Стопка документов на столе угрожающе кренилась, грозя похоронить меня под собой. Камилла, моя… временно восстановленная в должности секретарша, сидела напротив, откинувшись на спинку кожаного кресла. В первый же свой рабочий день она умудрилась найти проблему в многомиллионной сделке с «Альфа-Строй», и, по-хорошему я должен был обратить внимание на её замечание и поблагодарить мисс Дэй. Но вместо этого была незамедлительно уволена за то, что она сунула свой нос куда не следует.
Если бы только не вмешательство брата и Айсу…
Я с силой потёр переносицу, пытаясь сосредоточиться на выстроенных колонками цифрах, но тщетно. В голове пульсировало, буквы расплывались, мысли метались в черепной коробке, не находя выхода. А этот приторно-сладкий, удушающий аромат её духов… Он обволакивал, проникал под кожу, цепляясь за рецепторы, усиливая головную боль десятикратно.
Жасмин? Лилия? Гардения? Что-то цветочное, тяжёлое, дурманящее…
Я невольно сглотнул, чувствуя, как тошнотворный ком подступает к горлу. Этот запах… он проникал в каждую клеточку моего тела, вызывая волну отвращения, граничащую с физической болью. Я попытался сфокусироваться на дыхании, сделать глубокий вдох, такой же медленный выдох…
Бесполезно.
– Господин Демир, взгляните. – Камилла, эта женщина с язвительным языком и пышными формами, которые я, конечно, не мог не заметить – да пусть меня и не интересуют женщины и секс как таковой, я не слепой и не мог отрицать очевидное. Для любого другого мужчины она, наверное, выглядела бы как чёртова богиня, которую тут же захотелось бы уложить на постель, раздвинуть эти бёдра и… – ткнула длинным, с кроваво-красным маникюром пальцем в одну из строк договора. Странный, вызывающий выбор цвета для работы. Но её голос, который утром резал по нервам, сейчас казался приглушённым, почти успокаивающим. – Они занизили стоимость материалов как минимум на двадцать процентов. И это ещё не всё… – Она перелистнула страницу, её длинные, изящные пальцы на мгновение задержались на листе, прежде чем скользнуть дальше. – Вот здесь, взгляните, прописана отсрочка платежа на полгода. А в предварительном соглашении такого пункта не было.
Отсрочка… полгода… двадцать процентов…
Я подался вперёд, склоняясь над документами, с трудом заставляя себя сосредоточиться. Цифры и буквы танцевали перед глазами, превращаясь в бессмысленный, раздражающий калейдоскоп. Головная боль усиливалась, с каждой секундой всё сильнее сжимая виски стальными тисками.
Этот запах… жасмин… или всё-таки гардения?
Он не отпускал, пульсировал в воздухе, вибрировал на грани восприятия, словно кто-то намеренно пытался свести меня с ума. Я сжал кулаки, до боли вдавливая ногти в ладони, чувствуя, как по вискам, тоненькими струйками, струится холодный пот.
Нужно… сосредоточиться… Взять себя в руки… Ради Аллаха, Селим, соберись!
– Предлагаю запросить у них развёрнутую спецификацию, подтверждающие документы и обоснование отсрочки. – продолжала Камилла. – Если откажут или предоставят фальшивки, обратимся к вашим… специалистам.
Меня пронзило резкое желание рявкнуть на неё, выплеснуть наружу бурлящее раздражение: «Какие, к чёрту, ещё специалисты?!» Но что-то удержало меня. Моя секретарша, эта дерзкая, проницательная женщина, определённо что-то знала о моём нелегальном бизнесе, о той стороне жизни, которую я тщательно скрывал за стеной безупречной репутации бизнесмена. Так что, наверное, это было какое-то кодовое слово для моих… солдат. Для тех, кто очень хорошо умеет убеждать. Я потёр виски, стараясь хоть немного унять пульсирующую боль.
– Камилла… – мой голос прозвучал хрипло, надтреснуто, как будто я не разговаривал несколько дней, а не пару часов. – о ком вы?
– О тех, господин Демир, – ответила она, понизив голос почти до шёпота. – кто сможет… убедить «Альфа-Строй» в необходимости пересмотреть условия договора. – она сделала паузу, и в тишине её слова прозвучали особенно весомо. – Я понимаю, это деликатный вопрос, но… у вас наверняка есть люди, которые могли бы… позаботиться об этом. Или, возможно, смогли бы вам порекомендовать кого-то… более… квалифицированного в подобных вопросах… Если, конечно, господин Петров не согласится на ваши условия.
Головная боль стала невыносимой, жгучей, разрывающей череп изнутри.
Мне срочно нужна таблетка.
Я резко встал, шатнувшись, как пьяный, темнота на мгновение заволокла глаза, и неуклюже направился к шкафу с лекарствами, цепляясь за спинку кресла, чтобы не упасть. Мир вокруг покачнулся, поплыл перед глазами, распадаясь на бессмысленные фрагменты. А этот чёртов запах… он двигался за мной, неотступно, как призрак… как наваждение…
– Господин Демир? – Камилла встала следом, её голос, пропитанный каким-то напряжением, резанул по натянутым нервам. – Вы бледный. С вами всё в порядке?
Я обернулся, с трудом фокусируя взгляд на её лице. Она стояла, слегка наклонив голову, брови приподняты, а в глазах – смесь чего-то неуловимого, что я, с моей проклятой алекситимией, не мог определить.
Это… беспокойство? За меня?
Плевать.
Мне нужно избавиться от боли.
Немедленно.
– Не пользуйтесь этими духами. – ответил я. наконец, с силой сжав челюсти, стараясь контролировать дрожь в голосе. Слова прозвучали резче, чем я хотел, пропитанные раздражением. – Голова… раскалывается.
– Но… это же «Chanel №5»! – воскликнула она, её глаза широко распахнулись от удивления. В них мелькнуло недоумение, смешанное с намёком на обиду. – Классика! Этот аромат все любят!
Я не ответил. Резким движением распахнул шкафчик, жадно бегая глазами по разноцветным упаковкам лекарств. Пальцы нервно забарабанили по стеклянным полочкам.
Где же эти чёртовы таблетки…
Внутри всё сжималось от нетерпения, от проклятого запаха, от пульсирующей боли, которая с каждой секундой становилась всё невыносимее.
– Мне нужно… – прохрипел я, прерывисто вдыхая воздух. – …лекарство.
– Господин Демир, может быть, вам лучше прилечь? – Камилла шагнула ближе, её голос заметно смягчился. – Я могу сделать вам чай… или кофе… – предложила она, её рука нерешительно потянулась к моему плечу. – Или вызвать врача?
Я, наконец, нашёл то, что искал – блистер с таблетками. Дрожащими пальцами выдавил одну, быстро проглотил, запив водой из графина, стоявшего на столике.
– Не нужно врача. – ответил я, голос по-прежнему звучал резко, но уже не так раздражённо. – Это просто… мигрень. У меня часто бывает. А духи… просто не переношу резкие запахи, когда голова болит.
Я с трудом опустился в кресло, закрыл глаза и потёр виски.
– Давайте вернёмся к делам. – произнёс я, приоткрыв веки и с усилием фокусируя взгляд на Камилле. – Вы говорили о развёрнутой спецификации? Давайте запросим информацию, я согласен. Если Петров откажется, я сам займусь этим вопросом. И… пожалуйста, откройте окно. Мне нужен свежий воздух.
Камилла поспешила выполнить мою просьбу. С лёгким шелестом тяжёлых штор она распахнула окно, впуская в кабинет поток прохладного воздуха, смешанного с запахом приближающегося дождя. Это немного помогло прочистить голову, отгоняя остатки дурманящего аромата духов, который, казалось, въелся в кожу, в волосы, в саму плоть. Она бросила на меня короткий, испытующий взгляд, в котором, к моему удивлению, я не увидел ни тени привычной иронии. Хотя, если даже бы она там была, не уверен, что смог бы её распознать.
Обычно я стараюсь как-то импровизировать, симулировать эмоции, чтобы люди могли меня понять, и не казаться им совершенно бесчувственным чудовищем. Но вот прочитать других людей… это… практически невозможно для меня. Всё равно что расшифровать древнеегипетские иероглифы без ключа. Что иногда играет со мной злую шутку, и я могу невольно обидеть даже тех, кто мне… небезразличен. Но многие из них за годы тесного знакомства уже привыкли к моей… особенности. По большей части круг моего общения – это семья, у которых, по сути, нет выбора, кроме как принять меня и научиться взаимодействовать со мной, и клан, где каждый мужчина беспрекословно подчиняется моему приказу. Они знают, что, если сделают что-то не так, их ждёт суровое наказание. Ну и Ник с Кириллом, но эти двое… не лучше меня. Да, эти двое могут понимать эмоции, как нормальные люди, но они мужчины, выкованные болью, ненавистью, насилием в жестоком мире мафии, где нет места настоящим чувствам.
– Господин Демир, – вдруг позвала Камилла, немного помедлив, словно собираясь с духом, и этот робкий оклик вырвал меня из моих мрачных размышлений. – Разрешите, я… попробую сделать вам массаж?
Я вопросительно приподнял бровь, не понимая, к чему она клонит.
Массаж? От моей секретарши? А потом она напишет на меня заявление о домогательствах? Нет уж, спасибо!
Мне не нужно было обжигаться на собственном опыте, чтобы знать, что работу и… удовольствие следует держать раздельно. Не зря же существует народная мудрость «Не клади все яйца в одну корзину».
– У моей бабушки… – продолжила она, её голос звучал как-то подозрительно тихо. – была опухоль головного мозга, и она часто страдала от сильной мигрени. Я научилась делать массаж, который хоть и ненадолго, но помогал ей справляться с головной болью. По крайней мере, до тех пор, пока не подействует лекарство.
– В этом нет нужды, мисс Дэй. – отрезал я, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.
Мне не нужен никакой массаж. А только тишина и покой. И желательно пару часов сна. Которых мне, вероятно, не видать как своих ушей.
Но Камилла, похоже, решила взять всё в свои руки. Игнорируя мой отказ, она бесшумно обошла стол и заняла место у меня за спиной.
– Что вы… – начал было я, пытаясь возразить и отстраниться от этой неожиданной близости, но слова застряли в горле, растворившись в волне странного, незнакомого удовольствия.
Её пальцы, первое время нерешительные, осторожные, едва касались моих висков, затем, обретя уверенность, начали медленно, круговыми движениями разминать напряжённые мышцы, впиваясь в кожу с приятной твёрдостью, которая постепенно перерастала в нежность. К моему огромному удивлению, это действительно начало разгонять тупую, пульсирующую боль, которая сжимала череп. И хотя разум, цепляясь за привычную логику, пытался списать всё на лекарство, я прекрасно понимал, что оно не могло подействовать так быстро. По моему телу разлилась волна непонятного, чуждого мне тепла, а из горла непроизвольно вырвался тихий, хриплый стон облегчения.
Я невольно откинул голову назад, доверяясь её рукам.
Чертовка… она действительно знает, что делает.
Но через несколько минут Камилла оторвалась от меня, её руки замерли на моих плечах. И мгновенно почувствовал, как напряжение снова начинает сжимать виски.
– Ну как, господин Демир? – спросила она тихо. – Стало легче?
– Да. – ответил я, с трудом открывая глаза. Мир перестал плыть, обретая чёткие контуры. Боль отступила, оставив после себя лишь лёгкую, ноющую пульсацию в висках. – Гораздо… Спасибо.
Я повернулся к ней, встречаясь с её взглядом, в котором читалось… удовлетворение? Или что-то другое?
– Продолжайте… – произнёс я, мой голос прозвучал требовательнее, чем я намеревался. Я откашлялся и хрипло добавил: – Пожалуйста.
Камилла усмехнулась, и в этом было что-то… хищное, почти кошачье.
– А как же работа? – спросила она, её пальцы снова начали массировать мои виски, но теперь в её движениях чувствовалась какая-то… игривость. – Я вроде к вам не личной массажисткой нанималась, если мне не изменяет память. И в мои обязанности, насколько я помню, не входит снятие головной боли у босса…
Впервые за долгое время я почувствовал себя… хорошо. Спокойно. Расслабленно. Это было… ново и непривычно. И… я просто не мог отказаться от этого. Мне нужно было продлить это ощущение… хотя бы ещё на немного…
Я взял её за руку, переплетая её пальцы со своими. Её кожа была тёплой, мягкой, удивительно гладкой. Я поднялся со стула, не отпуская её руки, и отвёл Камиллу к дивану, стоявшему у стены.
– Сядьте. – приказал я, слегка подталкивая её к мягким подушкам.
– Но… – начала она, но я перебил её.
– Вы мой секретарь, мисс Дэй. И, как вы сами сказали, ваша работа – сделать мою жизнь проще. Поэтому продолжайте массаж, и поверьте мне, это сделает меня самым счастливым человеком и более… сговорчивым. А босс в хорошем настроении – это, знаете ли, залог продуктивной работы всего офиса. Так что вы действуете в интересах всей компании, мисс Дэй. Не стоит меня благодарить. Не стоит меня благодарить.
Камилла, явно шокированная моей прямотой и требовательностью, с притворным вздохом драматично упала на диван, откинувшись на мягкие подушки. Я же, не раздумывая, развернулся к ней спиной и сел рядом.
Она помедлила секунду, как будто наслаждаясь моим нетерпением, а затем её пальцы коснулись моих висков, продолжая волшебный массаж. И снова по телу разливались волны тепла, прогоняя остатки напряжения. Это было… странно приятно. Чувство, которое я не мог определить и назвать, но от которого не хотелось отказываться. Как будто электрический ток пробегал по коже там, где её пальцы касались меня, заставляя мышцы расслабляться, а мысли… затихать. Впервые за долгое время мой разум не был полем битвы, где прошлое и настоящее сталкивались в жестокой схватке.
Но несколько минут, когда блаженное забытье начало овладевать мной, я услышал её покашливание и, с трудом преодолевая приятную дремоту, открыл глаза и обернулся через плечо.
– Господин Демир… может быть… вам будет значительно удобнее, если вы… как бы это помягче сказать… соблаговолите снизойти и положить свою… ммм… драгоценную голову мне на колени? Ну, чисто для терапевтического эффекта, разумеется.
Я замер, обдумывая её предложение. Мозг, отвыкший от подобной… близости, лихорадочно пытался проанализировать ситуацию, найти подвох, скрытую угрозу.
Это… странно. Слишком интимно. Но… чёрт возьми, мне было так хорошо…
– Из-за вашего… внушительного роста, мне действительно не совсем удобно. – призналась она. – А я так хочу… максимально… постараться… для вас, господин Демир…
Я кивнул, не в силах противиться этому странному, незнакомому чувству комфорта и… чего-то ещё, что я не мог определить, но что манило меня с непреодолимой силой. Я осторожно лёг, положив голову ей на колени. Её бёдра были удивительно мягкими, податливыми подо мной. Пальцы снова начали массировать мои виски – уверено, умело, с лёгким, почти гипнотическим нажимом, разгоняя последние остатки тупой боли.
Мой взгляд упал на её лицо. На её щеках, скрытых под слоем профессионального макияжа, я заметил небольшую россыпь веснушек, которые… делали её куда более привлекательной, чем я когда-либо предполагал. Они, как звёзды на ночном небе, рассыпались по её нежной коже, гармонируя с копной огненно-рыжих волос. Один локон выбился из её безупречной укладки, у меня до зуда в кончиках пальцев, до физической боли возникло желание подвинуть его, вернуть на место. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не протянуть руку к ней.
Камилла, заметив мой пристальный взгляд, смутилась. Лёгкий румянец проступил на её щеках, делая веснушки ещё более бросающимися в глаза. Она резко отвернулась к окну, её пальцы заметно дрогнули, нарушая привычный ритм массажа.
Я не сразу, но понял, что сделал что-то не так. Не желая её смущать ещё больше, я закрыл глаза, позволяя её рукам творить свою магию. И сам не заметил, как уснул. Провалился в блаженную, почти забытую тишину, впервые за долгое время не ощущая гнетущей тяжести бессонницы.