Суббота. День X.
Воздух в кабинете Картера, пропитанный терпким ароматом дорогого табака и мускусом, напоминал мне душный стамбульский базар перед грозой. Я с Хасаном, Кириллом и его правой рукой Алексеем Соколовым расположились вокруг массивного стола из красного дерева. Николас, как всегда, невозмутимый, восседал во главе, его проницательный взгляд скользил по каждому из нас. За его спиной, словно тень, стоял Дастин, готовый исполнить любой приказ своего босса. Часы тикали, отсчитывая последние минуты перед началом операции, которую планировали месяцами, продумывая каждую деталь, которая могла повлиять на исход нашего предприятия.
– Сегодня мы сотрём с лица земли албанскую мафию. – произнёс Ник, его голос, обычно спокойный и размеренный, сейчас звучал жёстко, с металлическими нотками. – Но не теряйте бдительности. Этот ублюдок способен на любую подлость. Нельзя недооценивать его изворотливость и коварство.
– Мы позаботимся о безопасности всех гостей, Феникс. – коротко бросил Дастин, едва заметно склонив голову в знак уважения. Его лицо, как всегда, оставалось бесстрастным, но в глубине тёмных глаз тлели искорки готовности к действию.
Мы подняли бокалы с выдержанным виски. Янтарная жидкость мерцала в приглушённом свете кабинета, отражая в себе нашу решимость и холодную уверенность в успехе.
– Ну что, джентльмены. – произнёс Кирилл, и на его губах появилась хищная, почти звериная ухмылка. – Начнём нашу игру? Ставки сделаны, господа.
– Пришло время пустить кровь этой албанской твари. – ответил я, сжимая бокал так крепко, что побелели костяшки пальцев.
Николас коротко хмыкнул в знак согласия, и мы чокнулись бокалами. Звяканье хрусталя разнеслось по кабинету, предвещая погребальный звон по империи албанской мафии.
– Тик-так. – отрывисто произнёс Картер, опуская бокал на стол. – Время пришло.
Мы направились в главный зал казино, который сегодня был открыт только для узкого круга людей – сильных мира сего, акул бизнеса, воротил криминального мира. Официально – празднование дня рождения заведения. На деле – идеальное прикрытие для нашей операции.
Все разошлись в разные стороны, каждый занял свою позицию, словно фигуры на шахматной доске, готовые к смертельной партии. Я, вместе с Хасаном, расположился у покерного стола. Мои пальцы машинально перебирали фишки, а взгляд скользил по лицам присутствующих, выискивая знакомые черты, оценивая потенциальные угрозы. В воздухе, густом от сигарного дыма и дорогих духов, витало предчувствие кровопролития. И эта вызвало во мне мрачное удовлетворение. Сегодняшняя ночь обещала быть жаркой… как адское пламя.
Но внезапно я заметил, как по лицу Картера пробежала тень беспокойства. Он жестом подозвал к себе Мёрфи, а сам, с плохо скрываемым напряжением, начал набирать чей-то номер на телефоне.
Перехватив взгляд Кирилла, мы без единого слова поднялись из-за столов и направились к Николасу. Между нами существовало молчаливое понимание, выкованное годами совместной работы, пропитанное кровью и потом.
– В чём дело? – спросил Морозов, его голос, обычно наполненный ироничной небрежностью, сейчас звучал напряжённо.
– Елена и твоя Алёна исчезли.
– Suka! – взревел Кирилл по-русски, его лицо побагровело от ярости. – Катя спустит с меня шкуру, если с её сестрой что-то случится!
Картер бросил на него ледяной взгляд, полный ярости, и процедил сквозь зубы:
– Если с Еленой что-то случится, я лично придушу твою Алёну собственными руками! Это была, блядь, её чёртова обязанность – защищать мою Лёлю!
Морозов напрягся, мышцы играли под одеждой, кулаки сжались, но прежде чем они успели вцепиться друг другу в глотки, я вмешался, положив руку на плечо Кирилла:
– Успокойтесь оба! Сейчас не время для выяснений отношений. Пройдёмте в кабинет. Я попробую определить местонахождение Елены и разработаем план действий. Но не показывайте вида, что у нас какие-то проблемы. Мы слишком долго ждали этого вечера. Сегодня Кастрати умрёт вместе со своей империей, несмотря ни на что!
Мужчины, с трудом сдерживая ярость, понимающе кивнули, и мы, стараясь сохранять внешнее спокойствие, вернулись в кабинет.
Я сразу же сел за стол и открыл свой ноутбук. Мои длинные забегали по клавишам, выстукивая сложные команды. С подросткового возраста я был одержим компьютерами, погружаясь в мир кода и программ, и сейчас эти навыки оказались как нельзя кстати. Через несколько минут напряжённого ожидания на мониторе высветилась пульсирующая красная точка на карте, обозначающая местоположение телефона Елены. К моему удивлению, она находилась тревожно близко к дому Николаса.
Картер, не теряя ни секунды, схватил телефон и набрал номер одного из своих людей, который дежурил на территории его особняка.
Но я не разделял его оптимизма. Внутри меня нарастало глухое беспокойство. Интуиция, отточенная годами, проведёнными в жестоком и беспощадном мире, кричала, что это ловушка, хитроумно расставленная Кастрати. Этот албанский ублюдок был куда хитрее и коварнее, чем мы предполагали. Другой вариант – крот среди наших людей, сливающий информацию врагу. Эта мысль была ещё более тревожной.
Спустя несколько томительных минут, которые показались мне вечностью, резко зазвонил телефон Николаса. Увидев имя на экране, Картер взревел от ярости, его лицо исказилось гримасой ненависти, кулаки сжались так, что кости затрещали.
– Гребаный Кастрати! Он обвёл меня вокруг пальца! – прорычал Николас, сжимая телефон в руке так, что казалось, тот вот-вот треснет.
Мы с Кириллом обменялись тяжёлыми взглядами. В глазах Морозова читался немой вопрос. Николас, не обращая внимания на наше молчаливое требование объяснений, резко принял вызов и включил громкую связь.
– Только попробуй тронуть её, ублюдок! – закричал Николас в трубку, его голос, искажённый яростью, эхом разнёсся по кабинету. – Клянусь, ты захлебнёшься собственной кровью! Я буду медленно растягивать твою смерть, пока ты не начнешь молить о пощаде!
– И тебе привет, Ник! – раздался в ответ мерзкий, скрипучий голос Замира, словно кто-то проводил ржавым гвоздём по стеклу. – Тебе нужно быть точнее в своих угрозах. Потому что одна из них уже мертва. А со второй сейчас развлекаются мои ребята.
Фраза повисла в воздухе, отравляя всё вокруг своей ядовитой сутью. Прежде чем кто-то из нас смог ответить, Замир резко бросил трубку, оставив после себя звенящую тишину, полную ужаса и предчувствия беды.
Мои пальцы лихорадочно замелькали по клавиатуре, выстукивая команды, пытаясь отследить геолокацию звонка. Но тщетно – этот проклятый шакал растворился в бездонных глубинах цифрового эфира.
Лицо Картера стало белым как мел, резко контрастируя с бурей эмоций. Желваки играли на его скулах, ноздри раздувались, а в глазах плясали бешеные огоньки ярости.
– Я, блядь, уничтожу его! – взревел Николас, наконец вырвавшись из оцепенения, которое на несколько секунд сковало его после слов Замира. Его голос дрожал от ярости и боли, отчаяния и бессилия. – Он пожалеет, что связался со мной!
– Эту мразь ждёт медленная и мучительная смерть! – вторил Николасу Кирилл, его глаза горели холодным огнём, а в каждом слове сквозила первобытная жажда мести.
Выходка Замира – это был не просто акт жестокости, а явный вызов, брошенная перчатка, объявление войны и смертный приговор одновременно. И сегодня кто-то точно умрёт, но это будем не мы. Тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием, давила на барабанные перепонки, усиливая напряжение, висевшее в воздухе.
Даже я, несмотря на свою эмоциональную ограниченность, ощущал всю глубину бездны, в которую погрузился Николас. Мы все знали, на что способны люди Замира – их жестокость была легендарной, рассказы об их зверствах шёпотом передавались в криминальном мире. Методы албанцев – варварские, лишённые всякой человечности, граничащие с садизмом. Попасть в лапы этих тварей – худшее, что могло случиться с девушкой.
Если Елена ещё жива, её ждёт настоящий кошмар, от которого волосы встают дыбом. Но если она и есть та самая погибшая девушка… меня пробирал озноб при одной мысли о том, что сделает Николас. В его глазах бушевало такое пламя ярости, что он не просто уничтожит Кастрати, его людей, их семьи, а скорее сотрёт с лица земли всё, что связано с этим именем. Каждый ресторан, отель, бордель, клочок земли, принадлежащий албанскому ублюдку, превратится в пепел. Но и этого ему будет мало.
Он пойдёт дальше, развяжет такую войну, что весь город, а может, и вся страна, утонет в крови. Он не остановится, пока не утолит свою жажду мести, не услышит предсмертный хрип Кастрати, не увидит, как рушится всё, что тот строил годами. Картер в гневе – это сила природы, сметающая всё на своём пути. И я, честно говоря, не был уверен, что кто-то или что-то сможет его остановить. В этот момент он был подобен раненому зверю, загнанному в угол, готовому разорвать на части любого, кто посмеет приблизиться.
Но в этом вихре безумия Николас вдруг вспомнил о серьгах, которые подарил Елене сегодня утром. Его почти маниакальная одержимость безопасностью сыграла нам на руку: он настоял, чтобы ювелир встроил в украшения миниатюрные GPS-жучки. В глазах Картера вспыхнул огонёк отчаянной надежды, и он с лихорадочной поспешностью схватил телефон. Его руки дрожали так сильно, что пальцы едва попадали по экрану, запуская приложение для отслеживания.
– Есть! – вскрикнул Ник, когда на карте появилась пульсирующая точка на окраине города. – Я знаю, где Елена!
Я тут же развернул свой ноутбук, запуская программу с более детальными картами и базами данных. Геолокация с телефона Картера указывала на заброшенный складской комплекс на окраине города – уединённое, мрачное место, идеальное для того, чтобы творить грязные дела вдали от посторонних глаз.
– Селим, узнай всё об этом складе. – попросил Николас, его голос хоть и дрожал от ярости, но звучал твёрдо. – Входы, выходы, охрана, планировка, всё, что сможешь найти. Мне нужна вся информация, и чем быстрее, тем лучше.
Я кивнул и, не теряя ни секунды, приступил к работе, мои пальцы снова замелькали по клавиатуре. Запросы улетали в сеть, возвращаясь кусками информации, которую я лихорадочно собирал в единую картину.
Пока я прочёсывал базы данных и виртуальные улицы, Картер и Морозов обзванивали своих людей, отдавая короткие приказы. В кабинете царила напряжённая тишина, которую нарушали лишь гудки телефонных вызовов и их полные сдерживаемой ярости голоса.
Спустя какое-то время, которое показалось вечностью, план нападения был готов. Каждый знал своё место и свою задачу.
Николас подошёл к неприметному шкафу в углу кабинета, нажал на скрытую кнопку, и тяжёлая дверца бесшумно отъехала в сторону, открывая взору внушительный арсенал. Блестящие стволы пистолетов, ровные ряды магазинов с патронами, острые лезвия боевых ножей и матово-чёрные гранаты – всё это было разложено с педантичной аккуратностью. Он методично выбрал два пистолета, несколько запасных магазинов, боевой нож и пару гранат.
– Я знаю, вы на это не подписывались. – сказал он, обращаясь к нам с Кириллом. – Замир украл мою женщину, и вы не обязаны идти со мной. Но я был бы вам бесконечно благодарен за помощь.
Морозов вскочил со своего места так резко, что кресло откатилось назад и с глухим стуком ударилось о стену. Его лицо было искажено яростью, кулаки сжаты.
– Ты серьёзно думаешь, что я не пойду с тобой спасать любимую?! – рявкнул он. – Да и Алёна… может, и не моя женщина, но она мой человек! И если Замир убил её, тебе придётся встать в очередь, потому что я лично оторву ему голову!
– Никто не смеет трогать наших людей, и женщин. – спокойно произнёс я, поднимаясь со стула. – И конечно, я иду с вами, это не обсуждается.
– Тогда пора поохотиться, друзья мои. – усмехнулся Николас, но в холодном блеске его глаз не было ни капли веселья. Эта усмешка не предвещала ничего хорошего для Замира и его людей.
Мы быстро сбросили деловые костюмы, словно сбрасывали с себя маски благопристойности, обнажая свою истинную сущность. Чёрная тактическая одежда плотно облегала тела, бронежилеты давили на грудь, но это ощущение тяжести было привычным, почти комфортным. В оружейной комнате царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь щелчками затворов и лязгом магазинов. Мы проверяли оружие с методичной тщательностью, ведь от этого зависели наши жизни.
Уже на улице, около входа в казино, собрав своих людей в тесный круг, мы ещё раз проговорили план. Каждый из нас понимал, что сегодняшняя ночь может стать для кого-то последней. Но ни у кого во взгляде не было ни тени страха, лишь холодная решимость и жажда мести.
Николас обвёл всех тяжёлым взглядом и произнёс, чеканя каждое слово:
– Сегодня мы не берём пленных. Пусть эта ночь станет для них последней.
Кирилл, сжимая в руке пистолет, с металлическим щелчком поставил его на предохранитель и добавил:
– Они пожалеют, что родились на свет.
– Кровь за кровь. – холодно произнёс я, поправляя кобуру.
Без лишних слов мы расселись по бронированным внедорожникам. Моторы взревели, разрезая тишину, и колонна устремилась в темноту.