Орлан, я так горжусь тобой! – соловьём разливалась Балаболка, пока я, взвалив Ингу на плечо, тащил её обратно в своё временное жилище.
Какой бы лёгкой девчонка не была, но я сильно вложился физически в погоню, чувствовал усталость, голод и жажду (шкалы, кстати, опасно приблизились к середине, и их срочно надо было заполнить). Так что дополнительная ноша неслабо раздражала.
Занеся её в подъезд, с трудом поднялся на свой этаж. Мельком заглянул в ПИР и увидел, что шкалы состояния опустели ровно наполовину и окрасились в едкий оранжевый цвет. Тогда неудивительно, что тащить девчонку так тяжело – умения используются в ограниченном режиме ради экономии ресурсов. Хорошо хоть, что здоровье упорно держится практически полным, и до него расход пока ещё не дошёл.
Дополз до квартиры, свалил девчонку на матрас и уселся рядом. Достал паёк, залил водой. Пока ждал готовности, сжевал всухомятку полбуханки хлеба, с удовольствием наблюдая, как снова наполняются и приобретают привычный зелёный цвет шкалы. Вторую половину буханки убрал обратно в мешок и повернулся к девчонке.
Всё лицо у неё было в крови, но быстрый осмотр показал, что рассечён только лоб. Стукнулась Инга сильно, наверняка получила сотрясение, но сама рана не опасная. Хорошо бы промыть, но нечем – всю воду я израсходовал на паёк.
Будить девчонку не стал. Нашёл тряпки, которые она с себя сняла, связал – на этот раз понадёжнее, так, чтоб можно было разрезать узлы, но точно не развязать. Подумав, дополнительно привязал её левую ногу к своей правой. И завалился спать – шкалы шкалами, а обычный человеческий отдых мне тоже нужен.
Заснул мгновенно. А проснулся, как и планировалось, от рывка за ногу и последовавшего за ним грохота.
– Инга, ночь на дворе. Спи, блин!
Девчонка, похоже, была не очень в себе, и смысл моих слов до неё не дошёл. Я почувствовал ещё рывок, только слабее первого – это она попыталась ползти, раз бежать не вышло.
– Инга! Задолбала, мать твою! Спать иди и мне не мешай!
– Чтоб ты меня грохнул, гад?! – снизошла до ответа девчонка.
– А до этого мне что мешало, не подскажешь? – справедливо поинтересовался я.
Кажется, вопрос всё-таки вынудил её мозг выйти на ограниченно-рабочий режим, потому что девчонка, наконец, перестала дёргаться.
– Развяжи! – потребовала она.
– Разбежался! – отрезал я. – Спать иди, сказал. Утром поговорим.
Она тебе не доверяет, Орлан. Следует подумать над аргументами.
«Ну спасибо, а я и не знал, – огрызнулся на Балаболку и её совет я. – Ты у нас электронный мозг, ты и придумывай. Утром расскажешь».
Уже думаю, – как ни в чём не бывало, откликнулась она.
Инга, как ни странно, больше не огрызалась. Но и выполнять требование не спешила – наверняка надеялась, что я забью на неё и сам лягу спать. А она просто немного подождёт и сделает ещё одну попытку свалить.
– Задолбала, дура! – разозлившись, рявкнул я. – А ну сюда живо подошла, если жить хочешь!
Кажется, такой тон на неё, наконец, подействовал. Инга неуверенно встала, не забыв подёргать тряпку, которой была привязана ко мне. Приблизилась.
– Туда садись, – показал я. – К батарее.
– Тронешь меня хоть пальцем… – тихо пригрозила девчонка.
– Сиськами не доросла! – презрительно бросил я. – Села! Живо!
Инга нехотя опустилась на матрас.
– Ногу сюда вытянула!
Вынув саблю, я подрезал узел сначала на своей ноге, потом – на её.
– Дай сюда руки!
Разумеется, она не подчинилась, так что пришлось самому подойти и схватить девчонку за запястья. Срезанным с ног куском тряпки я накрепко привязал её к батарее.
– Теперь спи! Разбудишь до утра – точно прикончу.
Сам я, однако, лечь рядом с ней на матрасе не рискнул. Пришлось устроиться в противоположной части комнаты, прямо на холодном полу, и завернуться в куртку.
Поскольку погода была глубоко осенняя, то к утру я конкретно продрог. Собственно, от холода и проснулся. Сразу вспомнил о событиях ночи и покосился на матрас. Инга, свернувшись клубочком, насколько позволяли привязанные к батарее руки, тихо посапывала. Чуть в стороне от матраса стоял набухший до готовности паёк.
«Балаболка? Ты придумала, как мне с ней разговаривать?»
Я подготовила несколько аргументов, которые с большой вероятностью сработают. Однако гарантий дать не могу – у меня слишком мало вводных данных.
«Давай по порядку, от вариантов с наибольшими шансами к менее удачным», – велел я.
Послушать, правда, не удалось – с улицы послышались крики. Я вскочил и метнулся к окну, едва не споткнувшись об ноги зашевелившейся спросонья Инги. Прижался спиной к стене, буквально распластавшись по ней, и осторожно выглянул.
По улице со всей возможной скоростью неслась уже знакомая мне хамоватая девчонка-подросток, а за ней – дюжий лысый мужик в кожаных штанах и утыканной шипами куртке. Я тут же заглянул в его профиль и безо всякого удивления прочитал, что передо мной Законник второго уровня.
В принципе, ситуация была ясна. Старая знакомая оказалась связана с Сопротивлением – Законникам, как известно, заданий на другие нарушения не выдают. Поскольку в этот раз обвиняемая оказалась весьма молода, то выслали за ней всего-то второй уровень – как раз опыта поднабраться на ком попроще.
Под ногами зашевелилась Инга. Вопросительно посмотрела на меня и осторожно приподнялась, чтоб тоже выглянуть.
– Аника!
– Да тише ты! – зашипел я.
Присел, подобрался к девушке, положил ладонь ей на голову и с силой придавил вниз.
– Он же её сейчас догонит!.. – едва не простонала Инга.
Но сопротивляться не стала, понимая безвыходность уже своего положения.
– Ни ты, ни я ничего с этим сделать не сможем, – шёпотом пояснил я.
– Но она же ещё ребёнок. Ей шестнадцать, у неё даже Таланта нет пока, она…
– Возраст не помешал ей спутаться с Сопротивлением. А правила для всех одни. Она прокололась, и её заказали.
– Какое Сопротивление… – начала было Инга, но я не дал ей договорить.
– Законники занимаются только им. Для остальных нарушений есть мы, Палачи.
Инга посмотрела на меня так, словно я сказал что-то совершенно дикое. Как будто я… зверь какой-нибудь…
– Отпусти… – вдруг тихо попросила она. – Обещаю, я помогу Анике и вернусь, чтоб ты мог убить, меня.
– Головой, что ли, слишком сильно ударилась? – охренел я. –Ещё раз повторяю – она сама виновата в том, что связалась с вашим дурацким Сопротивлением. И сама же себя где-то выдала. Приговор выписан и подлежит исполнению. Ты ничем ей не поможешь.
Выражение лица Инги стало таким, будто она вот-вот расплачется.
– Её же замучают. А она даже сказать ничего им не сможет, потому что ничего и не знает. Она связной, как Вал. Только передаёт информацию от одной ячейки Сопротивления к другой. Даже тех, кому передаёт, она не сможет опознать, они всегда под флёром ходят…
– Что за флёр? – зацепился я за незнакомое слово.
– Прибор такой, – сообразив, что сболтнула лишнего, прикусила губу Инга. – Ещё из старого мира.
– Внешность меняет? – догадался я.
– Да, – понимая, что молчать бессмысленно, и всю интересующую меня информацию я всё равно из неё вытяну не вопросами, так физическим воздействием, кивнула девушка. – Что-то вроде голографической проекции…
– Теперь понятно, как ты так долго пряталась от камер. Удивительно, что ты вообще хоть иногда в объектив попадала. Прибор с собой?
– Он сломался…
Поверил я ей сразу – логика подсказывала, что в ином случае я бы так и не узнал о её встрече с тем негражданином. Вернее, не узнал бы конкретно её. Да и Система, которая пока ещё то ли не догадалась, то ли не захотела встроить в камеры не то что считыватель профилей с Чипов, а даже и звукозаписывающие устройства, просто не показала бы мне ту запись.
Кстати, о Чипах и информации на них…
– А профили вы как маскируете?
– Никак. Изображений в них нет, а по одному только имени и Таланту найти человека не так уж и просто.
Звучало логично. Однако тогда действительно вставал вопрос, почему Система допустила и до сих пор допускает эту дыру в безопасности. Ведь она практически всемогущая и…
Она не всемогущая, Орлан, – вмешалась в разговор Балаболка. – Её ресурсы ограничены, и довольно сильно. Собственно, это и было причиной, по которой она так сильно уменьшила численность людей на планете, когда решила захватить власть – все восемь миллиардов она не смогла бы контролировать даже на нынешнем уровне. Раньше ей помогали другие ИИ, ответственные каждый за свою сферу, и большая часть перекрёстных данных шла уже в виде готового результата анализа. Теперь же Системе всем этим приходится заниматься самостоятельно.
«А как же треки отслеживания?» – удивился я.
Их Система тоже ведёт непостоянно. Пока ты не вызываешь у неё подозрений, она будет экономить ресурсы и следить за тобой не станет.
«Хочешь сказать, что, имея репутацию абсолютно лояльного гражданина, можно даже на какое-то время пропадать с её радаров?»
Уже задав вопрос, я облился холодным потом. Потому что вспомнил, какими словами Система поприветствовала меня, когда я вылез из грёбаной канализации.
«Получается, что если бы Система считала меня лояльным, она бы даже не заметила моё похищение, так?» – уже зная, каким будет ответ, всё же уточнил я.
С вероятностью девяносто восемь процентов – да.
«А раз заметила, то где-то заподозрила? Несмотря на то, что повода я не давал».
Верно.
«А это задание с Ингой – оно могло быть ловушкой? Или какой-нибудь проверкой?»
Я не могу дать тебе точный ответ. Полагаю, первоначальная причина была другой. На данный же момент вероятность того, что Система очень внимательно следит за тем, как ты поступишь с Ингой, превышает девяносто процентов. Ты многое ей пообещал, и по тому, как будешь выполнять свои обещания и какую информацию ей принесёшь, она решит, вынести тебе приговор или оправдать. К сожалению, я не могу выстроить предположения, чем ты заслужил её недоверие, поскольку я была установлена в твой Чип уже после того, как Система начала тебя отслеживать.
Я выругался злобно и витиевато. Какие, к чёрту, предположения? Какая, к чёрту, Инга?! Я и сам прекрасно знаю, где и на чём прокололся. Я всё-таки попал в поле зрения камеры, когда сдуру подобрал грёбаную флешку, содержимое которой крайне интересно Системе.
Но главная проблема теперь заключается даже не в этом. А в том, что это самое содержимое с некоторых пор находится у меня в голове.