Негражданин, ожидавший чего угодно, но не нападения, затрясся всем телом. Я протянул вторую руку и сорвал тряпки, закрывавшие его лицо. Удивился, увидев лицо человека лет сорока от роду – я-то искренне полагал, что этот тип уже глубокий старик вроде баб Мани. Из-за несоответствия первого впечатления реальности я немного растерялся, но быстро взял себя в руки.
– Я понятия не имею, – испуганно пролепетал негражданин, побледнев от страха. – Я всё сказал тебе в прошлый раз, я…
– Врёшь! – сквозь зубы процедил я. – Вчера вечером ты разговаривал с ней на протяжении минуты. О чём? Куда она пошла?
– Я… я… Нет, не было такого, – уже до синевы побледнел негражданин.
Сообразив, что сейчас придушу его раньше времени, я чуть ослабил хватку.
– Я ни с кем не встречался, – упорно пролепетал негражданин, получив возможность снова дышать, пусть и с трудом.
Вот же упоротый! Ладно, придётся другими способами его разговорить.
Кулак свободной руки без замаха врезался в скулу негражданина. Эффект получился выше ожидаемого – голова моего оппонента мотнулась в сторону, из распахнутого во вскрике рта брызнула кровь и посыпались обломки зубов.
«Неплохо, – подумал я. – Работает прокачка. А это ведь всего третий уровень силы, но уже заметно её увеличение, пусть пока и небольшое».
Орлан, должна заметить, что я не одобряю подобные методы воздействия. Понимаю – мужчина врёт и, тем самым, препятствует выполнению вашего задания, но, уверена, можно найти способы гуманнее и…
«Заткнись! – мысленно посоветовал я лезущей не в своё дело Балаболке. – Критикуешь – предлагай».
Как я понимаю, этот человек связан с Сопротивлением. Попробуй вспомнить какие-то его слова, которые, зная об этой связи, ты мог бы использовать как аргумент в свою пользу. Иногда это работает эффективнее физического воздействия.
Легко сказать. А что такого он мог сказать? Вроде как фразы на мёртвых языках не цитировал и…
Тут меня озарило. Стих! Он читал какой-то стих! «Кто-то что-то выбирает» или типа того. Только откуда негражданину его знать, если все носители информации, включая книги, Система планомерно утилизирует, и возможность хоть одним глазком заглянуть в запрещёнку есть только у Собирателей?
– Стих, урод! – прошипел я в лицо негражданину. – Стих! Откуда ты его узнал?
– Мне… рассказывали… Я запомнил… пару строчек…
– Кто рассказывал? – поднажал я. – Когда? Кто он? Где сам его узнал? А? Молчишь? А знаешь, почему? Потому что ты негражданин, а не Собиратель, и не имеешь доступа к таким вещам. Как и другие неграждане! И никто не мог тебе его рассказать, потому что Собирателям не до того, чтоб изучать свои находки, они их сдают, чтоб не подохнуть с голоду! Говори! А если будешь юлить, то твоя жизнь закончится ровно через пять секунд. Время пошло!
– Я не… – снова попытался выкрутиться негражданин, но я жёстко оборвал его попытку:
– Четыре!
– Но…
– Три!
Пришлось чуть-чуть сжать пальцы, демонстрируя серьёзность своей угрозы.
– Две!
– Я скажу! Я скажу! – завопил негражданин, хватая моё запястье обеими руками. – Я скажу, только отпусти.
– Чтоб ты удрал? – прищурился я. – Нет.
– Хорошо… Хорошо, – наконец, до него дошло. – Я был знаком с одним… человеком… он звал меня в Сопротивление… он мне эту пару строк и рассказал… Но это было давно, и больше я с ним никогда не встречался. Ни с кем из Сопротивления.
«А ты говоришь – работает», – усмехнулся я мысленно и ещё раз врезал негражданину по лицу.
Балаболка на этот раз предпочла промолчать, а у моего собеседника неприятно хрустнул нос.
– Девушка. Блондинка. Зовут – Инга. Она член Сопротивления, у неё повреждён Чип, и она скрывается от камер. Ты общался с ней вчера вечером. Куда она пошла? Где прячется?
– Я не…
Отпустив негражданина, я принялся обрабатывать его уже двумя руками, вовсю применяя увеличенную силу, но следя за тем, чтоб собеседник не откинулся раньше времени. Крики, которые он издавал, наверняка были слышны на площади, но мой мир таков, что на помощь не придёт никто. Напротив, ещё и обойдут дальней стороной, чтоб самим не огрести.
Спустя несколько минут мои усилия, наконец, увенчались успехом.
– Не надо! Не надо-о! Я скажу… Я всё скажу…
Прекратив избиение, я пронаблюдал, как окровавленный негражданин сползает на асфальт. Присел перед ним на корточки.
– Я слушаю.
– Я… я связной… у Сопротивления… передаю информацию между теми, кто наверху, и подземными… Инга… ей повредили Чип… случайно… Она должна была спуститься вниз, чтоб её не нашли… но… я не знаю, зачем, но она медлит… говорит, что-то не доделала тут…Иногда появляется… Я правда не знаю, где её искать, она сама приходит, я ведь постоянно тут. И второй тоже сам меня находит… А я… просто передаю то, что мне сказали… Не за бесплатно… За еду… Я ведь тоже жить хочу, я…
– Куда ушла твоя Инга после вашей последней встречи? В какую сторону?
– Т-туда, – негражданин поднял руку и дрожащим пальцем указал направление.
– Ясно. Сиди тут, – велел я и встал.
«Балаболка, следующие мои мысленные команды транслируй Системе. Прекрати, как только я скажу «Понял»».
Хорошо, Орлан. Я готова.
«Система, у меня имеется важная информация. Я нашёл негражданина, помогающего Сопротивлению. К сожалению, выяснить у него какую-либо информацию не вышло – его используют строго для передачи голосовых сообщений. Жду указаний, как поступить».
Балаболка мысленно ахнула – совсем как человек. Но от комментариев предпочла воздержаться. Зуб даю – только пока. А потом эта моралистка мне припомнит.
Вот только ей всё равно, она просто программа. А я, так же, как и этот негражданин, хочу жить. И жить хорошо.
Странно, но ответ от Системы последовал с секундной задержкой – обычно она реагировала на запросы моментально, словно только и ждала их.
Вы уверены, Орлан? Это тяжкое обвинение.
«Абсолютно».
Принято к сведению. Благодарю за информацию, Орлан. Помощь Сопротивлению карается смертью, право на помилование не предусмотрено. Упомянутый вами негражданин внесён в списки Палачей. Орлан, желаете получить приоритетное право на задание?
«Желаю, – подтвердил я, и, как только передо мной развернулась анкета негражданина. – Принимаю».
Задание ваше, Орлан. Очерёдность выполнения взятых вами заданий не установлена, действуйте, как удобно. Удачной охоты, Орлан!
«Понял».
Орлан, зачем? Ты уничтожишь ценного связного, который помогает людям, желающим сделать мир лучше, – Балаболка влезла сразу, как я произнёс слово, остановившее трансляцию команд для Системы.
«Ты до сих пор не поняла? Тупая, что ли? Я Палач, я очки могу зарабатывать только убийствами. К тому же, ты что, думаешь, что этот вот не заложит меня при первой же возможности? Ну серьёзно? Да поползёт сразу, как я отвернусь!»
Орлан, это… бесчеловечно…
«Добро пожаловать в мой мир! И заткнись уже, а?»
Балаболка послушно замолчала. А я опустил взгляд на негражданина. Тот сразу всё понял и затрясся уже всем телом. Сжался от страха.
– Встань, – велел я спокойно. – Смерть надо принимать достойно. Я уже говорил, что убиваю быстро. Если будешь сопротивляться, то можешь удлинить процесс.
– Ты мог не докладывать… – прошептал негражданин. – Ты мог…
– Я – не из Сопротивления. Я с противоположной стороны. Вставай! – чуть повысил громкость голоса я и вынул из ножен саблю.
Негражданин, тяжело опёршись о стену, поднялся. Расправил плечи и неожиданно отважно посмотрел мне в глаза.
– Глупый маленький волк. Ничего ты ещё в этой жизни не понимаешь. И уже не поймёшь. Система тебя поимела. Всех нас поимела, но тебя – особенно…
Слушать дальше я не стал. Взмахнул саблей, и лезвие, свистнув, рассекло воздух и вгрызлось в горло негражданина. Тот захрипел, оборвав свою речь на полуслове, и взгляд его из гордого стал вопросительным.
– Я убиваю быстро, – повторил я, глядя, как он снова оседает на асфальт. – Но не тех, кто пытается напоследок прочитать мне мораль…