколько времени уже прошло? – он поглядел на небо, видимо, по солнцу пытаясь определить, который сейчас час.
Клёст приложил ладонь ко лбу на манер козырька и поглядел на небо, пытаясь определить, который сейчас час. Затем снова недоумённо уставился на Татеня:
– Вы как так быстро добрались-то? Никак вас не пойму, – наконец недоумённо произнёс он.
– Нас Ярика дружок провёл, лесной хозяин, то бишь, – пояснил Крень.
Ярослав чуть выступил вперёд и, подтверждая слова заместителя воеводы, сказал:
– Мы теперь у Нестера, лесного хозяина, в неоплатном долгу. И я бы об этом не забывал – назидательно произнёс Соколовв, припомнив поведение Татеня, который напрочь обо всём забыл. – Всё-таки сегодня он очень выручил тебя и твоих людей, – ответил Ярослав Клёсту, увидев как у того вс=метнулись брови.
– Про нестера не забудем, пирогов ему напечём на год вперёд. Но, у лесного хозяина свой интерес, – невозмутимо произнёс воевода. – Если деревня горит, значит, и леса гореть будут. Да и после пожаров лес рубить надо, чтобы новые дома строить. Так что ему на руку, что мы здесь оказались и быстро всё потушили. И ему же на руку, если мы успеем перехватить подлых поджигателей. Как тот парень, Неплюй, говорил, эта деревня только первая, к которой поджигатели выдвинулись. И дальше они ещё много бед наделают. И неплохо бы, – он снова посмотрел Ярослава, – если бы лесной хозяин Нестер нам и в этом помог.
– А это уже ни к чему, – довольно улыбнулся Татень. – Некого уже искать. Мы уже сами тебе этих самых поджигателей привезли.
Широко улыбаясь, воин слегка отъехал в сторону и потянул за уздцы одного из коней принадлежащих пленникам, что ехали за ним. В следующий миг вперёд выступила троица лошадок с необычной поклажей.
Клёст не поверил своим глазам.
– Эти поджигатели как раз и ехали в Язиху, – принялся рассказывать Крень. – А лесной хозяин нас именно туда и вывел, как будто знал, к чему готовятся. Мы поначалу подумали, что лесной хозяин подшутил над нами, хоть и позволил укоротить путь. Но потом мы этих молодцев увидели и всё поняли. Идут все такие осторожные, козни плетут и рассуждают, как деревню жечь будут, да мужиков убивать. А тут и мы их встретили.
Дружинники расхохотались. Клёст тоже поддержал общее веселье, похлопав Креня по плечу.
– Снимите-ка их! – отсмеявшись, приказал воевода резко изменившимся тоном, кивнув на троих злодеев.
Поджигателей сняли с сёдел и бросили на землю. Те принялись вяло шевелиться. Всё же два часа езды в неудобном положении – тут не только тела окоченеют. Им видимо к головам кровь прилила, и, похоже, неслабо укачало, потому как одного из всадников вывернуло наизнанку.
Тем временем вокруг дружинников стал собираться народ из полусгоревшей деревни. Староста, видимо, тоже подумал сначала, что чужие всадники прибыли в деревню. Однако повёл себя мужественно, собрал мужиков, и те выступили единым фронтом, видимо, хотели Клёста поддержать. Но когда увидели знакомые лица, резко поуспокоились.
А после того, как над деревней прокатился весёлый смех дружинников, да громкие разговоры, на свет из уцелевших домов повылезали и бабы с детьми и принялись глазеть на разворачивающуюся картину.
Наконец, подошедшему старосте объяснили ситуацию.
– Вот те самые голубчики. Узнаёте? – спросил Клёст.
Пара мужиков, видимо, те самые глазастые, которые увидели, где скрылись поджигатели, подошли ближе.
– Точно они! И жгли, и наших, вон, порубили.
– У, сволочи! – взъярился второй, закатывая рукава и двинувшись вперёд. Его попридержали.
Ярославу было жалко этих воинов. Он смотрел на ни со своей колокольни. Да они сделали немало бед, да и простых людей убили. Но ему было трудно представить что творится сейчас в их головах. Ведь они были в окружении воинов противника, а главное перед теми людьми чьи дома сожгли и чьих земляков зарубили мечами. И, несмотря на то, что правда была на стороне Клёста и деревенских, Ярослав отчего-то чувствовал себя неловко и желал чтобы всё поскорее закончилось. Он представлял, что примерно ожидает поджигателей и был бы рад не присутствовать на суде и на предстоящей казни.
– Отдайте их нам! – потребовал староста в своей манере. – Мы-то уж им такую кару выдумаем, что они верно пожалеют о своих деяниях. Мы этих голубчиков укореним.
Слово «укоренить» Ярославу показалось нелепым и неуместным. Однако дружинники запереглядывались и по их рядам пробежал ропот.
– Да ты что, старый! – возмутился Клёст. – Даже разбойников нынче не укореняют. Зачем тебе? Да и не просто это. У вас сейчас других дел хватает.
– А что значит «укоренить»? – спросил Ярослав полушёпотом у Татеня, который стоял рядом с ним.
– Так это казнь такая, – пояснил Татень. – Выбирается дерево пораскидистее. Подкапывается с одной стороны. Туда вставляются ваги – это жерди такие. Дерево выкорчёвывают, да не полностью. Под корнями получается яма. Вот злодея, – он кивнул на троицу скрюченных поджигателей, – в эту яму и закидывают. А дерево потом на место ставят.
– Да уж, – протянул Ярослав, живо представляя в голове то, что из этого может получиться.
– Те, кто покрепче, – тем временем продолжил Татень, – бывает, два дня живут, но в основном сразу умирают. Всё-таки дерево тяжёлое, оно и раздавить может. Вот это и значит укоренить.
– Жестоко, – протянул Ярослав.
Однако воевода продолжил.
– Не надо выдумывать, – отчитывал он старика. – Это и долго слишком, да и дерево можно повредить. А это нам никак нельзя. Нам сам лесной хозяин помогал этих голубчиков выискивать. А если дерево попусту повредим, когда в этом необходимости нет, лесной хозяин разобидится на нас. А он уж не для того нам помогал. Может впредь и вовсе от помощи отказаться. Так что давайте их попросту повешаем, и поделом им будет. Так и оставим их висеть в наущение.
– А допрашивать-то их станем? – спросил вдруг Крень.
Клёст невозмутимо посмотрел на троицу воинов, которые уже стали приходить в себя.
– Есть что сказать перед смертью поганой? – спросил воевода, глядя на троицу сверху вниз.
Двое воинов промолчали. Один же, тот, что постарше, сплюнул, желчно сморщившись, ответил:
– Мы дружинники своего воеводы и волю воеводы выполняли как надо. Нам не за что переживать. А то, что ты с нами сделать хочешь, пускай на твоей совести будет, воевода Клёст.
– Вы простых мужиков в расход пускали, как тати лесные, – сплюнул в ответ Крень. – Нет вам никакой чести. И нечего приказами воеводы свои деяния покрывать.
Ярослав приблизился к воинам и вдруг спросил:
– Так сколько воинов в дружине Врабия? Если он стольких воинов на убой отдал?
– Уж больше, чем все думают, – продолжил скалиться пожилой воин. – Он будет князем, а вы все ответите. Уж Врабий такого точно не простит. И все деревни воеводы Клёста дотла сожжёт. Вот увидите. Врабий не из тех, кто обиды прощает и своих людей забывает.
И на что он рассчитывал? Ярослав так и не понял. Однако пищу для ума воин дал.
А Крень с Клёстом задумчиво переглянулись.
Тем временем вперёд выбежал староста и принялся вопить в своей манере:
– Да какой же это будет князь, если он своих же пахарей изводить станет? – благим матом завопил старик. – Что ж ты несёшь, окаянный? Таких князьёв мы в петлях видывали.
На завывания старика никто внимания не обратил, зато пленный ответил:
– А чего мужиков жалеть? Вас всегда много, как курей нерезаных.
Клёст же, о чём-то переговорив с Кренем, вдруг громко скомандовал:
– Татень, берите вёдра, идите за холодной водой. Перед повешением с этими молодчиками потолковать надо бы. Ты знаешь, что делать.