подражание Аде Лимон[2]
не думаю, что перестану ею быть,
даже когда десяток сединок даст побеги
в виске моем, укрепится и расползется
серебристый грибом по всему черепу,
даже когда кожа у меня на руках рыхло,
как плед, повиснет у меня на костяшках,
даже когда я узна́ю все, что можно знать
о разбитом сердце или зависти, или о смертности
моих родителей, я думаю, даже тогда я захочу
зваться девчонкой, из какого бы рта ни
донеслось это или что б ни имели в виду,
девчонка, вьющийся дымок после шутихи
плещется во тьму, девчонка, сладкая ложка кристаллов сахара
на донышке моего кофе, девчонка, полный рот
взбитых сливок на дне рожденья, скажи, девчонка,
я думаю, что никогда не умру, никогда не брошу бежать
под газонными поливалками или вылезать через окно,
я никогда не пройду мимо банки с бесплатными леденцами,
никогда не перестану срывать заусенцы зубами,
я славная девчонка, мерзкая девчонка, девчонка мечты, печальная,
соседская девчонка, что загорает на дорожке
я хочу быть ими всеми сразу, хочу я быть
всеми девчонками, кого любила,
гадкими, робкими, громкими, моими девчонками,
все мы злимся у себя на верандах,
табак из самокруток прилип нам к нижней губе
тела наши – единственное, чему хозяйки мы,
не оставим нашим деткам ничего, когда умрем
мы и тогда все же останемся девчонками, хорошенькими,
все еще будем любимы, еще мягки на ощупь,
губы розовы, нос напудрен в гробу,
десяток рыдающих мужчин в жестких костюмах,
да, даже тогда мы девчонки,
особенно тогда девчонки мы
безмолвные и мертвые и тихие —
душа любой компании.