Какого дьявола я творю? Ударился головой, что ли, и не заметил?
Потому что другого логического объяснения моему поведению я просто не могу найти. Я планировал провести день в офисе, а потом заскочить в лабораторию, так как встреча с бывшим Камиллы заставила меня отложить визит. Но нет, вместо того чтобы заниматься делами, я застрял здесь, со своим секретарём. И мало мне этого, я ещё и вынудил её остаться в моей комнате, хотя она прекрасно могла поработать и в своей спальне.
СТОП! СВОЕЙ?
Аллах! Я схожу с ума рядом с этой женщиной. Мы знакомы всего несколько дней, а она прочно обосновалась в моей голове, пустила корни как чёртов плющ.
Я никогда не реагировал так на женщин, и мне это чертовски не нравилось. Эта… потеря контроля… уязвимость. Если Ник и Кирилл узнали бы обо всём этом, то давно бы высмеяли меня, да ещё и ставки сделали бы, на то как скоро я затащу в свою постель Камиллу. Кстати, о них…
Я достал мобильный из кармана, нажав несколько кнопок, чтобы открыть мессенджер с нашим групповым чатом.
Селим Демир:
– У меня всё готово. Вы?
Кирилл Морозов:
– Практически. Осталось две компании.
Николас Картер:
– У меня тоже. В субботу начнём реализацию плана.
Селим Демир:
– Почему? Ты же хотел встретиться, обсудить детали?
Николас Картер:
– У меня плохое предчувствие. И мне надоело беспокоиться о Елене каждый раз, когда я покидаю её. Нужно положить конец этому дерьму.
Кирилл Морозов:
– Киска.
Селим Демир:
– Кто бы говорил… Всегда хотел спросить, как тебе живётся под каблуком у Кати?
Кирилл Морозов:
– Чертовски, блядь, хорошо! Особенно когда она каждую ночь пробирается ко мне в постель, и я часами трахаю её, пока она выкрикивает моё имя на весь дом. Хотя кому я это рассказываю… Ты, наверное, уже забыл, что такое секс и какого это чувствовать, когда губы девушки обхватывают твой член. Или какой это грёбаный рай, когда женское влагалище выжимает из тебя всё до последней капли спермы.
Николас Картер:
– Это было жестоко, Морозов, даже для тебя. Ты решил устроить соревнование по мерзости?
К моему удивлению, слова Кирилла разозлили меня. Обычно я не реагирую на его провокации, но сейчас… В моей голове вспыхнули образы, которые он так живописно описал. Центральной фигурой в них была… Камилла. Её чувственные уста, пышные бёдра, упругая грудь… Мой взгляд невольно упал на неё, остановившись на её губах, которые она слегка прикусывала.
Чёрт! Аллах, дай мне сил противостоять соблазну.
– Что-то не так? – голос Камиллы с лёгкой хрипотцой, вырвал меня из плена привлекательных фантазий.
Я ощутил знакомое напряжение в груди, словно кто-то сжал моё сердце тисками. Не боль, а скорее… неприятное, давящее чувство. Я отвёл взгляд, стараясь скрыть свою реакцию.
– Всё нормально, просто задумался. – процедил я сквозь зубы, резко поднявшись с кресла. – Я послезавтра улетаю в Вегас, и, скорее всего, ужин с моей семьёй придётся отложить. Не уверен, что вернусь вовремя.
– О, я должна буду отправиться с вами? – спросила она, её голос звучал немного напряжённо.
– Нет, это не касается дел компании. И, если не забыли, у вас всё ещё сотрясение мозга. Вы останетесь здесь со своими родными. Если вам что-то понадобится, обращайтесь к Севен, горничной, которую ранее видели на кухне, – она позаботится обо всём.
– Хорошо, господин Демир.
Я взглянул на часы и мысленно прикинул, сколько времени мне понадобится, чтобы съездить в лабораторию и встретиться со своими солдатами, чтобы подготовиться. Мы не просто разрушим империю Кастрати, а сотрём её с лица земли и каждого, кто поклялся ему в верности, включая самого Замира. Если что-то пойдёт не так, а я в этом более чем уверен, нам всем необходимо быть в полной боевой готовности.
Моя рука невольно сжалась в кулак. Это будет война. И очень много крови. Но мы с Морозовым и Картером правим этим хаосом, дирижируя оркестром насилия и смерти. Никто не может противостоять нам и остаться после этого в живых.
– Вашу дочь с матерью привезут к двенадцати часам. Севен как раз к этому времени приготовит обед. У вас нет аллергии или, возможно, просто что-то не любите? – спросил я, стараясь сохранить деловой тон.
– Нет, я кушаю всё, спасибо за заботу. – ответила она, её голос был ровным, почти бесстрастным. Но я заметил, как слегка дрогнула её рука, когда она поправляла прядь волос, выбившихся из причёски.
Я молча кивнул, захлопнул ноутбук и убрал его на письменный стол.
– Вы уходите? – раздался её голос за моей спиной, и в его интонации звучала нотка удивления.
Не знаю почему, но я напрягся всем телом.
– Да, у меня встреча, но я вернусь через пару часов. Займитесь пока документам и текущими сделками. – ответил я и, наконец, обернулся к ней. Мой взгляд встретился с её проницательными глазами, полными скрытого огня. – И будьте благоразумны, не перегружайте себя.
Не дожидаясь её ответа – или очередного язвительного комментария, которыми она не стеснялась «стрелять» в меня при каждом удобном случае – я вышел из спальни и направился в гараж. По пути я написал сообщение Хасану, чтобы он встретил меня там.
Дорога пролетела незаметно, и спустя сорок минут мой мерседес остановился рядом со складом, который служил прикрытием для лаборатории по производству запрещённых средств. Я вышел из машины и уверенным шагом направился внутрь. Мой помощник молча следовал за мной по пятам, как тень. Мы прошли несколько коридоров, спустились по лестнице и, наконец, открыли стальную дверь.
В помещении, как всегда, было всё идеально чисто. Хотя у меня не было ОКР, как у Николаса, я ненавидел беспорядок. Поэтому даже здесь, в этом месте, всегда должен был царить порядок и чистота. При виде меня сотрудники тут же закивали в знак приветствия и спокойно продолжили свою работу.
Из небольшого кабинета выскочил Кавит, мой главный технолог, человек, чья жизнь целиком посвящена контролю процесса производства.
– Selam, patron. – произнёс он слегка взволнованным голосом.
P.S в переводе с турецкого языка: «Привет, босс».
– Selam Cavitt. Hepimiz iyi miyiz? Yeni parti ne zaman hazır olur?
– Yarın gece, patron. İlk arabalar saat 10:00'da kalkıyor. – сообщил он уверенно.
P.S в переводе с турецкого языка: «Завтра вечером, босс. Первые машины отправляются в 10:00».
– Pekala, her şeyin yolunda gittiğinden emin olun. – сказал я, внимательно изучая его реакцию.
P.S в переводе с турецкого языка: «Хорошо, проследи, чтобы все прошло гладко».
– Elbette patron, seni hayal kırıklığına uğratmayacağız.
P.S в переводе с турецкого языка: «Конечно, босс, мы вас не подведем».
Я обошёл лабораторию, всё проверил, и чувство удовлетворения осело в моей груди. Всё шло строго по плану. Механизм, отлаженный годами, работал безупречно. Обсудив ещё несколько деталей касательно будущих партий, мы с Хасаном направились в другое помещение, где уже ожидали мои лучшие солдаты. В течение нескольких часов мы методично разбирали детали предстоящей операции, погружаясь в стратегию и тактику.
Когда мы, наконец, закончили, я взглянул на наручные часы. Время уже близилось к обеду, значит, семья Камиллы должна была быть у меня дома. Я достал телефон и увидел сообщение от Озана с подтверждением.
– Хасан, поехали. – бросил я помощнику и направился к выходу.
По дороге я невольно задумался о своих гостях. В моём пентхаусе, разумеется, не было ничего, специально предназначенного для детей. Хотя я и не испытывал отвращения к этим маленьким созданиям, мои племянники и племянницы от кузенов никогда особо не тянулись ко мне. И я не сомневался, что дочь Камиллы будет отличаться от них. Но… мне было любопытно понаблюдать за взаимодействием моей секретарши со своим ребёнком. Если она действительно хорошая мать, как кажется на первый взгляд, это, безусловно, понравится моей семье.
Я ещё не успел обдумать выходку Камиллы в офисе, когда она представилась моей девушкой. Но я не мог отрицать, что её… помощь оказалась весьма кстати. Только вот деду нужна не моя «подруга», а «невеста».
«Согласилась бы Камилла на подобное?» – невольно задумался я и попытался представить, как это вообще возможно.
Конечно, не может быть и речи о браке по любви. Этого я не могу себе позволить. Но фиктивный брак, рассчитанный на год-два, – это был бы блестящий вариант. Дед оставил бы меня, наконец, в покое, я получил бы наследство, хотя мне оно и не нужно – моих собственных средств хватит на несколько жизней. Но вот «трон» в Чикаго… это другой вопрос.
В нашей семье место босса всегда передавалось по наследству, без крови и насилия. Только мой отец осмелился нарушить эту традицию, попытавшись предать и убить его. Из-за чего дед, собственно, и не торопится отдать мне полную власть над кланом. И хотя я глава, а дед практически отошёл от дел, все знают, что одно его слово – и всё изменится.
Этот фиктивный брак принёс бы пользу не только мне, но и Камилле. Во-первых, она бы жила как королева. Я бы позаботился обо всех нуждах этой рыжеволосой искусительницы, её дочери и матери. Во-вторых, брак со мной помог бы ей избавиться от её мерзкого бывшего мужа. Судя по тому, что я видел, судья однозначно выбрал бы сторону Камиллы, если бы она захотела лишить его родительских прав, будучи замужем за одним из самых богатых и уважаемых людей в Чикаго. А если прикрепить к делу доказательства о его насилии по отношению к бывшей супруге, то она бы точно выиграла суд.
Но, несмотря на всё, казалось бы, очевидные плюсы, есть один огромный минус. Камилла станет мишенью. Лишь тот факт, что она представилась моей девушкой деду, уже повесил на неё огромный красный флаг. Когда общественности станет известно о наших якобы отношениях, она превратится не только в цель для СМИ, но и в рычаг для моих врагов, которые не упустят возможности использовать её против меня.
Хотя тех, кто способен на что-то большее, чем мелкие пакости, не так уж и много. Лишь один человек решился на что-то по-настоящему существенное против меня – Кастрати. Но после того как мы с ним разберёмся, серьёзных угроз действительно не останется. Я смогу, наконец, вдохнуть полной грудью и освободиться от этого давящего напряжения.
А что касается Камиллы, я вполне способен обеспечить ей и её семье безопасность. Морозов, чёрт бы его побрал, годами балансирует на грани безумия в этих странных, запутанных отношениях со своей снайпершей. Картер вернул свою Елену, несмотря на то, что эта женщина – его единственная слабость. И все эти дамочки живы и, насколько мне известно, здоровы.
– Patron, geldik. – раздался голос Хасана, вырывая меня из омута размышлений.
P.S в переводе с турецкого языка: «Босс, мы приехали».
– Pekala, irtibatta kalın. – бросил я, коротко кивнув, и вышел из автомобиля.
P.S в переводе с турецкого языка: «Хорошо, оставайся на связи».
Внутри дома меня встретил оглушительный визг. Пронзительный детский плач, переплетающийся с возмущёнными возгласами, резал уши. Я проследовал за звуком, и в гостиной увидел Камиллу со своей семьёй. Она сидела на диване, прижимая к себе маленькую девочку, чьё личико было залито слезами. Напротив них стояла женщина в возрасте – её мать, – с такими же рыжими волосами. Когда они увидели меня, крики мгновенно прекратились. Наступила напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихими, прерывистыми всхлипами ребёнка.
Камилла резко вскочила с дивана, с трудом удерживая дочь на руках.
– Господин… – начала она дрожащим голосом, но слова застряли в горле. Её тело качнулось, и она тяжело опустилась на диван.
Я действовал чисто на инстинктах, не задумываясь, не анализируя. Одно мгновение – и я уже был рядом с ней. Мои руки, повинуясь какому-то непонятному порыву, обхватили её талию, ощущая под пальцами тонкую, почти невесомую ткань её блузки. На мгновение наши взгляды встретились. Я увидел, как резко побледнело её лицо и как неестественно расширились её зрачки. Эта внезапная перемена, хрупкость, промелькнувшая в её обычно дерзком взгляде, вызвала во мне дискомфорт, который я не мог ни понять, ни объяснить. Что-то сжалось в моей груди.
– Что случилось? Вам плохо? Вызвать врача?
Камилла резко покачала головой, её волосы, словно огненные языки, заколыхались вокруг лица, подчёркивая её внезапную бледность.
– Нет, просто… голова закружилась. Резко встала. – её голос был слабым, едва слышным.
– Уверены? Может быть, всё-таки доктора? – я всё ещё держал руки на её талии и чувствовал, как быстро бьётся её сердце.
– Нет, нет, не беспокойтесь, господин Демир. Всё в порядке. – она попыталась улыбнуться, но это получилось как-то вымучено.
– Хорошо. – я медленно, почти нехотя, убрал руки, чувствуя непонятную пустоту там, где только что ощущал тепло её тела. – А что здесь за крики были? Я уж подумал, кого-то убивают.
Женщина, до этого молча наблюдавшая за нами, резко выдохнула и заговорила:
– Очень бы хотелось… Этот… у… – она осеклась, посмотрев на внучку, и продолжила уже более сдержанным тоном: – ужасный человек… как он только посмел дотронуться до моей девочки?!
Внезапно я понял, от кого мой секретарь унаследовала свою язвительность и огненный темперамент.
Яблоко от яблони, как говорится…
Камилла устало потёрла виски, её плечи слегка дрогнули, и, не глядя на мать, тихо произнесла что-то, в чём я распознал мелодичные звуки ирландского языка:
– Mamaí, le do thoil. Ní Gá Don Uasal Demir é seo a chloisteáil.
P.S перевод на русский: «Мама, пожалуйста. Господину Демиру не нужно это слышать».
– Я так понимаю, вы говорите о своём бывшем муже? – спросил я, обращаясь к Камилле, но бросил быстрый, оценивающий взгляд на её мать. Она смотрела на меня, её губы были плотно сжаты, а в глазах читалась напряжённая сосредоточенность.
– О ком же ещё?! – раздался резкий голос женщины. – Он источник всех наших бед!
– Мама, хватит! – закричала её дочь, устало прикрыв глаза. – Это же мой босс! Прекрати, пожалуйста!
Я окинул Камиллу изучающим взглядом, отмечая, как постепенно возвращается цвет к её лицу, а щёки окрашиваются нежным румянцем.
«Она стесняется?» – мысль промелькнула в голове, вызвав лёгкое раздражение. – «Но кого? Меня? Или своей матери? И почему меня это вообще волнует?»
– Мисс Дэй, я понимаю реакцию миссис… – я посмотрел на пожилую женщину, ожидая, что она назовёт своё имя.
– Келли Дай. – представилась мать Камиллы, и уголки её губ дрогнули в подобии улыбки.
– Селим Демир, но, наверное, вы уже в курсе. – ответил я, стараясь говорить уверенно, хотя в глубине души ощущал, как напряжение растёт. Женщина не ответила, лишь бросила короткий, многозначительный взгляд на свою дочь.
Я не понял, что это значит, поэтому просто продолжил:
– Человек, из-за которого вы оказались в таком положении… я его даже мужчиной назвать не могу. Хотя и человеком тоже. Он заслуживает наказания. – мой голос снова стал твёрдым и холодным. – И хотя абсолютно согласен с желанием миссис Келли, но мне кажется, что вы не хотите, чтобы ваш бывший муж неожиданно отправился на тот свет. Поэтому у меня есть к вам предложение.
Камилла мгновенно оживилась, её глаза заблестели любопытством.
– Какое?
– Это касается нашего разговора с моим дедушкой. – произнёс я, делая паузу, чтобы понаблюдать за её реакцией. – И это также поможет решить вашу проблему с бывшим.
– О… – выдохнула она, удивлённо приподняв брови. – Интересно… Но можно я сначала побуду с дочерью и… успокою маму?
– Конечно. Они могут занять свободную комнату рядом с вашей спальней.
Кивнув Камилле, я развернулся и направился к себе, оставляя за спиной шумные перепалки ирландского семейства. Гул их голосов постепенно затихал, но в воздухе всё ещё витала атмосфера напряжения.
В моей спальне, несмотря на распахнутое окно, всё ещё ощущался едва уловимый аромат Камиллы. На кровати лежал раскрытый ноутбук, за которым она работала. Я аккуратно захлопнул его и убрал на столик у окна, восстанавливая привычный порядок.
Я взял из шкафа чистую рубашку и брюки, желая избавиться от навязчивого запаха склада с его смесью сырости, пыли и едкого аромата контрабандных веществ, который всё ещё преследовал меня. Затем отправился в душ. Ледяные струи воды обрушились на меня, смывая с кожи не только фантомные запахи, но и, казалось, саму усталость, накопившуюся за день.
Но покой, как и всегда, длился недолго. В голове вновь всплыли язвительные слова Кирилла:
«Ты, наверное, уже забыл, что такое секс и какого это чувствовать, когда губы девушки обхватывают твой член. Или какой это грёбаный рай, когда женское влагалище выжимает из тебя всё до последней капли спермы».
Я сжал веки, пытаясь отогнать эти мысли, запихнуть их обратно в тёмные глубины подсознания, но они, как надоедливые мухи, продолжали кружить в моей голове, жужжа назойливым роем, разматывая тугой клубок из воспоминаний и подавленных желаний. И снова перед глазами, словно на киноэкране, начали появляться образы Камиллы – её пышные формы, обтянутые тонкой тканью блузки, её вызывающий взгляд. Я почувствовал, как напрягаются мышцы живота, как мой член просыпается, наливаясь тяжестью, под струями холодной воды, которая должна была остудить, но лишь разжигала пламя во мне.
В памяти яркой вспышкой, всплыло воспоминание о нашем поцелуе прошлой ночью. Оущение её губ на моих вернулось с новой, почти невыносимой мощью, будоража кровь и разжигая пожар в жилах. Не в силах сдержаться, я прикоснулся к своему напряжённому члену, и пальцы сами собой начали медленно поглаживать твердеющую плоть, подчиняясь ритму, диктуемому внезапно проснувшимся желанием.
Каждый вдох отдавался в груди тугим, болезненным узлом, каждое движение руки усиливало жар, растекающийся по телу обжигающей лавой. Я пытался отогнать эти образы, смыть их ледяной водой, стереть из памяти, но они, словно наваждение, вновь и вновь возвращались, дразня, искушая, нашёптывая обещания запретного наслаждения.
В своих фантазиях, которые больше походили на галлюцинации, я не церемонился. Я грубо сорвал с неё тонкую блузку, обнажая полную тяжёлую грудь. Жадно впился губами в её соски, чувствуя, как они твердеют, набухают у меня во рту. Мои смуглые, мозолистые руки скользили по её бёдрам, очерчивая плавные изгибы, погружаясь в мягкую, податливую плоть. Камилла сладко стонала и выгибалась навстречу моим ненасытным ласкам, словно дикая кошка, жаждущая своего хозяина. Холодный кафель душевой кабины обжигал наши разгорячённые тела, создавая ещё более острый контраст ощущений.
Внезапно, повинуясь моей невысказанной воле, она опустилась передо мной на колени. Я обмотал её мокрые, рыжие волосы вокруг своего кулака, наслаждаясь ощущением её полной покорности, властью, которую я имел над ней. Её взгляд, устремлённый снизу вверх, был полон смеси страха и возбуждения, подчинения и неутолимого желания. Её розовые, пухлые губки, сладкие на вкус, как я убедился вчера вечером, приблизились к моему члену, и я застонал, предвкушая ощущение её горячего, влажного рта на своей коже.
В тот момент граница между реальностью и фантазией стала тоньше паутинки. Журчание воды, яростно бьющей по кафелю, превратился в шум её прерывистого, учащённого дыхания. Холодные струи, стекающие по моему разгорячённому телу, стали её прикосновениями – сначала робкими, нежными, дразнящими, а затем всё более смелыми, требовательными.
Я закрыл глаза, с наслаждением погружаясь в этот иллюзорный мир, созданный моим воображением, где не было места ни проклятой алекситимии, ни изматывающей бессоннице, ни ночным кошмарам, преследующим меня с самого детства. А только всепоглощающий огонь желания, жадно пожирающий меня изнутри, и рыжеволосая кошечка, покорно преклонившая передо мной колени.
– Ками… – имя бестии сорвалось с моих губ хриплым, сдавленным стоном.
– Lanet olsun… – тут же выдохнул я, чувствуя, как волна наслаждения захлёстывает меня, а оргазм подбирается всё ближе.
P.S в переводе с турецкого языка: «Чёрт возьми».
Я представил себе, как властно, резко вхожу в её рот, заполняя её собой без остатка. Мои движения рукой стали быстрее, ритмичнее. Вскоре напряжение достигло своего апогея, натянутая струна лопнула. Я кончил, сжав зубы до скрежета и вцепившись пальцами в мокрую кафельную стену душевой кабины. Горячие струи спермы смешались с ледяной водой, обжигающе холодным потоком стекая по бёдрам.
Ощущение облегчения быстро сменилось привычной, гнетущей пустотой и раздражением – на себя, на свою слабость, на эту неконтролируемую вспышку желания, которую я, как всегда, не мог ни понять, ни объяснить.
Выключив воду, я вышел из душа, чувствуя себя опустошённым и разбитым. Обернув бёдра полотенцем, я подошёл к зеркалу. Оттуда на меня смотрел незнакомец – с тёмными кругами, с жёсткими складками у рта, с лихорадочным блеском в глазах. Я с трудом узнавал себя в этом отражении. Где-то глубоко внутри, под толстыми слоями самоконтроля и холодной, привычной рациональности, таился кто-то ещё, кого я давно запер в тёмной камере подсознания. И Камилла, сама того не ведая, невольно, одним своим присутствием, подобрала ключ к этой камере, пробудив во мне демонов, которых я так долго и старательно пытался удержать в заточении.
Мне нужно трахнуть кого-нибудь. Срочно. Желательно, не задумываясь о цвете волос и имени. Просто выжечь эту рыжую бестию из своей головы.