Ты был так спокоен. Даже не спросишь, что произошло?
– Я доверяю ей.
Вот так сразу?
– Наверное, это взаимно. Она тоже ничего не спрашивает.
Не задумывался почему?
– Может мы родственные души. С ней я такой же, как сам с собой, здесь.
Я знаю.
– Ты мне чудишься? Я снова пьян, или болен?
Смотри.
Привычная тьма заискрилась звездами, они плавно покачивались из стороны в сторону, потом спадали вниз, набирали скорость и превращались в снегопад. Снегопад напомнил о ночи с волками и сердце тревожно забилось. Из стены падающего света потянулись руки и нежно прижались к щекам. Все тревоги исчезли. Теперь чьи-то губы прижались ко лбу и искры света рассыпались по всей голове. Внутри. От лба они сыпались вниз, словно искры костра ударяясь о стенки оболочки по форме похожей на тело. Ударялись друг о друга, кружились, светили еще ярче, пока не заполнили собой все пространство. Стало светло, как ясным днем. Чистое синее небо пестрило вихрем звезд.
Прошлой ночью поднялся туман, а морозное утро превратило его в иней, покрыв весь лес белым покрывалом. Ветер снимал крошечные льдинки с деревьев и кружил в небе, яркими бликами отражая утренние лучи солнца. Повозка медленно ехала через лес, кусочек неба мерцал между приоткрытыми завесами позади козел, кони устало фыркали – «шли всю ночь» – подумал он. Лихорадка отняла все силы, глаза снова сомкнулись, сон продолжался.
А он заканчивался?
– Не ждите его. Он трус.
– Нам здесь рады, давай останемся еще на одну ночь?
– Не ждите, говорю же.
– Однажды ты меня поймешь, прошу, давай останемся.
– …
– Прошу.
– Хорошо. Давайте проведаем Миссис Квиквел, – Нило громко выдохнул.
– Прекрасная мысль, Нило, – Роккайо устало улыбнулась.
«Кажется, она превратилась в пустую болванку со вчерашней ночи. Неужто, это ничтожество способно отнять ее веру в себя. Жалкий подонок, надеюсь он свалился и свернул шею где-нибудь в овраге…». Нило стоял в дверном проеме, наблюдая за происходящим в комнате. Роккайо проверила сердцебиение, реакции на движения и голос. Это то состояние, о котором молила Миссис Квиквел, вчера, на полу ее комнаты. Она просила забвения, и кажется, она счастлива в нем. Закончив осмотр, Роккайо села в кресло.
Нило тихо спросил: – Она нас слышит? Выглядит очень спокойной, но кажется ей безразлично все вокруг.
– Матушка, ты нас слышишь? – Ори приблизился и осторожно коснулся руки покоившейся на подлокотнике кресла. Вчерашняя старуха осталась в прошлом, как страшный сон. В кресле качалке сидела женщина чуть старше пятидесяти лет. Ее лицо излучало безмятежность, мягкая улыбка не сходила с губ. Глаза словно поблекли и не обращали внимания на происходящее вокруг. – Как думаете, она в сознании? Говорите, вчера у нее случился приступ? Мы можем как-то ей помочь?
– Тело работает как положено, настроение хорошее. Возможно, со временем она пробудится, как от долго сна…
Если захочет.
…навещайте ее, разговариваете, чтобы ей не было одиноко. Такое случатся при нервных припадках. Нужно верить и ждать.
– Надеюсь, она обрела покой в этом сне, – с сочувствием сказал Ори.
Спряталась.
«Прекрати!» – вспыхнуло в голове у цыганки, едва не прорвавшись наружу. Ее кисть смяла ткань юбки, в поисках разрядки гнева.
– Даже не знаю как Сэм на это отреагирует. Он скоро приедет. Не останетесь еще на пару дней? – обернулся Ори.
Нило перехватил инициативу и ответил быстрее растерянной Роккайо, которая готова была согласиться. – Прости, нам завтра нужно выезжать в город. Уверен, все будет в порядке, может оставить письмо? Вроде диагноза и совета по уходу. Как вам идея? – Он нервничал. Дерзко было с его стороны вмешаться в разговор, но позволить ей остаться, то же самое, что послушаться лихорадочного, и пустить его голышом валяться в снегу, потому что это облегчит его жар.
– Да… пожалуй, так и сделаем, – она нехотя согласилась.
– Спасибо вам, я так рад, что вы оказались здесь, в эту ужасную ночь. И малышка в порядке и матушка… надеюсь, ей стало лучше, она выглядит лучше… В общем, я вам безмерно благодарен, и не смею просить еще о чем-то. Давайте решим все после завтрака. Уверен, все станет лучше после сытного и горячего завтрака. Схожу за Дунканом, сколько себя помню, он каждый раз последним приходит.
Роккайо и Нило молча переглянулись.
– Что-то не так? – Ори уловил тревогу.
– Он уехал, – ответил Нило.
– Когда? Он не собирался…
– Ночью, когда все случилось. Он испугался одного из пророчеств вашей матери.
– Пророчества? Боже… Что она ему наговорила?
– Что я его убью, – наконец заговорила цыганка, не веря своим словам.
И не только.
– Какой ужас! Он же… Он… Он вернется! Дункан многое пережил, и есть вещи, которые его тревожат не на шутку, но он был так счастлив вчера. Как же так?
– Не вернется, ставлю на это свою голов… – Нило осекся. Ори все таки друг этого подонка, и хороший человек, не стоило так разбрасываться словами.
– Даже если так, я должен извиниться перед ним. Я мирно спал, когда это с ним случилось… Как же плохо получилось. Я съезжу к нему, в любом случае. Уверен случилось недоразумение. – Ори почесал затылок, недоумевая от поступка друга. – Давайте не будем думать о плохом. Позавтракаем без него, что уж поделать, надеюсь он добрался до дома в целости и сохранности.
– У тебя очень доброе сердце, дружище, – в голосе Нило звучало разочарование. "Собой или Дунканом?"
– Если вдруг получится узнать его получше, ты меня поймешь.
«Всё-то я пойму потом. Когда? За что любят этого труса? Все прям двинулись на нем. Может тоже ее бросить, чтобы она убивалась по мне?». Нило лишь кивнул в ответ на слова Ори, и пытаясь прогнать дурные мысли вышел на свежий воздух. Вопреки его ожиданиям, злость и обида разгорались как пламя, лишь сильнее.
Хочешь сбежать?
– К черту все, я устал. Я вечно не на своем месте. Все проходит мимо меня.
А я думаю, ты наконец нашёл себя.
– Чуть не помер от волков, одержим своей спасительницей, для которой я несмышленый братишка, а не мужчина. Сижу в какой-то дыре, с сумасшедшей, которая зовет ее трупом…
Но ты перестал бежать. Впервые за много лет.
– Я искал нового, а не… Вот сейчас я действительно хочу сбежать, это невыносимо.
Но ты еще здесь.
– Она попросила. Что я мог сделать?
Ты все еще веришь ей?
– Да. Но она так легко сломалась, может она не та, за кого я ее принимал…
Нет. Она тоже перестала бежать. Только она бежит за кем-то, а не от кого-то.
– Это ее слабость?
Это ее сила. Но не принятая. Отвергнутая. Изуродованная.
– А в чем моя сила?
В доверии.
– Вроде как наивность? Э, не, я чую вранье и фальшь за милю. Я мало кому доверяю.
Речь не о людях.
– Нило, давай прогуляемся верхом? – Роккайо прервала диалог.
– Да, я бы проветрил голову… Сейчас приведу коней.
– Спасибо тебе. – Она коснулась лбом его плеча, прихватив за рукав, как это когда-то делала его младшая сестра, и словно одолжив немного сил, улыбнулась, отошла в сторону, посмотрела на него заражая ответной улыбкой, и наконец отправилась к дому. Нило немного постоял наполненный счастьем, его рукав на миг стал частью его души, иначе не объяснить, как он всей душой почувствовал эти прикосновения.
Рад, что не сбежал?
– И да, и нет. Рано или поздно, с ней окажется кто-то надежнее того чудилы, или надежнее и желаннее меня. И я снова останусь один. Но этот миг… Как он может быть дороже всех мучений? Почему я сам иду на плаху с глупой улыбкой?
У меня нет объяснения.
– Надо же. Никто не может объяснить мою глупость.
Нет, я не могу объяснить ценность этого мига.
Нило тщетно искал подпруги способные обхватить бока тяжеловозов. На этом ранчо были только рабочие верховые лошади. Накинув одеяло на одного из коней, он запрыгнул на голую спину второго, с удовольствием отметив крепкие мышцы под собой, а не жестокий хребет. Поездка обещала быть спокойной, можно было и второго не накрывать, но пот пропитает юбки Роккайо, и это создаст ей хлопот со стиркой. Она уже стояла на террасе в окружении детей. Нило забеспокоился, что они попросятся на прогулку и испортят эти прекрасные моменты. К его счастью, вышла Софи, чтобы отдать Роккайо какой-то сверток, и заманила детей в дом сладким запахом пирога, который просочился вместе с ней с кухни.
– Софи любезно угостила нас пирогом. Я сбегаю за сумкой и можем ехать!
Роккайо заметно ободрилась за время сборов. Тень больше не появлялась, а привычные действия, вроде причесывания и переодевания, сконцентрировали ее на настоящем. Она не одна, женщина будто бы спасена от страданий, погода прекрасная, хозяева очень добры. Мысли успокаивались. Она забыла о Дункане, как о вчерашнем кошмаре. – «Может все это было сном?»
Они ехали больше часа погрузившись в собственные мысли. Живот Нило заурчал, время близилось к обеду. Солнце ласково грело, а прохладный ветер поднимал сладкий запах травы, превращая самую обычную поляну в сказочное место. Только гнус отвлекал своей назойливостью. Лез в глаза и уши, лошадям и людям с одинаковой силой. Роккайо была готова к этому. Она взяла с собой бутылек с маслом гвоздики и благовония. Окликнув Нило, она остановила своего тяжеловоза как можно ближе ко второму. Чуть наклонившись в сторону, потянулась рукой к лицу парня, и едва коснувшись его щеки, резко почувствовала как одеяло под ней съезжает вниз, утягивая за собой. Нило схватил ее за руку и подставил носок ботинка под ее скользящую вниз ногу. Она замерла, уперевшись в ногу Нило как в стремя, с задранной вверх рукой. Хрупкое равновесие держалась на его правой ноге, которая впилась в бок тяжеловоза, и звенела от напряжения. Конь так редко ходил под верхом, что долго не мог сообразить, что это давление ожидает его движения в том же направлении. Две секунды размышлений пегого тянулись вечностью. Наконец, он принял в бок, встав вплотную со вторым конем, и Роккайо окончательно выправилась. Оба громко засмеялись, не замечая, что Нило до сих пор держит запястье цыганки. Когда он это осознал, смех неловко прервался. Он нерешительно отпустил ее запястье, заметив небольшое покраснение, в том месте, где он сжимал ее руку. Только он хотел произнести извинения, как ее рука уверенно коснулась его щеки, оставляя немного жгучий след от масла. Затем на шее, под ухом. По спине и затылку побежали мурашки. Он оцепенел, и стал самым живым на свете, одновременно. Ее рука скользнула по виску, в голове вспыхнуло желание поймать ее руку снова, и не отпускать. Она провела пальцами по тыльной стороне его запястий. Все то же самое проделала с собой. Нило был околдован. Если бы кто-то сказал, что таким ритуалом забирают душу на веки, он бы не шелохнулся, и лишь наблюдал. От ее прикосновений сыпались звезды, наполняя тело светом, огнем. Как тогда, во сне. – «Это была она?» – Нило на миг представил, что она богиня, и именно поэтому касается самой его души, приходит в его сны.
Роккайо продолжила путь. Смех и спасение от гнуса еще сильнее подняли ей настроение. Она ехала впереди, подыскивая место для костра, хотела окурить лошадей благовониями и облегчить их жизнь тоже. В паре минут езды, виднелся раскидистый дуб, туда она и держала направление. Под этим дубом уже кто-то останавливался, трава была примята, недалеко от небольшого кострища, отгороженного камнями, под ботинком хрустнуло стекло. – «Надеюсь, те кто устроил тут попойку не вернутся» – Нило неосознанно начал прислушиваться к окружающим звукам. Ничего необычного.
День пролетел за разговорами, пирог давно закончился, напоминая о себе только липкостью рук. Воды поблизости не было. Нило ушел справить нужду, и поискать хоть какую-то лужу или ручей, ненадолго предоставив Роккайо самой себе. Солнце склонялось к закату, нужно было собираться в обратный путь, но этого так не хотелось делать. Все мысли и тревоги остались позади. Здесь было уютно и спокойно. Все просто и понятно, даже очевидно. Ей захотелось отправиться в путь, снова. Чтобы Нило был рядом, и она всегда была уверена в нем. Чтобы все кони были рядом, и всегда можно было изменить направление. Чтобы рядом был фургон, с лекарствами, оружием, стилетом… Уйти по собственной воле, если место совсем перестанет нравиться. Даже если это место – мир живых. Раньше эта мысль пугала, и хотелось затолкать ее как можно глубже, но сейчас, она была успокаивающей. Есть что-то манящие в безмятежном сне. Ведь именно туда люди и бегут, от боли, от страхов, разочарований. Просто они хотят возвращаться, они надеются, что что-то можно изменить…
Проснись.
– Боже… Нет, не сейчас!
Слушай.
Пение птиц смолкло, ветер замер. Доносились только крики о помощи. Кто-то был в полном отчаянии, бился и сопротивлялся тому несчастью, что с ним приключилось, умоляя прийти к нему на помощь.
– Что с ним? – Роккайо вскочила на ноги и пыталась уловить направление звука.
Он пытается спасти самоубийцу.
– О, боги, я не могу понять откуда доносится звук. Я могу ему помочь, если ты меня направишь!
Но он сделал свой выбор. Зачем продолжать страдания, если он от них сбежал? Тебе ли не знать.
Роккайо почувствовала как гнев и обида поднимаются в груди. – Ты поиграть пришла? – закричала она.
Я пришла удостовериться, что ты жива.
– Что?! С чего бы мне… – ее прервал очередной крик о помощи срывающийся на отчаянный вой. – Где он??? Говори!
В будущем. Он делает это в любом случае. Рано или поздно.
– Как?! О ком ты? Нет-нет-нет, не говори мне, что…
Он всегда просит позвать тебя, ты придешь?
– Веди меня! Сейчас же!
Нило застал ее спящей, прижавшись плечом к дереву. Когда подошел ближе, он увидел, как по ее щекам текли слезы. Он присел рядом, на торчащие из земли корни, и осторожно, едва касаясь ее скул, вытирал бегущие капли пальцами. Он вспомнил как его слезы капали в снег, перед глазами появились черные пятна крови. «Интересно, они были такими же горячими?»
Ты впервые не испугался воспоминания.
– Прошли месяцы, рано или поздно я бы привык. Почему она плачет?
Возьми ее за руку.
– Зачем?? А если она проснется и влепит мне пощечину за такую дерзость?
Ты нужен ей. Если тебя не будет рядом, она не проснется.
– Что за?! Что за идиотские мысли! Она просто спит. – Ее глаза забегали под веками словно что-то искали. Дыхание участилось, и все стихло. Она расслабилась и даже немного обмякла. – Ну вот, успокоилась. Все в порядке.
Это твой последний шанс.
– Кто это?! Что за чертовщина? – Нило испугался голоса, который появился из ниоткуда. Он был таким подавляющим и бесконечным, будто прозвучал на весь мир.
Возьми ее за руку, щенок!
– Дункан??? Да чтоб тебя… – Нило суетливо крутился на месте, пытаясь увидеть, или придумать, хоть какое-то объяснение этому голосу. За это время Роккайо затихла настолько, что не подавала признаков жизни. Он в панике провел потной ладонью по брюкам и взял ее ладонь в свою.