– Я получу удовольствие?
Вспышкой молнии в голове возникла догадка. И следом прилив возбуждения – блаженное тепло, растекающееся по всему телу.
– Да. Если сумеешь расслабиться.
– А если нет?
Опасный холодок – предчувствие чего-то неожиданного. Что за новую игру затеял мастер? И какую роль хочет отвести ей?
– Успокойся, Лина. Дыши глубже. Я не собираюсь причинять тебе боль.
– Но всё-таки это возможно?
Он опасный человек. Он не её, об этом следует помнить. Лина сжалась, словно пытаясь защититься. Забыв о том, что вся как на ладони перед ним раскрыта.
– Чего ты боишься?
– Неизвестности.
– То есть, будущего?
– Можно и так сказать. Я ведь ничего не вижу. И не могу понять твоих намерений.
– Для этого не нужно обладать зрением, Лина. Просто позволь своему телу чувствовать так, как оно умеет. И ты сразу поймешь, насколько это приятно.
Легкое прикосновение на уровне дуновения летнего ветерка прошлось по её руке. Мастер коснулся её чем-то невесомым и тут же отпустил.
– Что это было?
– А что ты почувствовала?
– Легкость. Ты что-то сделал.
– Правильно. Давай попробуем ещё раз, – и он провел вдоль её руки – от плеча к запястью.
– Это ткань? – предположила Лина.
– Нет. Область рук – не самая чувствительная. Но если я проведу здесь… – и он коснулся шеи, провел вдоль неё, спустился к груди. Соски моментально набухли, и по всему телу побежали мурашки. – Холодно, Лина?
– Не холодно. Это совсем другое.
Она услышала легкий смешок. Он знал, что она имела в виду. То самое возбуждение, которое так легко в ней можно было вызвать. А ведь он даже не касался её пальцами.
Еле уловимое, полупрозрачное исследовало точечно её тело. Мастер оказался прав: закрытые глаза не мешали восприятию. Наоборот, скованность движений рук и невозможность видеть только усиливали ощущения в теле. А он продолжал водить чем-то невероятно мягким по её коже. Когда остановился на уровне живота, Лину пронзила догадка:
– Похоже на перышко.
– Так и есть, – подтвердил мастер. – Видишь, как хорошо ты умеешь распознавать объекты.
Следующее прикосновение было холодным. По ощущениям напоминало что-то кожаное, более плотное.
– Ремень? Только не говори, что собираешься меня им хлестать.
Мастер рассмеялся. Смех его, кстати, звучал весьма приятно. Хотя раньше так Лине не казалось.
– Ты насмотрелась порнофильмов. Я же сказал, что не хочу делать тебе больно. Зачем это вообще нужно?
– Ну, не знаю. Кто-то получает от этого удовольствие.
– От причинения боли другому человеку?
– Или когда больно делают ему самому.
– Ни в том, ни в другом не вижу ничего привлекательного. Садизм всегда абсурден. Как и мазохизм. Это сродни ненависти к человеческому в себе и в других. Зачем ненавидеть, если можно испытывать более приятные чувства?
– Ты прав, – его слова приятно удивили Лину. Всё новыми гранями выражается мастер. Только по-прежнему она не знает его имени. – Может, скажешь мне всё-таки, как тебя зовут?
– Зачем? Разве тебе недостаточно?
– Я не знаю, как к тебе обращаться. Ты делаешь со мной всё, что пожелаешь, а я что получаю взамен?
– Позволь напомнить… – начал он.
– Только не надо про деньги. Я не это имею в виду. Хотя они мне, действительно, были нужны. И… ещё понадобятся.
– Ты ненасытная, Лина.
Она готова была голову на отсечение отдать, что в этот момент на его губах играла улыбка.
– Я просто… просто хочу знать, с кем имею дело.
– Хм… А как ты сама мысленно меня называешь?
– По-разному. Иногда использую ругательства.
– Не сомневаюсь. Но всё-таки, как бы ты определила мое местоположение относительно тебя?
Искуситель. Совратитель.
Нет, совращает она.
– Я не знаю, – призналась Лина.
Заказчик. Клиент. Спонсор.
Всё не то.
Художник, создатель, творец.
Вот это ближе к делу. Но всё ещё чего-то не хватает.
Какой-то маленькой детали между ними, которая бы замкнула эту цепочку объяснений.
– Ты мог бы стать для меня очень многим, если бы…
– Если? – эхом повторил он.
– Если позволишь мне быть ближе, – закончила Лина.
Она вдруг испугалась, что он неправильно её поймет. Но если бы Лину сейчас попросили уточнить, какую конкретно близость она имеет в виду, девушка бы не смогла ответить.
Это не передается словами в полной мере. Это надо прочувствовать, прожить по-своему.
И мастер понял это так, как мог только он. Чего-то подобного Лина ждала. Ведь она специально затеяла с ним эту игру в кошки-мышки. И всё-таки, когда его пальцы скользнули вниз к тонкой ткани трусиков, первой её реакцией был страх.
– Ну, зачем ты так? – мягко спросил мастер. – Разве не этого сама хотела?
– Я? откуда ты знаешь?
– Догадаться было нетрудно. Ты сегодня целый вечер пытаешься меня соблазнить. Признаюсь, я слегка удивлен. Не думал, что ты решишься на это так скоро.
– Но ты ждал этого, да?
Он не ответил. Словами – не ответил. Но Лине, в общем, стало всё понятно. Когда тонкую полоску ткани нижнего белья он отвел в сторону, а затем провел по нежной поверхности кожи пальцем, всё тело задрожало.
Лина подумала, что поступает неправильно, принимая его. Ещё не остыли воспоминания о первой близости с одним мужчиной, как она уже хочет… другого!
Нет, она его не может хотеть. По плану это он должен захотеть её. Но почему тогда всё тело так активно рвется ему навстречу? Словно что-то знакомое есть в нем. Или это то самое мужское начало, которое притягивает женщин инстинктивно на уровне бессознательного?
– Анализируешь? Лишнее, Лина.
И чтобы отвлечь её от размышлений, он стал активнее вращать пальцем вдоль самой чувствительной части её тела.
Это было по-настоящему остро. Возбуждение стало расти, подниматься, обволакивая её туманом, сквозь который не проступало больше ничего. Мир сосредоточился в одной-единственной точке. И только один страх ещё висел в воздухе: что если он сейчас её отпустит? И в один миг всё оборвется.
– Ты же не будешь со мной таким жестоким… – пролепетала она, выгибаясь в спине.
– Нельзя останавливаться, да, Лина?
– Да!
– Может, развязать тебе руки?
– Зачем?
– Если я остановлюсь, ты сама продолжишь.
– Нет! – её слишком громкий ответ разнесся эхом по мастерской. – Пожалуйста, продолжай.
– Сколько же в тебе огня… Ты сама-то знала об этом?
Откуда она могла знать? Если это её первый опыт.
Всё ближе и ближе финал. Всё труднее сдерживать себя. Он не остановится, нет. Он не бросит её сейчас. Он должен помочь. Ещё немного… и…
Вскрикнув, Лина откинула голову на спинку дивана. А ещё через несколько секунд блаженного экстаза наступило полное освобождение. Силы оставили её.
Сонное вино подействовало. Всего несколько глотков, что она сделала.
Он и это предугадал.
– Отдыхай, Ангелок. Ты сегодня слишком устала.
Он отошел в сторону мольберта. Там всё было бело. Ни одного штриха за сегодня. Все следы остались на её теле и его душе.
Разве у мастера есть душа?
Пальцы хранят её запах. Головокружительный. И такой же сладкий на вкус. Облизнув их, мастер ушёл в дальний угол мастерской, где за длинной портьерой была дверь, ведущая в другую комнату. Он скрылся за ней, но через пару минут вернулся с одеялом. Развязал Лине руки, переложил её поудобнее и накрыл. Девушка крепко спала. И проснется через несколько часов, не раньше. Ему хватит времени, чтобы всё обдумать.
* * *
Когда-то давно здесь располагалось чердачное помещение. Из постоянных жителей были только голуби и те немногие залетные птицы, которые в отсутствие людей могли облюбовать себе это место.
После того, как бывший муж Селии выкупил дом, птицы были изгнаны. А владелец стал единовластным. И в гости к себе приглашал крайне редко.
Мастер взобрался по ступеням на чердак. Включил ночник. Никакого яркого света. Ему всегда нравилась полутьма. А сегодня вдобавок луна почти полная. И если высунуться из окна, можно поймать её нервный матовый свет. Он и успокаивает и будоражит ум одновременно.
Вино закончилось, и надо снова пополнять запасы. Одно время он пил очень много. И если бы не Селия, мог утонуть. Она вовремя вытащила его, спасла от безрассудства. Одной ногой он уже качался над бездной. И сейчас, похоже, снова готов туда шагнуть.
«Лина, Ангелина…»
Она обращала на себя внимание ещё будучи ребенком. Но тогда симпатия была другая. Девочка с тем же именем, что и та, которая погубила троих. Разрушила их равновесие. И вот один прикован к больничной койке, второй заперт в четырех стенах палаты для умалишенных, а третий…
Третий – он.
«Ангелина».
С самого начала она прятала под застенчивостью и стыдливостью своё истинное лицо. Немного времени понадобилось, чтобы раскрыть её сущность. Женщины – они внутри кошки. Кто приласкает, к тому и бегут. Вначале едят с руки, затем эту же руку царапают. Играются. И убегают и возвращаются вновь.
Эта девушка ещё очень молода. Но она уже во многом напоминает предшественницу. Её называют Ангелок. Что ж, внешне чем-то похожа. Взгляд нежный, бархатный. Он будто бы просит защиты с одной стороны. И пытается подмять под себя с другой.
Похоже, он разгадал её намерения. Притворства в ней ещё не так много. Сегодня она делала только первые шаги. Но скоро научится всему.
«Если б ты только знала, как мне хочется тебя…»
Он точно не мог сказать, что дальше. Финал мог быть любым.
Мастер снял шляпу, развязал тесемки и снял маску. Открыл окна настежь и подставил усталое лицо морозному воздуху.
Приятно холодило.
Когда она проснется, только-только наступит рассвет. И этот день впервые она встретит с ним.
Сейчас бы тоже поспать. Прямо здесь. Или в постели с той, которая сегодня решила сломать ему все планы. Но он рискует отключиться надолго. А это может быть опасно. Девушка любопытна. Она захочет взглянуть на его лицо. Увидеть, что находится под маской. И тогда исход будет непредсказуем.
Её нельзя пока отпускать. Всё только началось. И химия между ними едва зародилась. Молодые девушки любят тайны. Они идут за ними, не разбирая дороги. И это их губит. Ведь для того чтобы открыть тайну, одной смелости мало. Нужен разум, который даст понимание, для чего это делается. И нужно ли это вообще.
Он допил остатки вина и убрал бутылку. Селия следит за тем, чтобы он не злоупотреблял. И долгое время ему удается держать себя в руках.
А что касается сонного порошка…
Мастер усмехнулся.
Тут его благодетельница явно перестаралась.
Зная о его расстройстве сна и о пристрастии к виноградному алкоголю, она нарочно подмешивала ему порошок. Совсем в небольших дозах, чтобы только уснуть. Винное производство у неё неплохо налажено. Шикарное наследство от бывшего мужа позволит ей существовать безбедно до конца жизни. Зачем она только ему помогает? Из жалости? Считает, что без неё он совсем загнется?
Да нет, вряд ли. Есть что-то ещё. У Селии в любом деле свой интерес. И Ангелина ей на самом деле не нравится.
Может быть потому что она нравится ему?
«Интересно, сколько ещё она будет мне помогать?»
Сон накатывает легкой волной. Как будто лежишь на песчаном пляже и, глядя на линию горизонта, где вода сливается с небом, понемногу начинаешь дремать. Может, позволить себе расслабиться на часок-другой? Лина так скоро не проснется.
Он уронил голову на стол. Руки безвольно повисли вдоль тела. Себя сложно держать в тисках регулярно. Организм иногда дает сбой.
«Я только немного посплю, – была последняя мысль перед глубоким погружением. – Она не успеет…»