Лине снился сон. Неожиданный. Возбуждающий. И во сне она была не одна.
– Ну, давай же, иди сюда.
Мастер звал её. Манил к себе рукой, очерчивая в воздухе плавные линии, словно кистью водил по холсту. По полу растекались кроваво-красные лужи – его излюбленный цвет.
«Маньяк», – подумала Лина.
Однако страха перед ним не было. Где-то в глубине души она знала, что он не такой плохой, каким хочет показаться. И бояться его не стоит.
–Ты попала в плен, Ангелок, – голос охрип от возбуждения. Невозможно тёмные глаза смотрели прямо, проникая в самое сердце. И оно билось всё чаще с каждым шагом, по мере приближения к нему. Как удав он смотрел на свою жертву, завораживая взглядом, притягивая, словно магнит. И отказать ему было нельзя. И не хотелось.
–Это ты попал в плен.
–Но я не хотел этого.
–Я знаю. Просто ты не рассчитал, что я окажусь сильнее.
Она медленно раздевалась, освобождая себя от бесполезной ткани. Ему нравилась эта игра. Смотреть, как она это делает и не трогать руками. Ещё не время.
– Я хочу, чтобы ты тоже разделся.
–Нет.
–Пожалуйста. Сделай это для меня.
Она и это знала. Он не откажет. Теперь не сможет. Слишком прочно она завладела им. Въелась под кожу и растеклась по венам словно яд. Отравленная плоть и разум не способны мыслить холодно, как раньше.
– Женщины всегда нас губят.
Он расстегнул рубашку. Крепкое рельефное тело открылось Лине. Захотелось коснуться его руками. Только на лице по-прежнему оставалась маска.
–Её сними. Я хочу видеть твое лицо.
– Ты не можешь мне приказывать. Забыла? – это я тебя купил.
Её ресницы задрожали. И тело оцепенело. Она не была готова к этому. Он снова ударил по самому больному.
Нужно постараться вернуть себе самообладание.
–Я не стану приказывать. Я сделаю всё, что ты скажешь. Только… покажи, какой ты есть.
Медленно-медленно он развязал тесемки на затылке. Маска поехала вниз, открывая черты лица, которые Лина так жаждала увидеть. Вот они – черные глаза в обрамлении черных ресниц. Сосредоточенный взгляд, сверлящий её. Четкие скулы, ровный овал лица. Он очень красив, этот мастер. Художник, рисующий её жизнь. Тот, кто вытаскивает наружу её самые сокровенные мысли и тайные желания, о которых она сама не подозревала. Он красив и…
–Почему ты прятался от меня?
Мастер не успел ответить. Потому что в этот момент в комнату вошел…
Артур?!
–Не смей её трогать! – услышала Лина его голос. – Она – моя.
… Тело дернулось, и она проснулась.
* * *
Под одеялом было уютно и тепло. Мастер позаботился о ней. Лина потянулась и обнаружила, что руки её свободны. Когда она засыпала, они были связаны. Мастер развязал её, уложил поудобнее и накрыл одеялом. Он знал, что она будет спать долго. Откуда?
«Что-то мне подмешал. Но я пила только вино», – припомнила Лина.
Бутылка была откупорена заранее. Он всё предугадал. Но неужели в его планы входило оставить её здесь на эту ночь? Или это подстраховка на случай, если она выйдет из-под контроля?
Неожиданно для себя Лина улыбнулась. Оказывается, мастер опасается её чар. Иначе не стал бы усыплять. Они могли далеко зайти, и тогда он рисковал стать разоблаченным.
– Значит, я на правильном пути, – вслух сказала Лина и, откинув одеяло, встала с дивана.
Слегка штормило, но она объяснила это тем, что не привыкла к алкоголю. Плюс сонный порошок (или что он там ей подмешал?) мог оказать подобное воздействие. Но она провела ночь в мастерской на этом диване, и чувствовала себя так, словно перешагнул запретную черту, которую ещё в детстве строгие родители наказали не переступать. Это было захватывающе.
Одежды для неё не нашлось. Она усмехнулась: он специально оставил её без тряпок, чтобы она щеголяла тут почти голой? Это в его духе. Однако надо найти что-то, чем можно прикрыться. Не исключено, что днем в это здание может прийти кто-то ещё.
Лина как в воду глядела. Где-то за стеной (а слышно было неплохо) раздались голоса. Два человека, судя по разным интонациям. Мужчина и женщина. И разговаривали они не внизу. Значит, где-то здесь есть выход в другую комнату. Надо его отыскать.
Не найдя ничего более подходящего, Лина завернулась в одеяло. Затем обула свои сапоги и аккуратно, на цыпочках пошла вглубь мастерской. Там она нашла длинную до пола ширму, отодвинула её и обнаружила тот самый потайной вход. Голоса шли именно оттуда. И чем ближе она придвигалась, тем лучше было слышно. Лина замерла.
Она узнала их. Это были мастер и Селия.
И говорили, разумеется, о ней.
* * *
Селия зашла, как обычно, с черного входа. Ей не хотелось лишний раз светиться. Днем даже в этом уединенном месте бывают случайные прохожие. И она – в какой-то степени знаменитость, публичное лицо предпочитала светские рауты неожиданным столкновениям в тесных «колодцах» проулков.
Бывший муж любил светиться. Ему льстило регулярное внимание всех без разбора. А она больше любила тишину. Но за годы совместной жизни Гонсалес приучил её к публичности. И она из скромной правильной девочки стала постепенно превращаться в светскую даму, умеющую поддержать разговор, задать нужные вопросы и вообще сделать так, чтобы всем вокруг стало очевидно – хозяйка она одна.
Муж оставил ей богатое наследство. Селия была достаточно умна, чтобы быстро вникнуть в суть и понять, из какого источника лучше всего идут деньги. Она наняла проверенных людей, поставила их во главе управления и готовилась наслаждаться отпуском и заслуженным отдыхом.
Как вдруг в поле зрения попал Он.
Молодой, страстный, влюбленный в своё творчество и… одержимый химерами прошлого. Она узнала его особенности слишком поздно, когда успела влюбиться. Для женщины её возраста любовное разочарование отзывается сильной болью. Селия к тому же не хотела от него отказываться. Поэтому стала искать компромиссы. Целью её было удержать мастера любой ценой. Поэтому пришлось смириться с его потребностями в поиске тех, кто был бы похож на одну-единственную стерву, разбившую ему сердце.
Селия возненавидела её. Их встреча никогда бы не могла состояться, но это не мешало возникновению самых негативных чувств к той, что встала между Селией и её последней любовью. Она ненавидела не просто память о ней. Она ненавидела даже её труп. Именно потому что мастер по-прежнему желал её.
Ровно до того дня, пока не встретил Лину.
Сходство было удивительным настолько, что казалось неправдоподобным. Вдвоем с Селией они навели справки. И догадка подтвердилась. Это оказалось не случайным совпадением. Девчонка была гораздо ближе той, которую никогда не знала.
Зато многое знал её отец.
Слишком многое. За что, наверное, и поплатился здоровьем. Селия верила, что рано или поздно но Вселенная раздает все долги. И каждый получает то, что заслужил.
И так, та самая Лилит – земное воплощение – вполне себе существовала. К счастью, жила она недолго. Но этого хватило, чтобы уничтожить психику двоих.
Или троих?
Селии не хотелось верить, что мастер болен. Она надеялась, что помутнение рассудка у него временное. И когда он натешится, всё пройдет само собой.
Ей было противно подбирать развратные наряды для девчонки. Но было смешно наблюдать за тем, как она пугается саму себя. Эта не сумеет его надолго удержать, рассуждала Селия.
Но, похоже, просчиталась.
Потому что, войдя утром в мастерскую, она застала мастера спящим за столом. И это был тревожный знак.
– Проснись, – она тряхнула его за плечо. – Почему ты здесь?
Не с первого раза ей удалось его пробудить. С трудом разлепив глаза, он тут же закрыл их снова.
– А, это ты, – бросил небрежно. Он редко с кем церемонился.
– Проснись, – уже более властным голосом потребовала Селия. – Почему ты не в постели?
– Потому что тебя там нет.
Это подействовало. Селия смягчилась, получив комплимент.
– Ты же знаешь, я не могла приехать раньше.
– Деловая женщина. Можно быть проще.
– Нет. Если я стану вести себя по-другому, я рискую многое потерять.
– Что именно? Свои мешки с деньгами?
– Их тоже.
– Люди легко привыкают к роскоши.
– И становятся безрассудными, когда теряют самоконтроль, – Селия снова придала своему голосу строгий тон. – Почему ты провел ночь здесь, а не в постели?
– Я слишком устал. К тому же вино подействовало.
– Ты много пил?
Она не скрывала, что плохо к этому относится.
– Не больше, чем обычно. Кстати, что ты там подмешиваешь? У вина странный вкус. И ещё более странный эффект воздействия. После двух глотков жутко хочется спать.
– Я просто не хочу, чтобы ты напивался до безумия.
– Поэтому предпочитаешь, чтобы я напивался до бесчувствия?
Ему не нравилось, когда им пытались управлять. Кто бы это ни был. Слишком много желающих было в детстве. Он от всех избавился, но следы остались. Психика помнит всё.
– Милый мой, – Селия ласково коснулась его плеча, провела вдоль руки. Хотела сжать кисть, но мастер был напряжен. – Я очень хочу, чтобы с тобой всё было хорошо. Страсть к алкоголю, поверь, не самое лучшее в жизни.
– Ты говоришь как моя мать, – он окончательно сбросил её руку и порывисто встал из-за стола. – Может, хватит давать советы, которых я не просил?
– Просто я знаю, о чем говорю. Гонсалес тоже любил выпить. А потом устраивал такое, что тебе и не снилось.
– Только не надо сравнивать меня с ним. И… откуда ты знаешь, какие я вижу сны?
Когда он вот так улыбался, Селия готова была растаять. И мгновенно кинуться ему на шею. Но он не даст этого сделать.
– Ты очень вспыльчивый, милый мой. Я списываю это на то, что ты творческая натура, и не можешь держать эмоции под контролем.
Мастер расхохотался.
– Тебе обязательно каждый раз придумывать оправдание моим безумствам? Я ведь сумасшедший, Селия. За столько лет ты ещё не поняла этого?
– Перестань так плохо говорить о себе.
– Перестань меня контролировать. Я не мальчик, которого нужно опекать. Давно вырос из этого возраста.
– И я уже не девочка. И лишние эмоциональные встряски мне ни к чему.
– Тогда зачем ты со мной? Спокойно никогда не будет.
– Неужели не понятно? Потому что ты мне дорог.
Она шагнула к нему. Мастер знал, что может последовать за этим. Селия, хотя и сдержанная в своих порывах, с ним становилась другой. Как любая влюбленная женщина она жаждала ласки и внимания. Даже если приходилось вытребовать это силой.
Он подумывал о том, чтобы оттолкнуть её. Но она так жадно прильнула к его губам, что сознание на миг помутилось. Всё-таки, и она женщина. Пусть не такая желанная, но весьма привлекательная. А разница в возрасте не помеха. Наоборот, её мастерству может позавидовать любая юная особа.
И тут голову пронзила догадка.
Лина!
Как же он мог о ней забыть?
– Селия, нет, – с силой разжав её руки, цепко обнимавшие его шею, он отстранился. – Нельзя.
– Почему? – она сверкнула глазами – молниями, готовая кинуться в бой и повергнуть того, кто осмелится помешать её любви.
– Лина здесь.
Селия не поверила своим ушам. Что за бред он несет?
– Но как? Она должна была уйти как обычно.
– В этот раз не ушла.
Это был обрыв.
«Предатель!»
– Ты оставил её здесь? Зачем?
Селия была готова наброситься на него с кулаками. Но мастер приложил палец к её губам, призывая молчать.
– Подожди. Я всё тебе объясню. Но сначала мне нужно убедиться.
Он так резко шагнул к ширме, что Селия не успела предупредить о самом главном. Если девчонка всё ещё там, она может увидеть его лицо. А этого нельзя допустить. Ни в коем случае нельзя.
Она рванулась за ним, чтобы остановить. И в этот самый момент мастер отдернул ширму.