Когда он ездил на мотоцикле, его остановили лишь однажды. Ему рассказывали, что объездную дорогу закрыли со стороны Западного берега, но это был самый простой и быстрый способ добраться домой. Дождь молотил по железным покатым крышам. Он решил рискнуть. Да и что могло случиться: его остановят, допросят, развернут обратно?
Рами знал, что даже в его возрасте у него была озорная улыбка, пухлые щеки и мягкий тусклый взгляд. Он нагнулся и прибавил газу. Мотоцикл поднимал и разбрызгивал грязные капли воды.
Внезапно включился прожектор, страх прострелил его вдоль по спине. Рами сбавил скорость и выпрямился. Визор запотел от влаги и капель дождя. Свет прожектора охватил его целиком. Он затормозил в кольце света. Заднее колесо немного занесло из-за дождя.
Ночь разорвал крик. Охранник трясся, пока бежал к нему под ливнем. Свет от прожектора рассекали серебряные дротики хаотичных капель дождя. Офицер ткнул ружьем в сторону шлема Рами. Рами медленно поднял руки, открыл визор, поприветствовал его на иврите, шалом алейкум, шалом, с очень сильным акцентом, показал ему идентификационную карту израильского гражданина, сказал, что живет в Иерусалиме, возвращается домой.
– Дорога закрыта, сэр.
– Что вы от меня хотите, чтобы я вернулся туда?
С дула винтовки упала капля дождя: да, сэр, возвращайтесь, возвращайтесь сейчас же, эта дорога закрыта.
Рами одолела усталость. Он хотел сейчас быть дома с Нурит, в своем уютном кресле, закутать пледом колени, простую жизнь, обычную рутину, личную боль, а не этот несчастный дождь, эту перекрытую дорогу, этот холод, эту трясущуюся винтовку.
Он поднял визор еще выше: я потерялся, искал дорогу, вы хотите, чтобы я вернулся, вы с ума сошли? Посмотрите на мой документ. Я еврей. Я сбился с дороги. Потерялся, вы слышите? Какого лешего вы хотите, чтобы я вернулся обратно?
Оружие пограничника заметалось из стороны в сторону.
– Возвращайтесь, сэр.
– Вы одурели, черт возьми?! Думаете, мне жить надоело? Я сбился, свернул не туда, вот и все.
– Сэр. Я вам повторяю. Дорога закрыта.
– Скажите мне вот что…
– Что?
– Какой нормальный еврей вообще бы поехал на Западный берег?
Парень был озадачен. Рами сжал рукоятку, газанул.
– Ты как знаешь, хабиби [13], можешь выстрелить, но я еду домой.
Он видел, как между бровями у солдата залегла морщина, маленькое землетрясение замешательства, когда Рами закрыл визор, включил сигнальные огни и поехал мимо, всем телом прижавшись к мотоциклу, не переставая думать о винтовке, направленной в его удаляющуюся спину, готовой выстрелить в любую секунду.