– Идёмте, – кивнул головой подошедший управляющий, и девицы поднялись. Пошли следом.
Но то ли от долгого сидения, то ли от волнения, ноги у Дуняши подкашивались и плохо слушались.
– Давай руку, – вдруг решительно заявила Ерина, Дуняша послушно подала. Ерина повела её как маленькую.
Проходя через просторные комнаты, Ерина впечатлилась. Насколько разнились эти помещения от тех, в которых ей привелось бывать. Дуняша не заметила ничего. В глазах её что-то рябило, а детали ускользали от внимания.
Вошли в кабинет.
– Глафира Никитична, девицы Мироновы пришли, как Вы и приказали.
Барыня что-то писала за столом. В ответ на слова управляющего она лишь махнула рукой, отпуская его. Тот ушёл.
Девицы остались стоять в дверях, ожидая, пока барыня соизволит взглянуть на них. Барыня не спешила.
Наконец она отложила перо и подняла голову. Старая, рыхлая женщина, в тёмном платье и таком же чепце напоминала огромную ворону.
Она окинула их цепким взглядом и удивлённо подняла брови:
– Вы сёстры?
– Двоюродные, барыня.
– Как звать?
– Меня Ерина, её Дунька.
– Чего же она сама не отвечает?
– Ума мало, барыня. Соображает плохо.
Дуняшины глаза стали немного круглыми. Она понимала, что Ерина ведёт какую-то игру, но не могла сообразить в чём дело. И то ли устав от долгого волнения, то ли слова сестры оказали на неё странное действие, но она и впрямь почувствовала себя неважно. Словно оказалась внутри какого-то кокона, а мир, и сестра, и этот огромный чужой дом, и хозяйка, там, снаружи. И звуки доносились неясно, а понять происходящее не было возможности. Ей осталось лишь молчать и надеяться, что наваждение со временем рассеется.
– Что умеет?
– Да как сказать, барыня, мимо котла не пройдёт, чтобы не зацепиться. Всё из рук валится. Только и пользы, что рукодельница добрая, Ваши уроки завсегда выполняет. А по хозяйству не приучена, потому как ума мало, – повторила Ерина свою характеристику.
– Хм… А ты сама-то?
– Я барыня, всё могу.
– Так уж и всё?
– Ну, вроде всё. Маменька не нахвалится.
Барыня задумалась, рассматривая девок.
Та и вправду, как полудурочка, стоит – глазами хлопает. Даром что пригожая. Ну, а эта дерзка. Глаза не опускает, смотрит прямо. Цыганское отродье. Хлопот поначалу будет много. Ну да ничего, дерзость можно и притушить.
– Завтра с тряпками, какие у тебя есть, приходи в усадьбу. Здесь служить будешь. Ну а дурочка пусть пока дома работает.
Барыня вновь склонилась на своей книгой.
Девки поклонились и вышли.
По дороге наваждение постепенно рассеялось, и Дуняша взглянула на сестру:
– Ериночка, да как же? Мне домой, а тебе в усадьбу?
– Ну и что? Я не пропаду.
Дуняша почувствовала себя виноватой. Тот спектакль, в котором и она сыграла нечаянную роль, предстал в истинном свете.
– Глупенькая, – усмехнулась вдруг Ерина, – ты же видела там Андрея? Вот я и буду к нему поближе.