Глава девятая.
Возвращаться к друзьям всегда приятно. Когда соскучился и хочется общения. Особенно, если есть о чем поговорить. Хотя с друзьями всегда есть о чем поговорить. Даже если не случилось ничего нового можно вспомнить старое.
Но сейчас у меня было что рассказать. Они наверняка ничего не знали о Горе. Я сильно сомневался, что генерал им рассказал то же самое, что и мне. К тому же, как я понял, Евгений Петрович сейчас плотно занят проблемами в Красноярске.
Но кроме друзей, у меня был еще повод торопиться во Владивосток. Хотя я понимал, что мой постоялец не спешит «поглощать» меня, но где гарантии, что этого не случится в ближайшее время. А я так и не успел провести время с Викой. Нас прервали, не дав возможности насладиться друг другом в полной мере.
Возвращаться к любимой – это отдельное событие. Особенно, если улетел не попрощавшись. В голову лезут разные мысли. А не обиделась ли она? Не посчитала ли твое бегство трусостью? Все это глупости, но удалить их из своей головы получается с трудом. И хотя было понимание, что моей вины в столь быстром отлете нет, я все же ощущал вину. И это чувство заставляло меня не только с тоской ждать встречи с Викой, но и бояться ее.
Самолет снижался над Владивостоком, разворачиваясь по широкой спирали. Низкая плотная облачность не давала возможности увидеть огни города. За иллюминатором рваными короткими импульсами вспыхивали летные огни под крылом. Когда самолет еще снизился, пилот включил посадочные огни, но они только усугубили отсутствие видимости, отразившись от серых дождевых облаков.
Погрузившись в серую вату, мы кружили над городом, как коршун над добычей. Наконец, проколов плотную пену, самолет скользнул еще ниже. И сразу крупные тяжелые капли появились на иллюминаторах. Потоком воздуха их сдувало куда-то назад, образуя толстые прозрачные кляксы на стекле. В неразборчивом месиве из дождя, обрывков облаков и темноты, вдруг, проступили яркие огни посадочной полосы. Пилот качнул самолет, выравнивая курс, и мы устремились навстречу бетонной полосе.
Дождливая погода в купе с тоскливыми мыслями создавали отвратительное настроение. Вся прелесть ожидания вдруг пропала, сменившись тяжестью на душе, камнем скатившейся куда-то вниз грудной клетки поближе к желудку.
Самолет вырулил с полосы и остановился у низких приземистых строений военной базы.
– Прибыли, – бодро произнес пилот, выйдя из кабины. – Вас там встречают, – как-то грустно добавил он, увидев мое состояние.
Я едва заметно кивнул и поднялся с кресла. Последние шаги по салону я сделал с чувством, что иду на эшафот. Люк распахнулся, открыв ступени мокрого трапа. В салон потекли тонкие струйки, замочив напольное покрытие.
Я шагнул на трап и увидел одиноко стоящую фигурку. От ее вида мое сердце сжалось, и к горлу подступило что-то, предательски его стиснувшее. Внизу, кутаясь в серый военный плащ, стояла Вика. Кроме нее на залитом дождем летном поле никого не было.
Я спустился и медленно подошел к ней. Вика несколько секунд смотрела на меня каким-то изучающим взглядом, а потом бросилась и крепко обняла, словно убедившись, что я тот самый. Я приобнял ее принялся гладить мокрой ладонью по волосам под капюшоном. С души испарился камень, который совсем недавно материализовался там, невыносимо давя на желудок. Я вдруг понял, какого это, когда тошнит от страха. Но теперь уже все было хорошо. Я дома. Со мной любимая, и где-то рядом есть друзья, которые напоят горячим чаем, выслушают все истории. Не важно правдивые они или нет.
– Пойдем! – перекрикивая шум дождя сказала Вика. – В казарме нас ждут.
Я кивнул, соглашаясь. Пилот с борт-проводником, вышедшим следом за нами из самолета и техником, подкатившим трап, направились в противоположную от нас сторону. У них были свои дела. Самолет так и остался мокнуть под дождем и дожидаться, пока за ним придут и откатят в теплый закрытый ангар.
В казарме было шумно. Еще подходя к двери я услышал голос Валеры, смех и возгласы Стэйси, ворчание Николай Иваныча. Судя по всему, за дверью собрались все. Я слегка притормозил у двери, но Вика улыбнулась и подтолкнула меня в спину.
Шаг, и мы оказались в ярко освещенном помещении. Капли дождя, стекая с нашей одежды, моментально образовали маленькие лужицы под ногами. Разговоры стихли. Все смотрели на нас. Но ни в одном взгляде не было осуждения, только любопытство и готовность слушать. Я был в окружении друзей и почувствовал это. Здесь не нужно было заботиться о том, что и как говорить, скрывать что-то, плести интриги. Мне сразу стало хорошо и я улыбнулся.
– Привет! – поздоровался я и поднял руку в приветственном жесте.
Со всех сторон раздались голоса, каждый на свой манер приветствуя меня. Подошел Валера и пожал руку. Остальные ограничились кивками. Даже Стэйси, вопреки ожиданиям, осталась сидеть рядом с Николай Иванычем, который по-хозяйски обнимал ее за плечи.
– Рассказывай, что там! – выпалил Валера, не имея сил дольше ждать.
– Валера, – укоризненно одернула его Маша.
– Ах, да. Как долетел? – быстро исправился мой друг.
– Все нормально, – ответил я все еще улыбаясь. – Долетели хорошо. Много новостей. Я все расскажу. Только налейте кто-нибудь горячего чая.
Иван подскочил и метнулся на кухню, расположенную в соседней комнате. Оттуда послышались звуки закипающего чайника (видимо, он был наготове) и какие-то шорохи. Через несколько секунд парень появился обратно, неся большую кружку чая, над которой поднимался легкий дымок. В другой руке он держал пачку галет.
Я с благодарностью принял подношения и уселся, в придвинутом одним из братьев Стэйси, кресле. Замер на мгновенье, отхлебнул горячий чай и неспешно рассказал все, что поведал мне генерал, добавив события четырех дней моей работы с учеными.
– Это все очень интересно, – произнес Валера после долгой паузы. – Не знаю как кого, а меня больше всего волнует вопрос, что делать со станцией на луне. Я понимаю, что Евгений Петрович собирается что-то предпринять. Но если у него сейчас такие проблемы с Гором или Горе, как хотите называйте, то будут ли у него время и силы?
– А что мы можем поделать? – спросил Иван, озвучив общий вопрос.
– Мы можем подумать над тем, как уничтожить станцию. Да, у нас нет оружия, бомб или ракет, как у военных, но мы можем придумать план и предложить его генералу.
– Ты решил перед будущим тестем выслужиться? – шутя, спросила Вика.
Маша смутилась, а народ заулыбался. Сам Валера практически не обратил на это внимания.
– Даже если и так? Это не важно, на кону выживание человечества, как вида.
– Валера, я все понимаю, ты хочешь найти решение, но я думаю, что этим займутся другие. Более компетентные люди. У военных они есть, – я попытался немного умерить энтузиазм друга, зная, к чему подобные разговоры могут привести. Именно с подобных разговоров обычно и начинались наши «приключения» в молодости.
– Пусть они думают исходя из своих предпосылок, а мы будем учитывать наши, – не унимался Валера. – Ведь мы ничего кроме собственного времени не теряем. Почему бы просто не пофантазировать?
– ОК, – сдалась Вика. – Давай пофантазируем. К примеру, у нас есть три космических челнока. Они конечно не наши, но среди нас есть пилоты, кто умеет ими управлять. Что мы можем с этим сделать? – вопрос был адресован скорее Стэйси, но ответил Райан.
– На челноках есть возможность размещать ракеты малой и средней мощности. Самих ракет нет, но возможность есть.
– Отлично! – поддержал Валера. – И что нам это дает?
– Да по сути ничего, – пожал плечами Райан. – Боеприпасов нет, значит наши челноки это просто возможность куда-то лететь. Напасть и взорвать мы ничего не можем.
– А если снарядить их нашими ракетами? Наверняка на базе что-то есть? – поинтересовалась Юля.
– Ваши ракеты не той системы. Не встанут в подвесы. И управлять ими не понятно как.
– Наверняка генерал отправит наших пилотов с этой миссией к месту появления луны, – предположил я. – Не будет Евгений Петрович пускать на самотек такую ситуацию.
– А кстати, где появится луна? – спросила Стэйси.
– А ведь и верно? На месте «Ковчега» или на своем законном месте? – задала вопрос Вика.
– На месте «Ковчега» не должна, иначе всем, кто на Земле наступит конец, быстрый и непредотвратимый, – высказал свое мнение Валера. – Тут расстояние в десять раз ближе, чем обычная орбита луны. Если так случится, то вся затея захватчиков бессмысленна. Марк сказал, что на «Ковчеге» уже рулят пришельцы, значит, они решат эту проблему. Либо отведут станцию от Земли на нужное расстояние, либо размещение объектов в момент переброски можно как-то контролировать.
– Мы отошли от темы, – попыталась вернуть разговор в прежнее русло Вика.
– А если попытаться напасть на «Ковчег» до того, как он переместится? – предложил новую идею Иван.
– Силенок не хватит, – возразила Стэйси. – Там и оборона есть, да и размер станции огромный. Флот нужен.
– К тому же, на станции много людей, – сказал я. – Кто решит уничтожить несколько миллионов человек? Мы вроде как спасти человечество хотим, а не наоборот.
– А если отправить на лунную станцию диверсантов? – предложил Курт, до этого молча слушая наш разговор.
– Мы даже предположить не можем с чем им там придется столкнуться, – ответил я. – Как я понял, там могут быть техники. И наверняка, будет охрана. Даже если мы отправим туда пять или шесть человек, их шансы мизерны. У нас ни планов, ни даже предположений о том, что там будет за станция. Есть еще вопрос. Где на Луне, мы будем искать эту станцию? Луна – это не поляна в лесу.
– Пока я понимаю, что все наши попытки разбиваются о незнание деталей, – сделал очевидный вывод Валера. – Может доктор знает что-то еще?
– Генерал сказал, что он сказал все что знал. Я ему верю, – возразил я Валере.
– Значит нам нужен кто-то, кто знает больше.
– Гор? – насмешливо предположил я.
– Может быть, – невозмутимо ответил мой друг.
– Давайте пока будем исходить из имеющихся данных, – снова вернула нас к реальности Вика. – Все что мы имеем, это челноки и пилотов. И это в том случае, если ребята согласятся лететь на это задание.
Стэйси переглянулась с братьями и повернулась ко мне. Видимо, я по-прежнему казался ей главным.
– Мы готовы, – сказала девушка. – Тут ведь какое дело. Если станция сработает, то никого уже не останется. Только захватчики. Чего уж теперь боятся и отсиживаться? Вариантов нет. Если мы или военные придумаем, как использовать наши челноки и нас, то мы в деле.
Райан и Курт закивали, соглашаясь с сестрой.
– Значит диверсия отпадает. И нападение без боеприпасов невозможно, – подитожил Валера.
– Мы можем попытаться захватить ракеты на базе, откуда вы нас вытащили, – предложил Райан. – За день до отлета «Ковчега» там вряд ли будет много народу. Вся верхушка отбудет на станцию, а те, кто останется на Земле разойдутся по домам. Чего им сидеть на базе? Тогда у нас есть шанс просто прилететь и взять, то что нам нужно.
– Думаю, силовую атаку генерал способен организовать и сам, – сказал я. Не то чтобы я пытался отговорить ребят участвовать в этом, просто хотел сказать, что военные наверняка все это уже продумывали и организуют операцию по нападению на станцию.
– Я тоже так думаю, – задумчиво сказала Маша. – Отец не оставит такие вещи без внимания, даже если очень занят в Красноярске.
– Значит, мы ничего не можем поделать? Даже помочь не можем? – как-то грустно произнес Валера. Для него этот разговор был возможностью поразмять мозги теоретической задачкой, но реальность может быть совсем иной. Все зависело от того, что решат предпринять военные.
– Предлагаю сначала услышать план генерала, а затем исходить из наших предположений и идей. В крайнем случае полетим за ракетами в Сантьяго. Благо на челноках эта операция не займет много времени, – я решил подвести итог наших посиделок.
Больше идей не возникло и эта беседа как-то сама собой затихла. Все начали потихоньку расходиться. Кто в задумчивости, а кто в приподнятом настроении. Все же, иногда даже теоретические размышления позволяют принять какие-то конкретные решения. Большинству из нас этого было достаточно. Возможно, Валера ждал чего-то большего, но я понимал, это только мальчишеские фантазии.
– Наконец-то мы остались одни, – произнесла Вика, обнимая меня за шею, как только последний человек покинул помещение.
Я улыбнулся и поцеловал ее. Долго и нежно. Мечтал об этом еще с самого прилета со станции. Вика, до этого напряденная, расслабилась в объятиях и принялась поглаживать мой затылок. Я наклонился и легко поднял ее на руки.
– Где наша спальня?
– Там, – она показала рукой в сторону дальней двери.
– На этот раз, я не буду отвлекаться на разговоры. Не хочу, чтобы нас прервали на самом интересном месте, – я улыбнулся и понес свою девушку в указанном ей направлении.
Я зашел в комнату, а Вика, на ходу, прикрыла за нами дверь. Кровать была узкая, но нас это не смущало. Я осторожно опустил девушку на матрас и выпрямился. Посмотрел на нее сверху. Вика просто лежала и, улыбаясь, смотрела на меня. Я наклонился и, задрав майку, поцеловал в живот. Хитро посмотрел ей в глаза и провел кончиком языка от низа живота до груди, постепенно приподнимая тонкую футболку все выше и выше. Затем снова приподнялся и, расстегнув джинсы, стащил их с нее, оставив в одних кружевных трусиках.
На этот раз нам никто не мешал.